Говорящий не стал открывать тайны, что Таллимия некогда узнала и поделилась с подругой, – эти узоры могли и убить того, кто отступил от своего пути и посмел нарушить принесённые клятвы. Отец Таллимии запретил проводить этот обряд над своей дочерью и был прав, многие в своё время посчитали дочь вождя предательницей, даже духи и те стали от неё отворачиваться. Не все, но многие. Они, как и люди, обладали своим характером и имели собственное мнение.

Но Мэнди не боялась, она твёрдо знала, что её Главный путь – истинная цель и единственное, ради чего стоило жить все эти годы. Она знала, что никогда не отступит и никто не сумеет переубедить её.

Говорящий отпустил воительницу, завершив обряд и пожелав удачи. Он остался вместе с учеником, чтобы продолжить беседу с духами и убедить их сразу же следовать за путешественницей.

Велес и Вилла также вышли к кораблю, они и сами должны были вскоре покинуть Дэйбрейк, дорога вела тройняшек сначала к кузену, а после к вождю всех вождей в Других землях. Воительница не понимала, как может быть один вожак сразу у всех поселений и тем более, как может существовать вожак вожаков, но Жестокие люди, те, что всю жизнь жили за большим солёным озером, отличались ото всех, кого женщине доводилось встречать. Люди, похожие изнутри, если снять кожу, имеющие такую же плоть, кровь и кости, отличались внешне не так сильно, как их мир.

С отпрысками Таллимии Амадинллин попрощалась быстро и сухо, без объятий и долгих речей. Женщина поспешила подняться на борт. Приключения ждали её, она уже ступила на свой Главный путь, и ей не терпелось узнать, что же будет дальше. Мэнди дважды махнула рукой с палубы, прощаясь, и полностью погрузилась в себя и свои ощущения от предстоящего. Испытать стыд за подобную отстранённость ей довелось лишь во время плаванья, когда молодые вожди остались далеко и ночами их обеспокоенные лики приходили во снах.

Усиливались неприятные чувства от ощущений, что сопровождали Амадинллин в течение всего морского пути – она не могла есть, тело плохо слушалось, голова не желала отрываться от поверхности, перед глазами всё плыло. Корабельный знахарь хотел помочь, предлагал отвары, но Мэнди не доверяла обрядам Жестоких людей и приготовленным ими снадобьям. Когда же корабль покинул порт и родные земли стали совсем не видны, даже если стараться и щуриться, недоверие стало особенно острым. Воительнице всё время казалось, что её сила, все её предназначения, духи, даже память, покидают тело вместе с едой, которая не желала оставаться внутри. Мэнди винила в этом Жестоких людей и принимать что-либо из их рук отказывалась напрочь.

Через четыре дня плаванья воительница дала слабину и позволила знахарю влить в неё отвар. Вопреки всем опасениям, ей в самом деле стало лучше, и женщина даже смогла проглотить немного сухарей и кусок рыбы без последствий. Через день болезненное прощание с домом вернулось, но в этот раз воительница доверилась лекарю сразу. Забота и травы помогали в течение всего пути, и к тому моменту, как Мэнди ступила на твёрдый берег, в ней зародилась симпатия и уважение к некоторым Жестоким людям. Может, они и были совсем другими, но не плохими оказывались проживающие не только в её родных землях, но и за большой водой.

Духи не могли докричаться до Амадинллин, пока она находилась на корабле, а может, и она сама не могла их услышать. Они вернулись лишь через время – женщина полежала на песке, приходя понемногу в себя, забралась на высокий холм, невзирая на грязь, которая почти не мешала ей, а после прошлась по небольшому лугу, усыпанному редкими поздними цветами. Именно там духи и нагнали её. На душе стало спокойнее.

Некоторые инструкции Мэнди дали ещё в Доме из камней – она знала, где купить лошадь и пропитание, и запомнила, как следует обращаться к странно одетым людям. Большую часть слов она себе записала, чтобы повторять на судне. Не сложилось.

Молодые вожаки согласились с главами Железных людей в том, что воительнице и её народу будет сложно приспособиться к Другим землям, и навязали спутников.

Амадинллин не любила идти вместе с кем-то, ведь тогда приходилось отвечать не только за себя. Сопровождающие всегда шли очень медленно, зачастую оказываясь бесполезными. В одиночестве всё выходило быстрее и правильнее, а опасности не пугали воительницу. Она давно привыкла справляться с ними, знала всё, что только могло встретиться на пути, а духи повсеместно оберегали её, направляли и советовали.

– Останетесь здесь, я заберу вас, когда выполню свой долг. – Амадинллин вновь попыталась избавиться от груза, что повесили на её шею.

– Амадинллин, лорд и леди Вайткроу отдали нам весьма точный приказ. Мы будем сопровождать тебя и защищать. – Железный человек возраста воительницы гордо носил имя сир Огрор Заботливый. С таким же видом, словно был Непобедимым, Могучим или хотя бы Изворотливым. Заботливый – нелепый повод для гордости, таким прозвищем никого не запугать.

Удивительный плод любви воина с земель Мэнди и девы, что была дочерью Жестокого человека, успел прославиться не только в Доме из камней, но и далеко за его пределами. Смуглый и черноволосый, с разными глазами и тёмным, почти чёрным, пятном, похожим на кляксу на левой стороне шеи, о происхождении которого никто не знал, он стал, как говорили Жестокие люди, первым сиром двух материков. Кто-то называл его сиром двух миров. Огрор не только прошёл посвящение в Железные люди, находясь не на родине деда по матери, но и затем попросил благословения от Говорящего-с-духами и получил его.

Мужчина соблюдал данные клятвы и всегда думал в первую очередь о благе обоих народов. Огрор часто отправлялся в поселения, где не хватало пищи, и отдавал жителям своё. Он помогал больным детям добираться до Дома из камней, а если знахари Жестоких людей не могли помочь, то доставлял больных до травников. Всю свою жизнь он посвятил служению, и Мэнди уважала его. Дважды духи надолго сводили их пути. Порой женщина отзывалась о сире двух миров добрым словом.

Ровно до того дня, пока не узнала, что он поведёт людей сопровождать её.

На корабле рыцарь чувствовал себя не лучше, чем воительница, но, несмотря на это, пытался заботиться о ком только мог, носил воду и еду, помогал добраться до знахаря, вытирал со лбов испарину… Мэнди дала слабину, позволив помочь себе. Она принимала лекарства и воду в те страшные дни. Там, на пузатом судне. Теперь же сила духа Заботливого сердила.

– Мне не нужна защита, – хмуро ответила Мэнди.

– Ты не знаешь, что тебя может ждать здесь. Ты никогда не была по эту сторону моря.

– Ты тоже.

– Но я интересовался. Мне многое рассказывали, в том числе и то, что могут делать с одинокими путницами. Мужчинам небезопасно передвигаться в одиночку, а уж женщинам и подавно. Ты же не хочешь, чтобы тебя коснулась… беда.

– Я не женщины Жестоких людей, – с презрением ответила Амадинллин. Она видела, что за хрупкие, жеманные, слабые и покорные жёны сопровождали захватчиков. После воительница узнала, что в Других землях вожди никогда сами не выбирают, с кем быть, их вынуждают принимать выбор, сделанный отцами. Это ломало неуверенных в себе и портило жизнь обеим сторонам союза. Неудивительно, что все крепкие духом и телом мужи предпочитали проводить время в компании женщин из родных земель Мэнди.