тут извращенец? Я тебе в этом облике не нравлюсь, что ли? Обидно даже…

— Нет, нет, ты что! Нравишься, конечно! Просто…интересно. Мда…и ведь мужчины так могут — менять внешность. Точно, очередь будет стоять за кольцами! Вот только…как они о них узнают? То, как ты сделал с оружием больше делать нельзя. Нельзя рассылать письма насчет колец.

— Ну, почему — серьезно ответил я — Напишу что-то вроде: «Предлагаю вам кольца, меняющие внешность, и вы сможете погулять в свое удовольствие, и даже поработать в борделе». Почему — нет?

— Перестань шутить — фыркнула Марина — Вот тогда нас точно сожгут за черное колдовство. Кстати, а как долго они будут работать? И почему десять тысяч золотых, а не больше?

— От десяти тысяч. Может, и больше. Зависит от размера камня и материала кольца. Да и камни разные. Само собой — бриллианты дороже.

— А зачем тебе их вообще покупать? Деньги вкладывать? Пусть свои кольца приносят, а ты будешь с ними работать!

— Не хочется показывать, что это моя работа. Так можно сказать, что это древние кольца, и я только лишь настраиваю их на новую хозяйку. Хотя…и правда, чего я боюсь? Лицензия на волшбу у меня есть, так что…надо подумать. Подумаю, после дуэли. Надо еще дожить.

— Зачем так говоришь⁈ Нехорошо! Накликаешь!

— Ну и накликаю…если что — не пропадешь. Я тебе на счет положил сто тысяч золотых, так что жить будете, и очень неплохо. Какое-нибудь дело заведешь, торговать станешь.

— Не надо мне твоих ста тысяч! Мне ты нужен! Я тебе люблю! И Анни тебя любит! Нам никто кроме тебя не нужен! Она тебя папой зовет! Не говори так, а то я плакать буду!

— Хоть плачь, хоть не плачь…я предупреждал — когда-нибудь исчезну из твоей жизни. Ты мне уже не чужая, потому я стараюсь обеспечить твое будущее. Стараюсь предусмотреть все, что может случиться. И совершенно не собираюсь помирать. Что-нибудь придумаю с этой чертовой дуэлью…

— Может, сделаешь оружие? Такое, как ты продавал. И убьешь этого негодяя.

— Думал над этим. Не получится. Оружие они выдают на месте, осматривают и выдают. Чтобы у всех были равные возможности. И на месте сделать оружие правильным тоже не получится. Во-первых, там работает антимагия. Колдовать нельзя. Во-вторых, оружие после окончания поединка снова осматривают, чтобы убедиться в том, что оно не было подменено, и что над ним не производились магические действия. Вот так, моя милая. Я все узнал. Эрис меня привел к своему другу, бывшему наемнику, вот тот меня и просветил. Ладно, давай спать, завтра буду думать, что делать.

— Как спать⁈ Никаких снов. Лежи спокойно, расслабься, я все сделаю!

И она сделала. Очень хорошо сделала. А потом мы уснули, усталые и довольные. И мне ничего не снилось.

* * *

Гроган посмотрел в небо — солнце жарило, как никогда. Время к полудню, печет неимоверно. Но что поделаешь — если дуэль назначили на полдень, приходится страдать.

Впрочем, страдал он не особо так уж и сильно. У него ничего не болело, он не мучился с похмелья и не страдал от желания чего-либо выпить. Кроме воды, разумеется. Теперь он даже пиво пить не может! Этот проклятый парень…кто его просил⁈ Даже так — кто ему позволил⁈ Он, Гроган, и не просил, и не позволял! А этот мерзавец…

С другой стороны…Гроган будто бы заново родился и проживает сейчас новую жизнь. Довольно-таки интересную жизнь! Солнце светит, птички поют, а то, что было в прежней жизни…

Одно только омрачает этот день, одна мысль — сейчас Гроган увидит смерть своего ученика. Да, он учил его всего два дня, но ученика! Сейчас Роб по крайней мере может встать в правильную стойку. Раньше он и этого не умел.

Эх, хотя бы пару месяцев! За два месяца Гроган сделал бы из парня вполне приличного бойца. Не чемпиона, конечно же, но такого бойца, который может поставить раком большинство из тех, кто закончил хваленые фехтовальные школы, упирающие больше не на эффективность фехтования, а на его красоту, на зрелищность. Но зачем говорить о несбыточном? Есть только то, что имеешь в настоящий момент, и говорить о том, что было бы, если бы — просто глупо.

