– Так, так, так… господа решили раскрыть карты?

– Пока нет, – едва заметно улыбнулся я. – Партия еще не началась. Вы же не откажете нам в участии?

Судя по взгляду оппонента – он бы хотел. Но тысяча фунтов слишком завлекательно лежала на столе, да и самоуверенность явно царапала небеса короной.

– Принято. Ставки остальных мы знаем, – он выложил на стол расписку сквайра, а тот покосился на свою дочь.

Партия была тяжелой. Сквайр выбыл довольно быстро – сразу проиграв, Шейлос чуть позже, предварительно лишив главаря самых выигрышных карт, и сейчас за столом были лишь я и он.

– Кто вы такие?

– Это принципиально? – я сидел, прикрыв глаза, вспоминая какие карты уже вышли из игры и прикидывая примерную комбинацию на руках у противника. По идее, меня ему не переплюнуть и можно вскрываться…

– Да, я хочу знать. Ну и.. резвые мои, вы же понимаете, что дальше пары кварталов отсюда не уйдете?

– А ты понимаешь, что в таком случае твоя банда не переживет следующую ночь? – с ленивой усмешкой спросил Шейлос. – Не берись угрожать, если не знаешь против кого бочку катишь.

Ох, как я люблю этот блатной жаргон, когда он к месту. Сам использовать не могу, но вот художественный мат в исполнении Шейла слушать одно удовольствие. У меня вообще к ругани своеобразное отношение в стиле “не умеешь – не берись”. Я вот не умел, а потому выражаться предпочитал культурно.

– А она не переживет… Шейлос Хосс?

По губам сыщика скользнула насмешливая улыбка.

– Раз ты такой догадливый, то должен быть и весьма информированным. А сейчас, хватит тянуть: вскрывайтесь, господа.

Главарь, не торопясь, выложил на стол пять карт, четыре из которых были десятками. Угу, стало быть каре.

Я бросил на стол свой веер карт, и оппонент грязно выругался.

– Стрит-флеш, – я озвучил очевидное. – Выигрыш мой.

Бандит несколько секунд пристально смотрел на меня, потом покосился на Шейлоса и резко поднялся из-за стола. Нахлобучил шляпу и, сверкнув кривой улыбкой, проговорил:

– Тогда прощаюсь. Расписка твоя…

Заметив многообещающий взгляд, который он бросил на девушку, сыщик добавил:

– И девушка тоже. Кстати, для справки – я крайне не люблю, когда покушаются на то, что мое… или моего друга. Потому даже не думай о том, что ты можешь получить ее как-то иначе. Советую обратить свое внимание на кого-то другого.

Нам ничего не ответили. Из-за стола поднялись верзилы-охранники и последовали к двери за своим главарем.

Я повернулся к сквайру и его дочери.

– Ну что… побеседуем?

– Мы еще беседовать будем? – резко спросила девушка. – Не сразу в нумера?

Я лишь осуждающе покачал головой и погрозил пальцем:

– Не дерзи, девочка. Итак, дорогой отец семейства… искренне советую вам забыть про карты и плохих знакомых и начать посвящать себя семье.

На меня посмотрели с безмерным удивлением и полным отсутствием понимания.

Мда…

– Вы кто такой? Я ничего не понимаю! – воскликнул сквайр.

– Я ваш персональный добрый волшебник. Вы никому не должны, но теперь дом, в котором вы живете, принадлежит мне и, стало быть, распоряжусь я им по своему усмотрению.

– Мегги, сколько вам лет?

– Семнадцать, сер…

– Отлично. Итак, половину дома в собственность вы получите в восемнадцать, вторая половина отойдет старшему сыну в день совершеннолетия. Где вы работаете?

– Помощницей прачки…

– Но отец сквайр? Стало быть, вы грамотны.

– Да, верно.

– Моей помощнице нужна ассистентка. Я думаю, что вы с ней договоритесь. И у вас будет хорошая работа и возможность достойно жить, – я положил на стол свою визитку. – По всем вопросам вот сюда. В понедельник мы ждем вас в три часа дня.

– Х-х-хорошо…

– И последнее… – я перегнулся через стол, схватил сквайра за ворот и как следует приложил его башкой об стол, прижал к доскам и прошипел на ухо: – Если ты не возьмешься за ум и будешь и дальше доставлять своему семейству неприятности, то мне будет проще опекать полных сирот. Все ясно?

– Да… – прохрипел он. – Ты кто? Откуда и зачем?

Отпустил мужчину, вытер руки платком и усмехнулся:

– Я же сказал. Добрый волшебник.

Шейлос забрал со стола деньги, расписку и вопросительно посмотрел на меня.

– Уходим…

Уже на улице, когда мы шли по залитой желтым светом мостовой, он спросил:

– А не проще было дать ему денег и выкупить долг?

– Тогда папашка бы все равно попытался сыграть на дочку. Ну и дом вновь принадлежал бы сквайру, и неизвестно, когда он вновь быв его проиграл.

– Ясно… а эта твоя благотворительность причем?

– Я уже начал, Шейлос. А раз начал, то нужно достойно закончить. В конце концов Джаннет и правда требуется помощница.

– Слушай, у меня только один вопрос. Дженнифер Риверс и правда стоит таких усилий?

Запрокинув голову, я смотрел в звездное небо с башней Биг-Бена на горизонте, вспоминал тонкое тело в своих руках, улыбку на нежных губах, блеск глаз…

– Да, Шейлос. Дженни стоит всего этого… и не только.

А на следующий день она не пришла на встречу, хотя я прождал час.

Долгий час, ощущая как нежность в душе оборачивается черной злостью.

Желание беречь, заботиться и сделать все ради нее трансформировалось в жажду выкорчевать отраву из души окончательно.

Но перед этим мне нужна последняя встреча… не могу же я уйти не попрощавшись?

Губы скривила нехорошая усмешка, и я выкинул букет белых роз в ближайшую урну.

О экспрессивных прощаниях и сожалениях

Весь следующий день я провела как на иголках.

Вроде как все было правильно. Я, повела себя как благородная девушка, которая уважает себя и свой род. Я думала о будущем и старалась не подвергать себя опасности.

Я…

Все было и правда верно. Единственно верно, разумно и логично.

Именно в тот день я впервые поняла, что правильные решения не всегда хорошие и не всегда легкие.

Все утро у меня из рук валялась вышивка, я не могла сосредоточиться на занятиях по домоводству, плохо слушала Лизавету и была дико рассеяна. Взгляд то и дело возвращался к часам, стрелки на которых неумолимо приближались к трем.

– А вот не далее как на прошлой неделе мисс Тарвод умудрилась опрокинуть на графа Арундейла бокал с шампанским, так неловко было! Говорят, что специально она!