Ага, и понял, какая удача падает в руки.

— Я понимаю, — сказала Тиффани, стараясь не выдать своих мрачных мыслей.

— Да? Я вот не очень себя понимаю. Это не было обетом целомудрия, я ведь продолжаю жить и изредка увлекаюсь женщинами. Но ни с одной из них дело не шло дальше мимолетной интрижки.

Тиффани отчаянно пыталась не вдаваться в подробности того, что слышит. То, что предложил ей Ризард, и так было намного больше того, что она надеялась испытать когда‑либо в своей жизни. Не нужно надеяться на большее.

— Я понимаю, что для тебя главное — интересы страны, Ризард. Ты был очень добр ко мне и помогал…

— Перестань, Тиффани. Интересы страны — это когда я пытался взвесить все «за» и «против» твоего пребывания в моей постели, но даже это сейчас бесполезно. Неужели ты считаешь, что я могу использовать тебя после того, как Луиза погибла по той же причине? Нет, черт возьми. Но позволить тебе вытеснить ее из моего сердца было бы еще хуже.

Тиффани видела, как его раздирают на части противоречивые чувства. Он никогда не полюбит ее, потому что вместе с любовью в душе навсегда поселится чувство вины, а кто готов к таким мукам совести? Понимание этого обжигало.

— Но всякий раз, когда ты начинаешь заговаривать об отъезде, я думаю о том, как бы привязать тебя ко мне покрепче. А еще лучше — приковать. Вот такой цепью. — Ризард развел руки в стороны. — Твою руку к моей.

Тиффани не сдержала улыбки:

— Для такого образованного человека у тебя удивительно первобытные инстинкты.

Она потерла руки, ощущая, как по ним бегут мурашки в ответ на такое откровенное признание.

— Твои родители не так уж сильно ошибаются, подозревая меня во всех грехах, — сухо произнес Ризард. — Но для меня очень важно, чтобы ты знала: я не намерен тебя опозорить или оскорбить.

Именно этого она и боялась, услышав слова матери, и сейчас встретить его взгляд было ужасно тяжело.

— Я не ожидаю от тебя любви, Ризард, — с трудом вымолвила Тиффани. — Но я настаиваю на честности. Если ты рядом со мной и вправду только из‑за отца, просто скажи об том, и…

— Не могу поверить, что когда‑либо скажу это, — перебил Ризард. — Но иногда я и впрямь жалею, что у тебя не было опыта общения с мужчинами, потому что тогда бы ты оценила то, что между нами. Я очень хорошо это понимаю.

— Ах, вот как — ну так это вовсе не проблема.

Прежде, чем девушка успела сделать шаг к двери, Ризард схватил ее за руку, перекинул через плечо и понес в спальню.

— Дикарь! Мне больно! — закричала Тиффани.

— Честность, — напомнил он. — Ты сама этого хотела, и я полностью с тобой согласен. Только попробуй мне солгать, и я тебя отшлепаю. Я не преувеличиваю.

Бросив свою ношу на кровать, он отошел закрыть дверь.

— Ты пугаешь меня! — воскликнула Тиффани, садясь. — Нет, я не боюсь, что ты причинишь мне боль, — добавила она, увидев негодование на его лице. — Меня пугает то, что я чувствую. Я боюсь, что перестану быть для тебя желанной. Ты же видел, какой я была до встречи с тобой. Я не хочу возвращаться к этому состоянию и не знаю, что буду делать, когда все закончится.

Ризард слегка расслабился.

— Я тоже не могу себе этого представить.

— Но я не знаю, смогу ли оправдать твои ожидания. Я же говорила, как отношусь к публичному вниманию. Если это просто интрижка…

Тиффани умолкла, потому что Ризард присоединился к ней в постели.

— Это больше, чем просто интрижка, — возразил он.

Дурные предчувствия не утихли от этих слов, но Тиффани и сама не знала, каких слов ожидает. Жаль, что у нее нет опыта взаимоотношений, но судя по всему, что довелось видеть, вряд ли кто‑то мог бы быть на сто процентов уверен в их исходе. Все строилось на доверии, а как бы ни хотелось верить Ризарду, Тиффани не была уверена в себе.

Она провела кончиками пальцев по его бедру.

— И что теперь? — спросила она.

Ризард, однако, воспринял ее слова буквально.

— Мне предстоят несколько встреч. Хочу, чтобы ты меня сопровождала. Ты согласна?

Тиффани застыла от ужаса, но отказаться значило бы поставить точку прямо сейчас, а это невыносимо больно. Она не готова, а потому остается лишь одно.

— Да, разумеется, — ответила она.

Несмотря на согласие Тиффани и крепнущую между ними страсть, Ризарду все больше казалось, что она становится похожей на свою неприступную мать. А может, он просто примерял на нее эту роль — но не без оснований. Тиффани выглядела безупречно и так же держалась, бросая острую шутку, когда требовалось, и молча сопровождая его остальное время. Что бы ни произошло, она держалась спокойно, и невозможно было сказать, что ей нравится, а что — нет. На все вопросы она неизбежно отвечала:

— Я в порядке.

А это был верный признак того, что что‑то не так.

Но в их расписании не было времени на уединение. Две ночи подряд Тиффани почти не спала, улаживая какую‑то проблему в компании. Потом Ризард повез ее в Будапешт на восточноевропейскую конференцию, которую открывал официальный прием. Однако даже безупречный макияж не мог скрыть усталости на лице Тиффани. И все же она улыбалась, не обращая внимания на то, как люди воспринимали ее шрамы, и лишь порой роняя: «Авария». И тут же меняла тему, задавая вопрос или делая комплимент, и никто, глядя на ее открытое лицо, не заподозрил, что дружелюбие — лишь способ сохранить безопасное расстояние между собой и собеседником.

Кстати, о расстоянии. Почему это Тиффани пожимает руку незнакомцу и смотрит ему в глаза? И лицо у нее при этом по‑настоящему открытое, а не отчужденно‑замкнутое. Собеседник ее выглядит старше Ризарда, ему где‑то около пятидесяти.

Ризард подошел к ним, чувствуя, как ревность буквально захлестывает его, и тому немало способствовал тот факт, что оба напряглись и опустили глаза.

— Ризард, это Стэнли Гриффин, министр международной торговли Канады и двоюродный брат моего покойного мужа. Точнее, кузен моей свекрови Мод.

Значит, это ее родственник — что ж, тогда многое становится понятным. Но все же не стоит ему держать Тиффани за руку — так, на всякий случай. И Ризард пожал руку незнакомцу, чтобы тем самым заставить его отпустить ладонь девушки. Они поговорили о политике, и Ризард не преминул воспользоваться моментом, чтобы напомнить о себе премьер‑министру Канады. Стэнли обещал передать сообщение. Итак, снова Тиффани оказала ему услугу с помощью своих связей, но ее непринужденность в общении с этим человеком не давала Ризарду покоя весь вечер.

— Мне показалось, что вы с этим канадцем нашли общий язык, — сказал он уже в номере отеля.