Они глядели беззубыми ртами на город за рекой Сестрой. Город поменял название, перекрасил наново военный бетон и надписал на вражеских укреплениях поздравления самому себе с праздником Победы.

Ветер шумел в дюнах.

В последний день Конвента на берег, обычно — под моросящим дождём, выносили два мятых алюминиевых противня с высокими бортами.

Там была корюшка. Знай, дескать, залётный гость, куда приехал!

Я знал.

Пытался убежать в кусты, но меня поймали.

Не есть корюшки на этом Конвенте было всё равно, как сбежать с причастия, когда все выстроились перед священником с открытыми ртами.

Ну, я и выдернул какой-то хвост из однородной массы в противне. Хвост скрипел на зубах, а вокруг был мокрый песок дюн.

Фантасты ставили в этих дюнах памятник творчеству Стругацких.

Памятник был невелик, но причудлив — куда меньше гранитного шалаша, во всяком случае. Это был чёрный болт с левой резьбой переменного шага.

Болт прикрутили к самодельному бетонному основанию. Я, разглядывая его, спросил, не прихватят ли памятник рачительные местные жители или охочие до цветного метала бомжи.

Это и произошло, так что потом копию болта стали привинчивать только на время Конвента.

Это был хороший пример сезонного памятника, который можно открывать каждый год.

В Северной столице вообще любили болты и гайки — позже, летом обычно происходила церемония «АБС-премии» то есть «премии Стругацких». Премированному по личному выбору Бориса Стругацкого вручали медаль, изображающую семигранную гайку с дыркой.

Я знавал одного поэта-гражданина, который на моей памяти получал её трижды, а потом и в четвёртый раз. Если бы он носил все эти медали, то стал бы похож уже не на Покрышкина с Кожедубом, а на Брежнева. Но в тех премиях было интересно то, как давно они разошлись с демократическими голосованиями на конвентах, где среди пары приличных книг в номинационных списках царят многообразные «Космические пауки, завоёвывающие вселенную».

Один мой знакомый, хороший и аккуратный в счёте издатель, сравнил американскую премию «Хьюго» за последние годы и отечественные и выложил карты на стол. Он говорил, что у американцев четыре литературных номинации (роман, повесть, длинный рассказ, короткий рассказ), в которых за пять лет побеждали двадцать произведений. Два автора получили премию дважды — только два. У нас же, за эти пять лет на полсотни номинаций — всего человек пятнадцать.

И он делал справедливый вывод о том, что американцы дают премии за книги, а наши — за известность, симпатичное имя. От себя я бы сказал, что российские премии общего голосования часто, чрезвычайно часто даются не за прочитанные произведения, а за книги, понравившиеся в прошлом, за личное обаяние автора.

Тут у братского города было прекрасное преимущество над Москвой.

Но ещё за два месяца до «АБС» Петербург брал своё — балтийской весной с запахом моря, следами двух войн на перешейке, ветром в соснах.

Неуловимое вещество литературы разносилось этим ветром, как семена из шишек.

Что-то в этой литературе, в желании рассказать сказочную историю получше прочих, было удивительно живучее.

11.04.2016

​Всегда кто-то неправ (непонятно о чём)

Казанцева А. В интернете кто-то неправ! Научные исследования спорных вопросов. — М.: АСТ, 2016. — 376 с.

Перед нами — хорошая, качественная книга, уже вторая у автора, который достаточно известен, как научный журналист. Название не должно вводить в заблуждение — это не рассказ о сетевых спорах, не психологическое пособие для интернет-тролля или, наоборот, по защите от него.

Это анализ мифологических представлений честного обывателя о происходящем вокруг него (и в нём), представлений, которые связаны с биологией и физиологией. Они сгруппированы по трём темам: во-первых, «Медицинские холивары»: «У гомеопатии нет побочных эффектов!», «Прививки вызывают аутизм», «ВИЧ не приводит к СПИДу», «Акупунктура — серьезный метод лечения».

Во-вторых, «Научные холивары»: «ГМО содержат гены!», «Кто видел птицу с зубами?», «Пора запретить опыты над животными!»

И, наконец, в-третьих, «Холивары про жизнь»: «Мясо вредно для здоровья», «Надо есть натуральное» и «Мужчины умнее женщин!»

Действительно, это довольно частые темы обсуждений, и автор прилежно их разбирает.

Я бы не стал останавливаться на подробностях, и вообще, про эту книгу говорил довольно много, но стоит сказать о важном противостоянии «обывателя» и «науки».

Существует сознание честного обывателя (честный тут вовсе не эпитет, а именно определение человека, который хочет что-то понять, но честно говорит себе: «я не учёный, им никогда не буду, но хочу узнать, поможет ли эта штука от вируса гриппа», к примеру) — и это сознание массовое, типовое. На него воздействуют бытовые разговоры и средства массовой информации с их пресловутым «британские учёные выяснили» или, что появилось раньше «американцы посчитали».

Обычно спорщики оперируют гениальной находкой — один из них в момент паузы произносит: «Американцы подсчитали…». Известно, что американцы подсчитали всё. Это удивительный научный источник — американцы. Хотя можно сказать ещё лучше: «Известно, что 45 % женщин…» (Здесь, на всякий случай скажу, ирония).

Есть, конечно, другой, не вполне честный перед собой обыватель, что до хрипоты спорит в Сети, занимаясь, по сути, психотерапевтическим выговариванием — неважно, о чём он спорит. О политике, об истории, о национальном вопросе — или науке.

Казалось бы, школьные задачки не должны вызывать у стареющих мужчин особенной ажитации — меж тем была знаменитая задача «самолёт на транспортёре», которая время от времени возвращается в Сеть и провоцирует многодневные споры. Там, правда, механизм особый — огромного количество наших сограждан старше сорока окончило технические и естественно-научные учебные заведения, и хотя они давно работают не по специальности, им трудно признаться в незнании или непонимании физики и математики. Для них это значит отказаться не от диплома, а от молодости, от того (вполне бытового мифа), что точные науки важнее неточных, а они-то уж принадлежат к точным по праву диплома.

Но мы — о честном обывателе.

То, про что пишет Ася Казанцева — тоже очень близко обывателю, но уже по прямой причине — это наша жизнь: возможность прожить подольше, пожить получше, жить так, как мы хотим и прочая биология обывателя.

Теперь о важном обстоятельстве: современная наука оторвалась от честного обывателя довольно давно, причём оторвалась так, что ему нужен своего рода референт-переводчик. И в развитых промышленных странах, и в СССР в своё время, существовала целая индустрия по этому реферированию. То есть честный обыватель выбирает толкователя, которому верит, и начинает следовать его оценкам.

Есть такое интересное мнение: «Задача учёного — заниматься наукой. А рассказывать, почему не