Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что? – не понял призрак.
– Раз в несколько столетий все планеты Солнечной системы, вращающиеся по своим орбитам, выстраиваются в одну линию. Математически это можно высчитать.
На умные слова приятеля Андрюхе оставалось только с гордостью оскалиться.
– Никакой математики! – не согласился Эдик. – Просто вы стали давать свои обещания около Колодца. Кольцо их услышало. Обещаний было слишком много, чтобы не проследить за их выполнением.
– А заодно испытать на нас городские легенды, – Вадим был готов бороться до последнего. – Почему именно мы? Вряд ли мы самые болтливые туристы в этом городе.
– Вы самые подходящие.
Андрюхе перестала нравиться улыбка Эдика. С такой гримасой Фредди Крюгер подходил к своей жертве.
– И что же ты собираешься с нами дальше делать? – Василевский сунул руки в карманы и как бы между делом стал обходить призрак кругом. Остановился так, чтобы Эдик оказался между ним и Вадимом.
– Ничего. Вы сами все сделаете!
– Ну да, выполним все свои обещания.
– И не только, – прошептал Эдик.
Андрюха поежился. В отличие от благоразумного Бокштейна он надавал слишком много обещаний. Его еще ждало владычество над этим миром.
– А ведь ты нам не помогаешь! – медленно начал Вадим. – Наоборот! Ты нас ведешь туда, где мы скорее попадем в западню. И тебе это зачем-то нужно. Тебе стало тесно в Таллине? Харьюрские ворота разрушены, рвов нет. От старых стен ничего не осталось, в большинстве своем это, – Вадим постучал по ограждению, – бутафория. Все это строили заново. Твое проклятье завершилось.
Эдик стрельнул в его сторону глазами, крылья его крупного носа дрогнули.
– Знаешь, что тебя сейчас подводит? – тихо спросил Вадим.
– Меня ничего не подводит. – Эдик ухмылялся. Он и не думал сдаваться.
– Мы сильнее тебя и всегда будем находить выход.
– Вместе – возможно. По отдельности – вряд ли.
– The End на экране вспыхнет не скоро, – пробормотал Андрюха. – Что у нас по программе на сегодня?
– Через два часа начинается экскурсия в Кадриорг. Вам надо ехать. – Эдик выпрямился, давая понять, что разговор окончен.
– А-а-а-а! – вдруг закричал Василевский. – Я понял. Это такой интерактив! Новая услуга от турагентств. Фильм «Игра» с Майклом Дугласом. Нам не просто рассказывают, а делают активными участниками событий. Так?
– Ты не расплатишься потом за фокусы с потопом и проходом через стены, – одернул его Вадим. Математик в любой ситуации умел здраво мыслить.
– Мы переходим на новый уровень? – щелкнул пальцами Василевский, довольный своими догадками. – А где наши бонусы? Я хочу себе автомат и непробиваемую броню. И вообще – где мой трон? Я заказывал величие.
– Вам надо просто двигаться вперед, – Эдик склонил голову, как упрямый бычок.
– На экскурсию, – уточнил Бокштейн.
– Шутихи уже заряжены? – хохотнул Андрюха. – Если мы там не появимся, то все пойдет насмарку. Фирме предъявят неустойку, вы из лимита выйдете! Эйнштейн! Как там у тебя? Приехала группа в красивый старый город? Десять негритят. За догадливость мне дополнительные фишки и уровень с неуязвимостью.
– Увидимся, – коротко поклонился Эдик и пошел прочь с площадки.
– Конечно, увидимся, – крикнул ему вслед Андрюха, залезая на невысокий парапет. – Раз обещали, мы там будем. – Последние слова он крикнул вниз, в запечатанный деревянной крышкой колодец.
– Порой мы не видим то, на чем стоим! – бросил ему через плечо Эдик.
– А на чем я стою? – пожал плечами Андрюха и задумчиво посмотрел себе под ноги. Стоял он на крышке колодца.
Эдик исчез за поворотом Домского собора. И тут Андрюха хлопнул себя по карманам, нащупал книгу, достал, словно собирался прочитать соответствующий случаю стих, но потом передумал, сунул обратно в карман.
– Дубль… – пробормотал он. – Ну, конечно!
Василевский с силой топнул по деревянной крышке.
– Что ты делаешь? – поморщился Вадим.
– Лобачевский, разве ты не понял? – Андрюха снова подпрыгнул, застонало старое дерево перекрытия. – Мы в игре. Здесь шаг в сторону невозможен. А если все-таки его сделать?
– Игра кончится.
– Правильно! Возьми конфетку. И начнется новая игра. Уже по нашим правилам. Хочу! Хочу быть великим и непобедимым! – завыл Андрюха, подпрыгивая и обеими ногами приземляясь на деревянное перекрытие колодца.
– Там может быть глубоко, – напомнил Бокштейн.
– Если в это верить. А еще там могут лежать кости жертвенных животных. Но я в это не верю, поэтому там ничего не будет.
Он снова подпрыгнул, заставляя доски перекрытия затрещать.
– Я вообще ничему не верю! Так не бывает – прошла ночь, а я не заметил. А в игре возможно все. На новом уровне может быть какой угодно день. Хоть послезавтра.
Бокштейн, прищурившись, посмотрел в небо. Послезавтра он допускал.
Василевский снова прыгнул, сломал одну доску, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие.
– Значит, мы там провели ночь? – Вадим что-то подсчитывал в своей голове.
– Если бы мы там провели ночь, я бы сейчас был очень голодный. По утрам у меня зверский аппетит.
– Ты еще успеваешь к завтраку в гостиницу.
Андрюха ничего не ответил. Он сосредоточенно выламывал доски.
– А вот и вы! – крикнули с дорожки.
– Василевский, тебя всегда можно найти по звукам разрушения! Ты Терминатор!
Андрюха последний раз стукнул пяткой кроссовка по деревяшкам. Нога его провалилась в образовавшуюся щель. Только тогда он поднял голову. Между домом, откуда они все вышли, и ограничительным бордюром, взявшись под руки, стояли Ленка с Таней.
– Смотри, Инга! – Ленка побежала к площадке с лавочками. – Оболдина! Я рада тебя видеть.
– Рада она, – проворчал Василевский, борясь с непокорной доской, которая зажала его ногу. – Все по заказу, королева. Любой каприз за ваши деньги!
От лавочки донеслись охи, ахи и радостные восклицания.
Нога у Андрюхи застряла основательно, он дергался, пытаясь освободиться. Бокштейн, вытянув губы, о чем-то сосредоточенно думал. Таня сверлила Андрюху недовольным взглядом.
– Чего уставилась? – не выдержал Василевский. – Глаза сломаешь!
– У меня на тебя уже иммунитет выработался, – хмыкнула Ким.
Андрюха принялся стучать пяткой свободной ноги, в надежде сделать дырку шире.
– А ты головой попробуй, – хихикнула Таня. Она оперлась руками о бордюр.
– Умная? – состроил недовольную рожицу Василевский. – Помогла бы…