обращаться с техникой! — процедил полковник. — Стрелял из орудия хоть раз?

— Стр̀елял, — ответил я. — Пр̀актика богатая, но, исключительно, полигонная.

— Тогда ты нам очень нужен, — заулыбался Краснодубов. — А что за маска и наряд?

— Свер̀хспособность, — ответил я.

— Та-а-ак… — напрягся полковник, медленно опуская руку к кобуре.

Все остальные тоже сильно напряглись, а кто-то уже вскинул оружие.

— Да что пр̀оисходит? — удивлённо огляделся я. — Что не так?

— Мыслишки у тебя уже появлялись? — спросил полковник.

— Какие мыслишки? — искренне спросил я, не понимая, о чём он толкует.

— Ну, что ты теперь не просто человек, а одарённый богом или чем-то ещё, поэтому остальные — это жалкие твари, не достойные человеческого обращения? — уточнил формулировку Краснодубов.

Вот это интересно.

— Нет, конечно! — ответил я. — А должны?

Полковник пристально смотрел мне в глаза, то есть в затемнённые прорези маски, за которыми не видно моих глаз.

— Сними свою маску, — потребовал он.

Мне крышка, если они решат открыть огонь. Да и я не хотел бы портить отношения с военными, поэтому лучше подчинюсь.

— Ох ты ж… — увидел метаморфозы моей экипировки полковник. — Это что за?..

— Так работает моя сверхспособность, — сообщил я ему. — Могу воплощать образы персонажей театральных постановок. В этом случае Наполеон Бонапарт. Но с чем связано ваше напряжение? Почему вы все хотите меня пристрелить?

— Уже был ряд эксцессов с нашими людьми, получившими сверхспособности из сфер, — поделился Краснодубов. — Они не перенесли психоэмоциональное воздействие, как мы понимаем, поэтому сошли с ума и начали действовать необдуманно. Один раз это привело к жертвам среди личного состава.

— Ясно, — вздохнул я с сожалением. — У меня с головой всё в порядке, насколько я знаю, поэтому не думаю, что создам проблемы.

— Это мы ещё увидим, — произнёс полковник. — Игорь, оформляй.

— Может, ну его? — спросил подполковник у стола, на нагрудном шевроне которого было написано «Бирючинин». — Супер, ещё и не нашенский…

— У меня девять «Коалиций», но расчётов только на три! — вдруг вскипел Краснодубов. — Грозникин сказал, чтобы хоть рожали, но нашли — вот перед тобой стоит артиллерист! Когда служил, боец?

Он уставился на меня так, словно у меня в кармане лежит шесть артиллерийских расчётов.

— С тринадцатого по четырнадцатый год, — ответил я.

— Забыл, наверное, уже всё… — вздохнул полковник. — Ладно, по ходу наверстаешь! Ты, главное, с ума не сходи.

Зашипела рация на его поясе.

— «Седьмой», у нас ЧП, я «Капкан», приём.

— «Седьмой» на связи, «Капкан», приём, — откликнулся майор, стоявший у тарантула.

— Нужен вооружённый отряд у вольера с тигром, — запросил «Капкан». — У нас тут нападение… Жёсткий замес, «Седьмой»!

На фоне слышался рык и крики людей.

— «Эскадрон», живо к вольеру с тигром, это «Седьмой»! Приём! — приказал кому-то майор у тарантула.

— Понял вас, «Седьмой», — раздался из рации чуть прокуренный голос. — Выдвигаемся.

— Я могу помочь, — предложил я, надевая маску.

— Нет, дуй к остальным ополченцам, — покачал головой полковник Краснодубов.

— А он ведь супер… — вдруг произнёс Бирючинин.

— Он артиллерист, поэтому остаётся с остальными ополченцами, — сказал полковник. — Иди на улицу.

Кивнув, направился на выход, а военные продолжили напряжённые переговоры по радиосвязи.

— Узнаю р̀одную ар̀мию, — усмехнулся я, выйдя на улицу. — Не успел вер̀нуться, а уже какие-то пр̀иключения!

А вот так этот девайс выглядит в разных проекциях:

Глава 9

Книга джунглей

/3 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, Петроградский остров, Ленинградский зоопарк/

— И снова здр̀авствуйте! — вышел я к ополченцам.

Но никто не успел и слова сказать, как где-то за мной раздался громкий скрежет жести. Звук доносился сверху. Я резко обернулся, после чего в ужасе выпучил глаза и попятился.

На крыше, прямо над аркой входа, стоял здоровенный тигр, скалящийся окровавленной пастью.

— Ох, твою мать… — прошептал я, после чего замер.

Слышал когда-то, что, если не двигаться, то хищное животное не атакует, но что-то у меня нет особой уверенности на этот счёт. Медленно, чтобы не создавать лишних звуков, извлекаю шпагу из ножен. Шансов против мощного тигра у меня мало, но есть люди с автоматами, правда, ошеломлённые и оцепеневшие.

— Стр̀еляйте по нему, — тихо произнёс я.

Тигр смотрел прямо на меня, а я смотрел прямо на него. Не знаю, что он сделал у своего вольера, но это было нечто крайне кровавое и жестокое, потому что кровь покрывала не только его морду, но и лапы, а также переднюю половину туловища.

И эта тварь, решив, что банкет надо продолжать, прыгнула на меня. Страшно? Да, страшно. Только вот не на того напала, скотина шерстяная!

Прыжок был длинным, с выставленными вперёд когтистыми лапами, чтобы прижать меня к брусчатке тротуара и растерзать. Когда мне стало понятно, что тигр уже точно не может сильно изменить траекторию падения, я сделал рывок влево и начал извлекать из кармана «Макарыч».

Тигр, ещё в полёте осознавший, что сокрушительный удар лапами безнадёжно провален, а я задумал что-то нехорошее, приземлился и совершил кувырок, чтобы погасить инерцию и уйти от возможной атаки.

— Жр̀и р̀езину, ле кон! — воскликнул я, отстреливая последние четыре патрона в туловище тигра.

Животное зарычало с нотками гнева и болезненности, после чего резко развернулось и кинулось на меня. Прыжок мощный, в чём-то пафосный, но я был к нему готов.

— Н-на! — вложил я в укол вес собственного тела.

Шпага вошла в грудь тигра по самую гарду, но иначе и быть не могло, ведь произошло сочетание двух противонаправленных импульсов — одна тигриная сила против одной человеческой. И я не удержался на ногах, ведь это чудовище весило килограмм триста или около того, поэтому рухнул на спину.

Правда, тигр ещё со мной не закончил, поэтому я ощутил, как мои плечи рвёт на лоскуты когтями.

— А-а-а-а, пютэ!!! А-а-а!!! — завопил я против своей воли, после чего оказался погребён под обмякшей тушей тигра.

Из лёгких выбило весь воздух, а вдохнуть я уже не мог. Грудь сдавило так, словно на неё положили гриф штанги с тремя сотнями килограмм чугунных блинов.

Тигр, к счастью, всё-таки умер, поэтому не пытался порвать меня на британский флаг, но всё равно хорошего в этой ситуации было мало. Я чувствовал, как моя кровь пропитывает рубашку и сюртук, а руки жжёт ослепительно болезненным огнём.

Внезапно, тягучую вечность спустя, груз с груди сняли, а я, наконец-то, сумел сделать вдох.

— Врача сюда, живо! — донеслось до меня.

Мир словно в тумане, вокруг смутные силуэты, всё болит, становится холодно, а затем сознание меня покинуло.

/Неизвестное время спустя/

Повторное «включение» сознания происходило постепенно.

Первое ощущение — будто меня высушили в