заказ, после чего встает и направляется в ванную, оставив на тумбочке свое белье.

Упираюсь рукой в столешницу, провожая ее взглядом.

Пока за дверью ванной шумит вода, достаю из кухонного ящика пачку сигарет и выхожу на подвесной балкон.

Я обещал себе, что эта пачка — последняя в моей жизни, поэтому прикладываюсь к ней не чаще пары раз в неделю. Возможно, это решение систематические гробит мое настроение, но в целом оно песчинка в море моих эмоций.

Делая последнюю затяжку, вижу движение в номере за стеклянной стеной и тушу сигарету о пепельницу.

Одетая в отельный халат, Маша повторяет мою недавний путь — идет к холодильнику.

Оставляю балконную дверь открытой, решая обойтись без кондиционеров.

Прислонившись плечом к стене, складываю на груди руки и спрашиваю:

— С кем Леон?

— С моим племянником.

Ее волосы собраны в узел на макушке, мне не хочется их распускать. Не хочется видеть, как старательно она прячет под волосами след от своего прошлого. Два года прошло, но эта привычка по-прежнему с ней.

Порывшись в холодильнике, достает оттуда воду, я же уточняю:

— У тебя их несколько? Или ты оставила нашего сына с человеком, который угробил твою машину?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я… оставила его с ним, да…

— Пояснишь?

Она рыдала в моих руках. Два года назад, когда этот недоразвитый пацан разбил ее “Мерседес”. Это был мой подарок. На день рождения. Мне было плевать на машину. Но было не плевать на нее.

Бросив на меня взгляд через плечо, Маша смотрит так, будто мысли у нас сходятся.

Отвернувшись, говорит:

— Он отличная нянька. Лео его очень любит. И я люблю. Он повзрослел, и… у него появилась ответственность. Я ему доверяю.

— Я тоже должен?

— Я не знаю, как должно быть. А ты знаешь?

— Я только одно знаю, — говорю ей. — Меня в его жизни будет много. И в твоей, если захочешь.

— Я мечтала это услышать… — произносит, опустив голову.

Информация как мягкий кулак стискивает яйца, еще немного, и я забуду о том, что они вообще у меня есть, потому что не могу отказать этой женщине ни в чем. Ни в чем. Меня влечет, как барана на веревке, так я хочу ее тепла, твою мать.

Оттолкнувшись от стены, подхожу вплотную.

Маша вздрагивает, когда грудью касаюсь ее спины и упираюсь ладонями в столешницу рядом с ее ладонями. Сжимается.

Все это чертовски знакомо — напряжение в ее теле, которое чувствую собственной кожей. Взрыв напряжения, когда прижимаюсь губами к ее макушке и вымученное “не надо”, как только пытаюсь сомкнуть вокруг нее руки.

Отстраняюсь, как только эти слова слетают с ее губ. Разворачиваю к себе лицом и усаживаю на столешницу, подхватив бедра, которыми она тут же меня обнимает.

Это кипяток примерно такого же порядка, как ее взгляд — огненный и жадный, ведь чувственности ей не занимать, когда она знает, чего хочет.

Распустив халат, ласкаю потемневшие от возбуждения соски, взвешивая в ладони тяжелую грудь. Маша сама насаживается на мои пальцы, выгибаясь, и стонет, когда ее клитор оказывается у меня во рту, но не думаю, что эта поза позволит ей кончить.

Я хочу продолжить. Практически как дышать. Но решаю, что в следующий раз, когда буду в ней, я буду сзади.

Когда дело касается матери моего сына, терпение у меня безграничное, а секса в моей жизни было столько, что я терпеливый втройне.

Она падает спиной на стену, пьяными глазами наблюдая за тем, как выпрямляюсь и отхожу на пару шагов, вытирая ладонью рот.

Дико красивая и разложенная на гребаной столешнице.

Сжав ладонью член через полотенце, морщусь и бормочу:

— У этого номера пятнадцатиминутное обслуживание. Сейчас привезут еду.

— Мне через два часа нужно вернуться к Лео, — говорит прерывисто, от этого у меня в кулаке опять шевелится.

Отправляясь в соседнюю комнату, чтобы найти трусы, обещаю:

— Я тебя отвезу.

Глава 32

Маша

В холле офиса пахнет кофе, его пьет сидящая на диване в нашей маленькой зоне для ожидания Лена Миллер. Она отрывает взгляд от чашки в руках, когда выхожу из коридора, заталкивая в сумку ноутбук.

— Добрый день, — обращаюсь к Лене, переводя глаза на своего администратора.

На молчаливый вопрос, почему я узнаю об этом посетителе по факту, Даша прикусывает губу и пожимает плечом.

— Добрый… — отзывается Лена.

Она всегда выглядит так, словно никогда никуда не спешит, и сейчас все, как обычно. В том числе безразличный взгляд, которым успевает пройтись по моей одежде и фигуре, прежде чем вернуться к своему кофе.

Дождавшись, пока сделает маленький глоток, спрашиваю:

— У вас какое-то дело? Я могу помочь?

— Нет, — посылает мне сухую улыбку. — Я дождусь Ольгу. Спасибо.

Ну, разумеется.

Подобное пренебрежение с ее стороны могло бы задеть меня в том случае, если бы я сама горела желанием с ней общаться или решать ее проблемы, но, тем не менее, оно меня задевает.

Я знаю, это глупо — позволить вежливым шпилькам Лены себя колоть. Глупо! Но я позволяю, ведь вложила кучу сил в те сертификаты и дипломы, которые украшают стену напротив. И хоть ей плевать на мою компетенцию, ее шпильки все равно задевают.

— Отправь это бухгалтеру, — кладу на стойку перед Дашей свежий договор с доставщиками воды. — Хорошего дня… — прощаюсь с ними обеими, но в первую очередь, разумеется, с Леной.

Мне требуется время, чтобы избавиться от запаха ее духов, которым я будто бы успела пропитаться в течение нашего короткого общения. Глотая уличный воздух, делаю всего пару шагов, прежде чем взгляд цепляется за яркое пятно цветочного букета прямо передо мной.

Взметнув вверх глаза, упираюсь ими в лицо Максима и замираю, оставив между нами расстояние не меньше метра.

Он смотрит исподлобья, и этим взглядом выражает смущение. Букет в его руках огромный. Кричащий. Других он никогда не дарил. Я покинула его спортивный клуб пять дней назад и, несмотря на мигрень, которой парень меня обеспечил, не держу на него зла.

Тот день сделал меня сильнее. И слабее…

Заставил что-то дрогнуть внутри. Искать… поддержки. Тянуться к ней. К тому, кто может ее дать. Дать ее может только один человек, а любую другую мое чокнутое подсознание просто не усваивает!

— Привет… — произносит Максим. — Я здесь уже полчаса. Все никак не решался зайти…

Он скользит глазами по моему платью в черный горошек и переминается с ноги на ногу.

Покосившись на стоянку за его спиной, взбиваю пальцами упавшую на глаза челку и отвечаю:

— Привет.

— Это тебе… —