Вильнув хвостом, Макс склонил голову перед огромным зверем.

– Мы рады знакомству с тобой, – пролаял пёс. – Прости, что разбудили.

– Мне нетрудно заснуть снова, – усмехнулся Гора, – а вот друзей найти не так легко.

– Ты в жизни крупнее, чем в телевизоре, – заметил Крепыш и покачал головой.

Гизмо куснула такса за бок и укоризненно тявкнула:

– Крепыш! – А потом, виляя обрубком хвоста, пролаяла слону: – Ты довольно большой! Я таких огромных зверей ещё никогда не видела! И я уверена, что ты суперумный и никогда ничего не забываешь. Так говорят про слонов.

– Это верно, я умён, – согласился Гора, – умнее любого другого зверя в зоопарке. – Он фыркнул сквозь длинный хобот, звук получился похожим на переливчатую трель рога. – Все благодаря Праксису.

– Праксису? – переспросил Макс. – Что это?

– Это длинная и запутанная история, малыш-лабрадор, – ответил Гора. – Такая длинная, что слон не в состоянии поведать её, пока не утолит жажду. – Гора медленно и на удивление грациозно развернулся и пошёл к корыту, стоявшему у стены вольера. Опустив хобот в воду, слон принялся всасывать её в себя.

– Он пьёт носом, – прошептал Крепыш. – Круто!

Услышав слова такса, Гора бросил взгляд назад, потом вынул хобот из корыта и брызнул водой на таксика. Удар струи пришёлся в центр груди пёсика и отбросил его на пару метров назад.

– Я не пью носом, глупый ты щенок, – прогудел Гора. – Но стрелять из него водой могу очень хорошо. – И слон вернулся к питью.

Макс не мог удержаться от смеха. Крепыш стоял весь мокрый и дрожал, вытаращив глаза от испуга. Гизмо захихикала, потом подбежала к таксу, чтобы помочь слизать воду с его взъерошенной чёрно-коричневой шерсти.

Крепыш выплюнул воду, которая попала ему в рот, затем чихнул и сказал:

– Прости, великан, я не хотел тебя обидеть.

Гора махнул хвостом:

– Ничего. – Снова опустив хобот в корыто, слон втянул ещё воды, потом подогнул кончик хобота, вставил его в рот и пальнул туда водяной струёй. А потом повторил процедуру и довольно почмокал серой нижней губой.

– Ну так на чём мы остановились? – спросил Гора, снова обращаясь к Максу и его друзьям.

– По-моему, ты собирался рассказать молодёжи свою историю, – вставил Босс.

– Ах да, – вспомнил Гора. – Как вы можете догадаться, я не всегда спал в одиночестве посреди заброшенного парка развлечений в центре зоосада. Тем более этого. Я родился очень давно в зоопарке, который находится далеко отсюда, где-то на севере, в более холодном климате. Когда я ещё был очень молод, посмотреть на меня приехали несколько человек. В течение двух недель они каждый день приходили, заглядывали мне в уши, кололи иголками, а иногда просто наблюдали, как я играю в вольере.

– Похоже, это были ветеринары! – пролаял Крепыш.

Гора снова набрал в хобот песка и высыпал его себе на голову:

– Не совсем. Это были учёные, и они хотели убедиться, что я здоров, прежде чем покупать меня. Скоро меня отделили от матери и других слонов в зоопарке и перевезли в этот город в кузове фургона. Это была очень долгая, одинокая и тряская поездка. Но когда задние двери фургона открылись, меня вывели на большое поле рядом с белыми зданиями. Я, как и прежде, жил за ограждением, но это был не зоопарк, и человечьи дети больше не кидались в меня арахисом, хохоча при этом.

– Но ты был там единственным слоном? – поинтересовалась Гизмо, сворачиваясь калачиком на песке под Горой. – Ты, наверное, скучал.

– Наверное, – отозвался Гора. – Теперь я много об этом думаю, но в то время учёные не давали мне грустить, я всё время играл с дрессировщиком, ел или спал. Они привели меня в одно из больших белых зданий и заставили идти по лабиринту, пока я не нашёл большой серебристый таз с едой, а на следующий день я ходил по другому лабиринту, там дорожки были расположены иначе. Мне показывали картинки на карточках, и я должен был поднимать с пола хоботом нарисованную вещь. Тогда всё это казалось играми, но на самом деле это были опыты, их проводили на мне. И не только на мне. Нас было восемнадцать подопытных, всё разные животные. Отдыхая в своих вольерах, мы подружились меж собой, насколько это возможно для разных видов. – Вокруг тёмных глаз слона появилось множество морщинок, он вспоминал, громкий голос стал тише. – Потом меня… изменили.

– Как это? – тихо спросил Макс.

– Привели в большую комнату, полную металлических клеток. Высоко над моей головой торчали какие-то металлические брусья с клешнями на концах. Учёные оставили меня там и наблюдали за мной из-за стеклянного окна. Вдруг в комнате раздался громкий шум. Я, помню, испугался. Я вздыбился и ударил передними ногами по полу. Топтался по кругу и хлопал ушами. Но люди просто смотрели на меня, а звук становился невыносимо громким.

Я бился в двери и в стекло, пытаясь вырваться, но выхода не было. Потом из клешней на потолке меня ударило электричеством, и по телу пробежало тепло. – При воспоминании об этом слон вздрогнул всем телом, грудь его расширилась – он тяжело вздохнул. – За несколько недель я изменился. Меня приводили в лабиринты, но вместо того чтобы бестолково бродить по ним, я просто ломился сквозь стенки, выбирая кратчайший путь к призовой еде. Это казалось мне самым логичным способом действий. Люди показывали мне свои карточки, но я помнил отметины на их оборотных сторонах так хорошо, что подбирал с пола нужные предметы ещё до того, как мне давали картинку. Они пытались прятать карточки за экраном, чтобы я не мог видеть заднюю сторону, но даже тогда я слышал, как они произносили названия предметов, когда переговаривались друг с другом, записывая результаты опытов. Я всё равно был на шаг впереди них.

Макс разинул пасть от изумления:

– Значит, ты… понимаешь человеческую речь?

– Что? – тявкнул Крепыш. – Нет, великан. Это невозможно!

– Конечно возможно, – возразил Гора. – И это не всё, чему я научился. Я умею даже примечать всякие мелочи и открывать чужие секреты.

Сосредоточившись, Гора мотнул большой головой, хлопнул ушами и посмотрел прямо на Крепыша:

– Ты такс, и, судя по тому, как обвисла у тебя кожа, до недавнего времени ты не знал ничего, кроме шикарной домашней жизни. Тебя хорошо кормили, любили, ты был окружён заботой внимательных здоровых людей.

– Ух ты, это верно! – подтвердил Крепыш, удивлённо переглянувшись с друзьями. – Я тоже любил своих людей и скучаю по ним. – Хвост такса обвис, и пёсик понурил голову.

Гора ткнул живот Крепыша кончиком хобота:

– Похоже, когда-то ты был весьма дородным для пса твоего размера и породы, но в последнее время сильно исхудал. Вероятно, это оттого, что тебе пришлось проделать такой долгий путь от дома.

– Вот ещё! – пролаял Крепыш. – Я не знаю, что означает «дородный», но вполне уверен, что никогда таким не был.