Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зато ты представляешь, – резко ответил Оливер, едва сдержавшись.
Ему захотелось сказать, что раз она теперь такая аскетка, то могла бы ночевать на пляже под открытым небом, а не в комфортном номере на вилле “Марина”, да еще и бесплатно. Его забавляло, что свободные и бескорыстные души, критикующие капитализм во всех его проявлениях, с легкостью пользуются чьей-нибудь щедростью.
– Я не хочу спорить, Оливер, – примирительно сказала Анна. – Моя веганская диета основана на этических принципах, это не вопрос питания. Я также не ношу одежду из кожи, не говоря уже о продуктах детского труда. Вообще-то моя организация “Шива” главным образом борется именно с эксплуатацией детского труда.
– А ты разве не окружающую среду защищала?
– И это тоже, разумеется. В Бихаре почти восемьдесят пять миллионов жителей, и все они фактически живут за счет земледелия, поэтому, чтобы избежать отравления, нужно следить за неконтролируемым использованием пестицидов, а также исследовать возможности перехода на солнечную энергию. В Дхарнае, на юге Патны, где я живу, уже провели такой эксперимент и смогли покрыть почти все энергетические нужды за счет солнечной энергии.
– Ты очень изменилась, Анна. Передо мной словно совсем другой человек.
– Я и есть другой человек, Оливер. Не понимаю, как я в прошлом так бездарно распоряжалась своей жизнью, растрачивала ее на пустяки, на глупости. Сейчас я посвящаю себя другим людям и планете, пытаюсь что-то изменить. У меня открылись глаза – мир гораздо больше того, что я представляла себе, живя в Лондоне. Некоторые люди выбирают иные пути, не те, которые им навязывает культура или традиции, – люди, заставляющие мир меняться, становиться лучше, люди, которым не нужна обычная традиционная семья и которые делают из своего образа жизни модель единственного способа выживания для всего человечества.
– Например, бросить все и умотать в Индию? – съязвил Оливер, устав от ее менторского тона.
Он припомнил их ссоры, когда Анна решила бросить его и уехать в Индию. Сейчас ему казалось, что все это происходило давным-давно и с кем-то другим, но тогда было тяжело. Он вдруг стал бременем, балластом для ее надежд, хотя еще совсем недавно Анна планировала разделить с ним жизнь, обыкновенную, но приятную и простую жизнь. А потом случилась болезнь, которая чуть ее не убила и превратила в другого человека, в незнакомку.
– Нет, Оливер. Я говорю о людях куда более вовлеченных, чем я, которые меняют мир, подчиняя свою жизнь общему благу, которые мечтают по-крупному, чтобы добиться невероятных результатов. Неужели ты думаешь, что политики смогут покончить с глобальным потеплением? Конечно, нет. В огромных кабинетах среди роскошной мебели они будут протирать свои штаны, сшитые маленькими индийскими девочками…
– Ага, спасти мир способен только корабль Гринписа и парочка болванов, готовых повеситься на Эмпайр-Стейт-билдинг со своими плакатами. Хватит уже, Анна. Идеалы – это хорошо, но нужно быть реалистами. Знаешь, есть люди – те самые испорченные люди, о которых ты говоришь, – которые лезут в политику как раз с целью что-то изменить. Ты не думала, что система может пытаться измениться изнутри?
Анна вздохнула, словно давая понять, сколь бессмысленно спорить с невеждами. Она испытывала нежность к Оливеру, но презирала его за пустой образ жизни, который сама когда-то вела, за бездарное существование, которое она тоже влачила, не пытаясь творить добро. Анна постаралась не выглядеть снисходительной. В конце концов, у ее визита была конкретная цель, а не только чистка кармы.
– Оливер, давай оставим это. Мы оба знаем, что не придем к согласию. Кстати… я хотела кое о чем с тобой поговорить. Ты ведь не забыл наш вечерний разговор про карму…
– Разумеется, не забыл. Разве такое забудешь. Я все ждал, что ты вот-вот вспомнишь “Короля Льва”, – саркастично, но дружелюбно добавил он.
– Вы с Майклом сегодня в ударе – похоже, на вас сам воздух кантабрийский так влияет, оказывает веселящий эффект. – Она покачала головой и посмотрела в огромное окно. – Но признаю, виды тут невероятные.
Оливер кивнул и тоже посмотрел на пейзаж за окном, контраст песка цвета корицы и пенистой синевы моря завораживал.
– А вот твоя подруга-полицейский, кажется, поняла, о чем я.
– Она не из полиции, она лейтенант гражданской гвардии, – поправил Оливер, насторожившись. А это к чему? Почему она заговорила про Валентину?
– Да, прости. Лейтенант гражданской гвардии. Девушка явно суровая, не в твоем вкусе. И ее взгляд, такой заворожит кого угодно. Разноцветные глаза…
– Слушая тебя, я как раз решил, что очень даже в моем вкусе. А глаза у нее действительно прекрасные, – резко сказал Оливер, не намеренный идти на поводу у новой Анны, высокодуховной и экологичной. – Так что там насчет твоих кармических долгов?
– Да. Я должна сказать тебе нечто важное. Правда, тут не самое подходящее место. Не хочешь пройтись по пляжу?
– В такой-то холод?
– А мы оденемся потеплее. Там так красиво…
– Я бы предпочел выслушать все сейчас. Если честно, у меня сегодня дел по горло.
Оливер не хотел чувствовать себя неверным возлюбленным, прогуливаясь по пляжу с бывшей невестой, пока Валентина ловит возможного серийного убийцу.
– Ну хорошо, – сдалась Анна. – Вопрос довольно щекотливый, даже не знаю, с чего начать… Давай хотя бы пройдем в библиотеку, – попросила она, кивнув на гостей, которые еще завтракали.
Оливер согласился, и оба встали. В библиотеке с видом на боковой сад, о которой шла речь, имелась обширная коллекция изданий о Кантабрии, а также романы на испанском и английском, привезенные Оливером. Дополняли собрание несколько десятков старинных книг, обнаруженных на вилле во время ремонта.
Начать разговор они не успели.
У Оливера в кармане брюк зазвонил телефон, и он снова сел. В этот момент с кухни вернулся Майкл и устроился рядом с ними. Звонил отец. С новостями от Королевской почты. Им удалось найти почтовый ящик Гильермо. Ящик открывали примерно полтора года назад. А Гильермо пропал больше двух лет назад!
– Что? Это же на другом конце света! Что, черт возьми, он там делает? Ага, ага… А содержимое? Нужно отправить запрос?.. Ясно, понял. Но тогда это не почтовый ящик, а адрес, на который следует перенаправлять почту? Почтовое отделение, не частный адрес, понял. Позвони мне, как только будут новости. Да, конечно, спасибо, целую, пап.
Майкл еле дождался, когда Оливер закончит разговор:
– Где?! Где этот ящик?!
– В Непале. Этот идиот в Непале. В Непале!
– Непал! – удивленно воскликнул Майкл.
– Непал, – повторил Оливер и несколько секунд таращился в пустоту. – Ящик в Лондоне, но полтора года назад Гильермо попросил пересылать его корреспонденцию на адрес в Катманду.