Гроган вздохнул, потянул из котомки бутыль с водой, разбавленной клюквенным сиропом. Он теперь не может добавлять в воду даже красное вино — при малейшей попытке выпить или съесть что-то похожее на спиртное Грогана рвало фонтаном. Ни пиво, ни вино, даже «пьяные» фрукты — и те он не может есть. Качественно сработал, мерзавец! И отказался возвращать все назад. Сказал, что если Гроган будет настаивать на том, чтобы вернуться в скотское состояние — Роб сделает из него идиота, пускающего слюни. Так лучше, что медленно убивать себя, понимая, что скоро помрешь. Идиот ведь ничего не осознает, ничего не понимает — значит, он счастливый человек. Хочешь стать счастливым человеком? Помогу! Гроган такого счастья почему-то не хотел…

А тем временем на площадке перед трибунами все происходило так, как и положено. Служитель положил перед дуэлянтами деревянный футляр с двумя дуэльными мечами, раскрыл его, и жестом предложил выбрать меч. Первым всегда выбирает тот, кого вызвали, так что это был Роб. Потом служитель что-то спросил у дуэлянтов, Роб кивнул. Гроган знал, что это был за вопрос. Будут они использовать кинжалы для левой руки, или нет. Роб подтвердил — будут.

Это Гроган ему посоветовал — взять кинжал. Мол, с кинжалом все-таки шансов больше. Вдруг противник ошибется…хотя Гроган в этом сильно сомневался. Такие, как этот тип не ошибаются. Любитель дуэлей.

Разделись, оставив выше пояса только свободные белые рубахи. Да, это правильно — чтобы не сковывало движения.

Встали посреди площадки, стоят, не двигаются. Ждут сигнала. Сигнал — полуденный удар колокола на ратуше, последний удар.

Бам…бам…бам…

Быстрое движение, укол!

Ах ты ж сволочь…с последним уколом начало, а не с шестым! А ты чего сделал⁈ Но служитель будто не заметил, стоит, смотрит в небеса.

Куплено! Все — куплено! Это же Наследник, небось расстарались, подсуетились. Подыгрывают ему. А Роб для них никто.

Хорошо двигается, мерзавец. Роб на его фоне — как паралитик. Дергается, пытается что-то делать, но…что тут сделаешь? Вон как мягко обводит клинок, добираясь до цели. Роб только отмахивается, как крестьянин топором!

Гроган даже глаза закрыл. Все. Конец. На рубахе Роба уже три красных пятна. Противник давно мог его убить, но играет, развлекается. Хочет показать, насколько он крут.

Открыл глаза в тот самый момент, когда противник Роба ловким финтом выбил из его руки меч, и сделал длинный, красивый выпад, пронзая грудь соперника. Меч ушел в грудь Роба на треть, и Гроган выдохнул — вот теперь все! Конец!

Трибуны закричали, кто-то аплодировал, кто-то хохотал. Рядом отчаянно закричала женщина, наверное та девушка, с которой пришел Роб — невероятно красивая, голубоглазая, такая же желанная…как покойная жена Грогана. Все мужчины рядом на трибунах смотрели на эту женщину едва не пуская слюни. Даже Грогана пробрало, он видел всяких женщин, но такую притягательную…только его жена могла так его к себе привлечь.

А тем временем на площадке творилось что-то совсем странное. Роб не упал, даже не пошатнулся после того, как меч пронзил его грудь, хотя он должен был упасть — ранение определенно смертельное. Наоборот, парень будто взбодрился — схватил противника за предплечье правой рукой, и дернул его к себе! Меч соперника вонзился еще дальше, по самую рукоять, и вышел из спины Роба сверкая на солнце полированным клинком.

А дальше случилось совсем невероятное — Роб схватил противника за воинский хвост, в который тот сложил свои длинные волосы, и нанес укол кинжалом, который все еще держал в левой руке — раз, другой, третий! В глаз! В лицо! Снова в глаз! По самую рукоять!

Противник медленно опустился на колени и упал ничком. Из-под его головы начала растекаться темно-вишневая лужа. Роб же задумчиво посмотрел на рукоять меча, торчавшую из груди, кашлянул, сплюнул кровавой слюной, потом взялся за меч и медленно, осторожно вытянул его из раны. И пошел к своим, стоявшим возле барьера. Шел он нетвердо, пошатываясь, но все-таки шел. На губах кровь, и…кривая, ехидная ухмылка.

Гроган шумно выдохнул и задышал —