Всё время, что она говорила, маг, кажется, мрачнел всё сильнее и сильнее, а затем, внезапно, резко ударил кулаком по столу:

— Бред! Я в жизни не поверю, что в Нижнем Лондоне могла храниться «Высшая книга»! Прекращайте это бессовестное враньё! — пророкотал он, заставив Агнессу слегка отпрянуть:

— Извините…

— Не извиню! — рявкнул маг так, что у неё снова затряслись поджилки.

— Но простите!.. — заикнулась она снова, теперь пытаясь объяснить ему, что она вовсе не извиняется и это фигура речи такая.

— Убью! — кажется, его глаза налились кровью, а в правой руке вновь угрожающе оказался зажат жезл.

Возможно, Агнессе стоило промолчать, но её собственная привычка сейчас сыграла с ней поистине злую шутку:

— Извините!

— Выпорю!!! — Седой взревел и вскочил на ноги, с грохотом отстраняя кресло.

Это стало последней каплей.

Наплевав на сохранение достоинства и лица, Агнесса завизжала и, круто развернувшись, молнией понеслась вниз по ступенькам. Каким-то задним умом она ещё прикинула — а как, собственно, маг собирался выбираться из-за стола? Перелезать его, что ли? — но останавливаться и проверять она не хотела совершенно. Прочь, прочь отсюда! Вот, что её дико в нём смущало! Та самая неуловимая черта, делающая его опасным и неприятным типом.

Безумие.

Тоненько завывая, она, не помня себя, добежала до нижнего пролёта и буквально налетела на поднимающегося Фёрста.

— Осторожнее! — воскликнул мужчина, а затем, видя, что она пронеслась мимо, с каким-то отчаянием завопил:

— В зеркало!

Это было очень нужная и важная сейчас корректировка, поскольку Агнесса бежала прямиком к дверям, но в последний момент успела свернуть и нырнуть, не раздумывая, в ту самую рябящую зеркальную гладь.

Оказавшись в уже знакомом холле, девушка без раздумий рванула на себя дверную ручку, запаниковала, когда та не поддалась, и с трудом вспомнила, что дверь вообще-то открывалась наружу. Со второй попытки сумела выбраться на улицу и со всех ног помчалась в сторону родного паба. Ей было всё равно, что подумают о ней окружающие, и уж вовсе безразлично, когда она вновь мимолётно почувствовала тот самый взгляд в спину. Наблюдатель, однако, решил не играть в марафонца и преследовать её не стал.

Агнессу слегка подташнивало, лёгкие горели и воздух из них вырывался с хрипящим присвистом. Сердце заходилось в бешеном ритме, а пятки она, кажется, начисто отбила о брусчатку. Ходить, во всяком случае, было мучительно больно.

В общем, вид, с которым она заявилась в «Очаг» за три часа до открытия, был тот ещё, и Гарри, привычно досыпающий перед ночной сменой, даже очухался, чтобы спросить, всё ли в порядке. Девушка решительно не знала, как правильно и правдиво ответить на этот вопрос, потому молча пожала плечами, заискивающе улыбнувшись здоровяку. Гарри погрозил ей пальцем, выглянул наружу, и лишь убедившись, что преследователя в округе не видать, вернулся к своему «бдению».

Пенелопа ещё не пришла и у Агнессы было время привести себя в порядок. В конце концов, сегодня был вечер Сказок…

Эту традицию Агнесса ввела вскорости после своего устройства на работу. Людям нравилось петь, так гораздо лучше отдыхалось, они раскрепощались морально, и им становилось легче. Однажды, когда посетителей было немного, Агнесса разговорилась с одним молодым металлургом — совсем мальчишка ещё, едва за шестнадцать перевалило, — и, чтобы отвлечь и развлечь его, принялась рассказывать историю. Разумеется, главным героем был этот паренёк, а реалистичность повествования быстро сошла на нет, сменившись сказочностью и героизмом. А потом выяснилось, что слушателей намного больше, чем один человек, и по итогу все были очень довольны, но потребовали продолжения. Смущённая Агнесса, сама увлёкшаяся рассказом, полагала, что ей здорово влетит от хозяина, но тот не выказал недовольства. Уже потом, заглянув в книгу приходов, Агнесса обнаружила, что выручка за тот вечер выросла чуть ли не втрое — ушлая Пенни, видя, что слушатели увлечены не на шутку, подливала им непрерывно, и то и дело подсовывала дополнительные пункты к заказам. Первоначально Агнессе это очень не понравилось, но, поразмыслив — и не без участия Мельхиора — она решила, что здесь нет никакого особого обмана, да и слушатели были довольны. В итоге пришли к консенсусу, что выступления такого рода будут раз в неделю, в ночь с пятницы на субботу — когда публика наиболее податлива. Заодно, что было немаловажно, истории Агнессы гасили агрессию, обычно сопутствующую предвыходному кутежу, настраивая людей на миролюбивый и задумчивый лад. Паб, разумеется, от этого только выигрывал — вроде заказов на выпивку едва ли не больше, чем у прочих, а статьи расходов в виде разбитой посуды и поломанной мебели — нет. Мистер Оливер был доволен.

Переодевшись в подсобке и наскоро умывшись, Агнесса устроилась в старом кресле, что стояло в углу, дабы поразмыслить о произошедшем. По всему выходило, что Седой не поверил ей… причём, видимо, ни единому её слову. Но разве это повод злиться и угрожать расправой? Тем более, она-то точно знала, что это не пустая угроза, и убить он вполне может — ну или отдать приказ кому-то из подчинённых. В любом случае… никто в этой конторе ей помочь не мог или не захотел, что было равнозначно.

Девушка тоскливо посмотрела на кольцо и, чуть поколебавшись, сняла его и спрятала в кошелёк. Демона там не было, стало быть — какие-то чары могли исчезнуть вместе с ним. Ни к чему привлекать лишнее внимание.

Ничего. Она сама что-то придумает. Попробует разыскать книги, разобраться в них… может быть, обратиться к школьному учителю? Он, хоть и крайне посредственный маг, был куда более стабильным психически, чем тот же Седой.

Звякнул колокольчик на двери, и Агнесса услышала голос Пенни, небрежно поприветствовавшей Гарри. Взгляд девушки метнулся на часы, стоящие в уголке — уже пять! Как она могла так засидеться?! Пары часов как не бывало…

Вскочив и поспешно повязав фартук, Агнесса вышла из подсобки, едва не столкнувшись в проходе с Пенни, и быстро улыбнулась ей:

— Здравствуй.

— Смотри, куда прёшь! — вместо приветствия буркнула блондинка, протиснувшись мимо Агнессы.

Та даже слегка опешила на секунду, но успела заметить необычную хмурость взгляда Пенелопы и крепко сжатые губы. Глаза девушки подозрительно блестели.

— Пенни, что случилось? — Агнесса мягко тронула коллегу за плечо, но та рывком отстранилась, ударив её по руке и прошипев что-то ругательное, а затем резко захлопнула за собой дверь. Девушка качнула головой и вышла в зал, тихонько спросив у Гарри:

— Извини, ты не знаешь, что стряслось у Пенни? — здоровяк, привычно подпирающий стенку, равнодушно пожал плечами.

— Вроде хахаль