– Нет. Не помчусь и не начну.

– Тогда и не беспокойся из-за него.

– Все равно ты его не увезешь!

Вадим стоял около окна, смотрел на крыши. Солнце скатывалось с пологих шершавых склонов, перебегало по черепичным перекатам.

– Тебя не отпустят, – тише добавил он.

– Нас и с ним не отпустят и без него. Зато с ним мы можем попробовать что-то сделать! Мы же сейчас куда-то едем, там все начнется по новой. Опять кто-нибудь пропадет, и нам снова убегать. С кольцом я закажу свою игру, без покойников и экстрима.

Андрюха упал на кровать. Сейчас он испытывал странное ощущение силы. Он готов был мир перевернуть, только не мог придумать, с чего начать. И это солнце за окном – оно словно добавляло ему могущества. Ему казалось, протяни руку в сторону двери – она сама распахнется. Захоти он чего-нибудь невозможного, и это случится – выплывет на небо луна, выпадет снег или с чистого неба польется дождь, заискрится Северное сияние. А еще он знал, что кольцо отдавать ни в коем случае нельзя. Оно само его нашло, попросилось в руки. Если бы оно не захотело сменить хозяина, этого бы не случилось. Кольцо было брошено в другой колодец, в Вышгороде оно оказаться не могло. Выходит, все правильно. Сокровище попало в верные руки, осталось им только правильно распорядиться. И уехать желательно целыми и невредимыми.

Он почти задремал, когда пришла Маргарита Викторовна и позвала всех на улицу. Ехать оказалось недалеко. Дорога какое-то время шла вдоль моря, потом вильнула в сторону.

– К морю мы еще вернемся, – пообещала Марина. – Посмотрим красивый памятник «Русалка».

– По Андерсену? – уточнил Вадим, вспоминая даты жизни сказочника. Тысяча восемьсот пятый – тысяча восемьсот семьдесят пятый.

– Нет. Это памятник кораблю, погибшему на выходе из порта более ста лет назад. Его перехлестнуло волной, и он затонул. Все погибли.

Василевский посмотрел в сторону спокойного моря. Ему показалось, что он слышит шум волны и крики. Фантазия нарисовала ему огромный крейсер, наподобие «Авроры», стремительно идущий ко дну. Он моргнул. Все пропало. Некстати в голову полезли мысли о восставших мертвецах. Он так и видел, как полуразложившиеся трупы шагают по морскому дну, руки их жадно выставлены вперед. Они уже готовы вцепиться в горло своей жертве.

Он шевельнулся, прогоняя видения. Кажется, это был кадр из какого-то фильма. Про пиратов, естественно. Не хватало еще, чтобы его фантазии стали воплощаться в реальность. Хотя для призрачного города такие фантазии вполне подходят.

Все потянулись следом за экскурсоводом наверх к парку, прошли мимо небольшого двухэтажного дворца. Перед ним были разбиты фигурные разноцветные клумбы. Марина ушла вперед, рассказывая о парке, дворце, о пруде, о том, какие отпечатки на всем этом оставила история. К Андрюхиной ноге подошла толстая утка, крякнула, обозначая свое появление. Василевский пошарил в карманах. Заметив его действие, к первой утке поспешила присоединиться парочка селезней, неподалеку приземлился голубь. Чайка пролетела низко над землей, темным глазом покосилась на собравшуюся компанию. Андрюха извлек из кармана хлеб. К посыпавшимся на землю крошкам подбежал голубь. Утка крякнула и потянула шею к куску. Возмущенно покрякивая, к ним подошел селезень, тряханул хвостом, из-под кончиков крыльев показались загнутые вверх перышки. Утка тут же отошла, и селезень, легко подпрыгнув, выхватил хлеб.

– Подавишься, – выругался Андрюха, наблюдая, как утки вырывают друг у друга большой кусок.

Нарезающая вокруг них круги чайка наконец опустилась в траву. Пробежала по земле, расправив тонкие крылья, мотнула головой туда-сюда, словно собирая последние новости, и, оттолкнувшись, взлетела. Андрюха запустил ей вслед куском хлеба. Чайка коротко повернулась, подхватывая угощение. Хлопая крыльями, прилетела стая голубей.

– Где-то была допущена ошибка. – Вадим втаптывал в землю оброненный Андрюхой кусочек хлеба. Деловые голуби тут же собрались вокруг него.

– Чего ты пыжишься? Все вернулись! – Андрюха держал хлеб на вытянутой руке, а особо резвый селезень все подпрыгивал, пытаясь до него дотянуться. – Сам сказал, обещания выполнены. Два дня, и нас уже не догонят. – Он дернулся, словно собирался станцевать под зажигательную песенку t.A.T.u., но настроение было явно не то.

– Не все обещания выполнены, – Вадим, прищурившись, наблюдал за мучениями птицы. – Остались твое обещание жениться и мое – узнать имя палача.

– Ну, мое обещание может и подождать два года. – Василевский сжалился над птицей, отдал ей хлеб, но шустрый селезень успел укусить за палец. – Ах ты! – Следующий кусок прицельно полетел в серую спинку. На селезня набежало сразу несколько уток. Началась возня с возмущенным кряканьем. – А потом – я не уверен, что Танька захочет его исполнения. Ким нравишься ты. И Ленке, кстати, тоже. Их пока притягивает твой профиль Эйнштейна.

– Все это ерунда. Обещал, значит, так оно и будет.

Андрюха отрицательно покачал головой.

– Тили-тили-тесто… – прошептал он. – Танька шла узнавать имя жениха. Вряд ли среди шведских палачей в ходу были славянские имена…

Вадим как-то странно посмотрел на него и вдруг щелкнул пальцами.

– Это легко проверить, – возбужденно воскликнул он. – Сам говорил, святки!

В центр копошащихся уток упал батон. Птицы возмущенно заорали, селезень, которому досталось больше всего, захромал прочь.

– Интересный метод, – присвистнул Вадим.

На батон слетелись голуби, неподалеку приземлилась любопытная чайка.

– О! Мы снова в игре, – растянул губы в улыбке Андрюха, выискивая среди деревьев знакомую фигуру в красном. – Сейчас будет вопрос на миллион.

– По всем законам физики призраки должны бродить по ночам, – произнес Бокштейн.

Мужчина в красном вышел из-за широкой липы и мрачно, исподлобья посмотрел на ребят.

– Имя! Иначе я ее заберу.

Андрюха бросил взгляд вдоль озера – экскурсия успела далеко уйти.

– Квитанция к оплате за услуги прилагается, – хмыкнул он. – А Танька все-таки хорошая. Уговорили, я на ней женюсь. Чтобы насолить Эйнштейну. Не все же математикам жировать.

– Андрей! – тихо произнес Вадим.

– Что? – повернулся Василевский. Но Бокштейн смотрел на палача.

– Тебя зовут Андрей или как-то похоже. – Он повернулся к Андрюхе. – Имя ее жениха. Василевский, обрати внимание!

– Андреас, – зло прищурился человек в красном.

– А теперь можешь лезть на самое высокое дерево и падать башкой вниз, – ехидно посоветовал Андрюха.

– Это не полное мое имя. – Голос палача был ровный. – Так что свадьба состоится. Ты знаешь это место. Приходи в полночь. И друзей приводи. А твое обещание – обман. Через два года ничего не будет.

– Одиннадцатый класс мы закончим – вот что будет, – не сдавался Андрюха.