Я решительно убрала дневник и притянула к себе учебник итальянского. Почему-то перед внутренним взором промелькнули красивые строения Флоренции, величественный Рим и маленькие уютные городки, утопающие в зелени на побережье Адриатического моря.

Именно в этот самый момент светлых грез о новых землях балконная дверь скрипнула. Я лениво повернулась на звук и в ужасе замерла, увидев в дверном проеме темную мужскую фигуру.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался визитер и сделал шаг вперед, выходя на свет.

Рыжие волосы золотились в лучах торшера, а тени плясали по лицу, превращая его в страшную, гротескную маску.

– Что… что ты здесь делаешь?!

Я сжалась, со страхом наблюдая за мужчиной и медленно перебирая руками, пыталась отползти от него подальше. Сейчас, поздно вечером, в своей комнате, в своем вроде бы безопасном доме, наедине с мужчиной мне было страшно как никогда.

Он присел на корточки в пару метров от меня, резко, по птичьи склонил голову набок и скривив губы, сказал:

– Да ты меня боишься, Дженнифер.

Я ничего не ответила, лишь попыталась взять себя в руки и медленно встала, так как жалко сидеть на ковре у его ног – это слишком унизительно.

– Скорее удивлена. И шокирована. Что ты делаешь у меня дома, Эштон Ройз?

– Попрощаться зашел.

Липкий страх расползался по коже, увлекая за собой дрожь и мурашки, растекался по горлу, мешая дышать, и парализовывал мысли.

– Ты понимаешь, как это все выглядит? – спокойно спросила я. – Ты, поздно вечером в спальне молодой леди в ее доме, и хочу заметить, что я тебя не приглашала. Потому да, я боюсь тебя, Эштон Ройз. Ты не давал мне повода испытывать другие чувства, а в те краткие разы, когда были вспышки интереса и благодарности, ты гасил их животными порывами!

– Ох, сколько эмоций, дорогая Дженнифер, – он пружинисто выпрямился и, оглядевшись, подхватил с ковра пару книжек и сел вместе с ними в кресло. – М-м-м… какая литература. Далекая от сентиментальных романов.

– Ты сюда побеседовать о книгах пришел? – со сдержанной холодностью спросила я.

– Я уже сказал зачем пришел…

Он небрежно бросил книжки обратно на пол и, откинувшись на спинку кресла, скрестил руки на груди, задумчиво глядя на меня. В полумраке его глаза казались совершенно черными. Было… жутковато.

– Ты считаешь это нормальным? Вот так вот…

– Я могу. Я хочу. Я делаю.

Мда… ответ вполне понятен. Но неприятен.

– Что значит попрощаться?

– Завтра утром я уезжаю. В нашем филиале в Индии возникли проблемы, и я склонен уделить им самое пристальное внимание.

Он уезжает? В Индию? Так далеко…

Наверное, именно в этот самый момент я поняла, что мне вовсе не хочется, чтобы Эштон покидал Лондон. Оказывается где-то в подсознании бродили мысли, что если мы не будем торопиться и спокойно выясним, что нужно каждому из нас, то все будет хорошо…

Если он поймет, что я не могу вот так… так… так сходить с ума, как он.

Я вообще не особо эмоциональна, потому такие чувства пугают вдвойне.

А еще я с удивлением поняла, что если бы он сейчас позвал меня замуж, то я бы согласилась заключить помолвку.

И тут отъезд…

– Мне… мне жаль.

– Правда? – чувственные губы скривила усмешка.

Я вскинула голову, смело встречая его взгляд.

– Правда. Но это не отменяет неуместности твоего присутствия.

– Конечно же, моя правильная леди, конечно же, – его улыбка стала откровенно неприятной, но мужчина взял себя в руки, пару раз глубоко вздохнул, медленно выдохнул и уже серьезным, даже деловым тоном продолжил: – У меня есть новости о твоей подружке. Еще интересуют?

Я оглянулась, думая куда бы присесть, но из посадочных мест оставалась только кровать, а идти к ней отчаянно не хотелось. Если Эштона Ройза не останавливало то, что мы были в беседке или вообще за обеденным столом, то сочетание “я и кровать” вообще может лишить последних мозгов. И что самое плохое – с прискорбными для меня последствиями.

– Рассказывай.

Я решила, что лучше остаться стоять и лучше неподалеку от двери, чтобы если что – благополучно сбежать.

Эштон вытащил из внутреннего кармана какие-то бумаги и, показательно повертев их на свету, отправил на ковер к томикам по географии и истории.

– Это расписка на дом Маргарет. Так как я уезжаю, а Индия страна непредсказуемая, как и морские путешествия, то решил оставить это у тебя. Теперь сквайру не на что играть. Да и не будет – мы провели с ним хорошую разъяснительную работу.

– Почему ты оставляешь мне это? Почему не отдать Мегги?

– Я решил, что полдома она получит, когда достигнет совершеннолетия, а вторую половину перепишем позже на старшего мальчишку. Отдавать сейчас – сводить на нет все свои усилия. Такие как ее отец не исправляются.

– Спасибо…

– Не за что, Дженнифер Риверс. Собственно, у меня все.

Он встал, поправил пиджак и коснувшись рукой волос, иронично пожелал:

– Доброй ночи.

Когда мужчина двинулся к балконной двери, я сделала глупость. Огромную, фатальную, просто космическую глупость!

– Все..? Ты уходишь?

Он резко остановился, как на стену налетел. Плечи закаменели, а по сильной спине казалось прокатилась дрожь:

– Девочка, ты глупышка или садистка?

– Что? – я непонимающе округлила глаза.

Он резко развернулся, обжигая меня темным взглядом, и стремительно преодолел разделяющее нас расстояние.

Навис надо мной, обжигая лицо горячим дыханием, но не прикасаясь.

– Дженни, ты мой дьявол. Персональный личный мучитель, которому не помеха расстояния, другие дела, другие женщины… я уверен, что ты даже на том свете меня достанешь!

– Эштон Ройз, твои фантазии – это не мои проблемы!

– Боюсь тебя разочаровать, Джен. Но мои желания, это очень даже твои проблемы. Особенно когда мы наедине ночью в твоей комнате.

Я вскинула голову, глядя прямо ему в глаза, и тихо спросила:

– Ты хоть сам понимаешь, что все рушишь?

– Что?

– Все, Эштон. Стоит мне начать к тебе тянуться, думать про тебя… думать про нас, как ты срываешься, и я тебя боюсь!

– Именно поэтому, женщина, я и уезжаю в Индию! – рявкнул он мне в лицо, заставив вздрогнуть. – Чтобы на следующую, к примеру, ночь, не быть в твоей кровати. И поверь, мне может быть совершенно плевать на то сопротивление, которые ты мне окажешь… в первые полторы минуты.

Я мучительно покраснела. Господи, ну как так можно… вот как?!