отдал, старый ты...?» – страдальчески перебирала помощница.

– Вот стакан воды, чтобы запить. Вон диван. – указала верховная.

– А зачем диван? – глупо переспросила Адда.

– У тебя будет двадцать секунд, чтобы лечь, иначе очнёшься с гематомой на голове.

«Запутывает? Чтобы я не поняла, что она отравит меня насмерть?» – панически соображала Адда. Но выбора не было. Помощница покорно выпила содержимое пузырька, которое явно было на спирту и запила водой.

«Надеюсь спирт не метиловый?» – подумала девушка и почувствовала, что в глазах всё закружилось. Она рассеянно развернулась и качаясь пошла к дивану. Дойти девушка не успела. Адда упала, уткнувшись носом в диван и едва не повредила шею.

– Странно, двадцати секунд не прошло. Неужели переборщила? – у самой себя спросила Анна.

Ведьма встала и подошла к дивану. Анна посмотрела на девушку. Увидев, как у беспомощной девушки потекла слюна, верховная ведьма не выдержала. Она затащила тяжеленные ноги помощницы на диван. Тяжеленные они показались Анне, так как она сама с недавних времён была такая же хрупкая, как и помощница. Она стащила с помощницы стоптанные туфли и небрежно бросила на пол.

«Как она в них ходит?» – удивилась Анна, бросив недовольный взгляд на стоптанную обувь помощницы. Ведьма отдернула, задравшуюся во время перетаскивания ног на диван форменную юбку помощницы. Под голову положила подушку и вытащила из-под спины пучок волос, крепко завязанный в хвост. «Чем она моет голову?» – подумала Анна, привыкшая к лучшей в мире продукции и косметике. Она поправила на шее помощницы серебряную цепочку, которая едва не задушила девушку, упавшую в неудобную позу. На цепочке, подаренной отцом, был бронзовый медальон, подаренный матерью. Медальон был не правильной формы, будто его вырезали на скорую руку. Он был небрежно отшлифован с двух сторон. И на одной из сторон красовался символ. Ведьма усмехнулась, посмотрев на медальон и бережно сунула его помощнице под форму.

С недавних пор, а именно после стычки со старым другом она могла сочувствовать другим. Это забытое когда-то чувство нахлынуло вновь, стоило только ведьме полностью очиститься от магии. Это чувство теперь имело значительное влияние на мышление верховной ведьмы. Старые корыстные планы не изменились, но поменяли полярность. То что раньше делалось ради силы и власти, теперь совершалось ради иных интересов. Анна бросила взгляд на запечатанный коричневый пакет с бумагами. Попробовав лоб помощницы и убедившись, что она не умерла верховная подошла к столу. Она склонилась над пакетом. Ведьма и без конверта знала результат, но всё равно боялась его вскрыть.

– К чёрту! – выдохнула Анна и впилась ногтями в конверт.

Она разорвала печать. Вытащила интересующие её бумаги. Прочитав результат большие глаза ведьмы покраснели и наполнились слезами...

ГЛАВА VIX: СОБСТВЕННЫЙ ПУТЬ

Звук строительного миксера, шлифовальной машины и громкие ругательства эхом с разной периодичностью разлетались по поместью. Настырный домовой желал скорей закончить ремонт. Стоя на стене под потолком и откашливаясь от пыли, он увидел, что сзади стоит Тихон. Богатырь либо искал чем себя занять, либо хотел что-то спросить.

– А ну выйди, не трави свои лёгкие. Мне-то пыль не страшна, я домовой. А вот ты дышать потом нормально не сможешь. Будешь как шахтёр на пенсии, спать сидя и кровью кашлять. – строго рявкнул домовой.

– Я хотел помочь! – буркнул Тихон и покорно повернулся в сторону выхода.

Платон снисходительно вздохнул.

– Да я уж закончил. – сказал домовой и спрыгнул со стены. – Поместье почти готово. Мелкие недоделки остались. Ну и мебель заказать. Всё, пойдём отсюда.

Платон вывел Тихона из запылённой комнаты.

– А что там будет, этой комнате? – спросил Тихон.

– Мастерская, видишь стены олисом выложены?

– Олисом? – переспросил Тихон.

– Да, видишь стены на мрамор похожи?

– А что такое мрамор? – виновато спросил Тихон, никогда не видевший мрамор. Вопросы он задавать не боялся, ибо ещё в первый день ему доходчиво объяснили, что задавать вопросы и учиться его основная обязанность.

– Красивый камень. – улыбнувшись пояснил Платон.

Тихон покраснел.

– Мрамор просто красивый камень, а вот Олис помимо красоты имеет полезные магические свойства. Он может накапливать и хранить магию, скрывать любые виды энергии. Волослав, конечно, давно ничего не мастерит, но у порядочного, уважающего себя колдуна всё должно быть оборудовано. Нынче негоже по подземельям сидеть, зрение портить. Не в четырнадцатом веке живём.

– А что мастерит Волослав? – растерянно спросил Тихон.

– Здрасте приехали. А меч для тебя кто выковал? – случайно проговорился Платон. Домовой вздрогнул и сразу же прикусил язык.

– Меч мне достался от Фёдора! – скрестив руки на груди усмехнулся Тихон.

Платон вздохнул и отвёл глаза. Это не осталось незамеченным.

– Откуда у Фёдора меч? – насторожился Тихон, осознав, что он действительно не знает таких подробностей.

– Самого Фёдора? Это из старых запасов. Кощей ещё выковал. Ну, когда в своём уме был. – отчитался Платон.

– А мой где он взял? – настаивал Тихон.

– Волослав выковал точную копию меча Фёдора. По эскизам наставника.

– Точную? Нет. По форме может они и были одинаковы, но мой был тяжелей.

– Ну знаешь, чертежи тогда отсырели... Стыдно признаться у меня крыша протекла. Может он действительно получился чуток тяжелей получился. – озадаченно признался домовой. – Славка то не знал для кого меч куёт. Ну Тихон и Тихон какой-то. Это он по дружбе Фёдору помог.

– А если бы знал кому куёт? Что-то изменилось бы? – без интереса спросил богатырь.

– Если бы знал, ты бы к Яге один не пошёл. Вот что! – выкрутился домовой, едва не выдав важные подробности.

Тихон грустно фыркнул и отвернулся. Платону была знакома эта модель поведения. Домового чуть молнией не прошибло. Не зная что сказать, Платон выпалил:

– Ой, как же красиво тебя подстригли.

Богатырь купился на лесть и улыбнулся. Голубые глаза снова загорелись.

– И как они тебя в цирюльню затащили? Кто тебя так окультурил? – рассматривая новую прическу богатыря спросил Платон. С одной стороны, он спрашивал, потому что было интересно. Однако с другой, доминирующей стороны для самого Тихона. Домовой хотел сделать юноше приятно. Ведь любому живому существу нравится, когда его нахваливают.

– Полина затащила меня и усадила в такое красное кресло. – воодушевлённо начал Тихон. – На шею что-то надела, укрыла синим полотном, а потом как затянула его на шее. Я думал