во время войны циркуляром № 121-4 от 6 июня 1941 года, найденным в архиве 234-го пехотного полка 56-й немецкой дивизии. Сей документ называется «О принципах снабжения в восточном пространстве». В нем сказано буквально следующее: «На снабжение одеждой не рассчитывать. Поэтому особенно важно снимать с военнопленных годную обувь и немедленно использовать всю пригодную одежду, белье, носки и т. д.» [171]

Особенно рьяно этот циркуляр выполнялся в период тяжелой для гитлеровцев зимы 1941/42 года. Но не только тогда.

Гитлеровские орды хлынули в СССР, уверенные в молниеносной победе, они не сомневались в том, что так и будет, что им не придется вести войну в зимних условиях. Но случилось иначе: планы гитлеровцев провалились. Отсутствие теплого обмундирования, шинелей, белья, обуви, перчаток и т. п. вынудило германское командование организовать «добровольные» сборы зимней одежды в самом рейхе, а также в самых широких масштабах грабеж этой одежды в оккупированных странах, особенно в еврейских гетто. Фашистский солдат в дамских мехах и платках стал в то время обычным явлением на Восточном фронте. Дополнительным источником снабжения теплой одеждой явилось для гитлеровцев также обмундирование павших в бою советских солдат и военнопленных.

О массовых грабежах и лишении военнопленных наиболее необходимых для них в зимних условиях предметов личного пользования, так же как и о других преступлениях гитлеровцев, стало незамедлительно известно, и это вызвало резкий протест со стороны Советского Союза. В советской ноте от 25 ноября 1941 года говорилось: «С наступлением зимних холодов мародерство стало принимать массовый характер, причем гитлеровские разбойники в погоне за теплыми вещами не считаются ни с чем. Они не только сдирают теплую одежду и обувь с убитых советских бойцов, но снимают буквально все теплые вещи — валенки, сапоги, носки, фуфайки, телогрейки, ушанки с раненых бойцов, раздевая их догола и напяливая на себя все, включая теплые женские вещи, снятые с раненых и убитых медицинских сестер» [172].

Этот грабеж, который в зимних условиях равнялся обречению ограбленных военнопленных на замерзание, не носил— и это надо еще раз подчеркнуть! — характера индивидуального мародерства: он регулировался приказами свыше.

В приказе штаба 88-го полка 34-й немецкой пехотной дивизии, озаглавленном «Положение с обмундированием», предлагается: «Не задумываясь, снимать с русских военнопленных обувь»

Таких локальных приказов было значительно больше, и они, по-видимому, издавались на основе вышеупомянутой директивы от 6 июня 1941 года, а возможно, и других, пока еще не известных нам приказов, о чем свидетельствует распространенность подобной грабительской практики.

Генерал-полковник Рейнгардт признал, тоже после войны, что зимой 1941/42 года у советских военнопленных отбирали валенки, но он «считал это правильным, ибо эти русские солдаты имели другую обувь» (!) [173]. Даже если бы это и было так, то и тогда это весьма сомнительное оправдание грабежа.

Раздевали также, о чем мы упоминали выше, без приказа и по приказам трупы павших солдат.

Генерал Холлидт, командующий 6-й армией (вновь сформированной уже после разгрома армии Паулюса под Сталинградом), допрошенный по вопросу об ограблении трупов солдатами его армии, под присягой показал (на процессе гитлеровского фельдмаршала Лееба и других), что такого приказа не было. Он смог лишь сказать суду, что по собственному опыту знает, что во время первой мировой войны был издан приказ: снимать со всех убитых немцев их верхнее обмундирование, «поскольку у живых его не было в достаточном количестве» [174].

К явному позору Холлидта и всего германского командования сохранился один из таких приказов, отданных во время второй мировой войны, относящийся к сдиранию одежды с убитых советских солдат одной воинской частью, подчиненной Холлидту. Вот инструкция 79-й пехотной дивизии 6-и армии Холлидта от 27 января 1943 года: «С целью сбора трофейной одежды необходимо, чтобы соответствующие команды из числа гражданского населения снимали одежду со всех убитых русских. Трофейная одежда должна быть незамедлительно доставлена на вещевой склад дивизии» [175].

Вопрос этот для командования дивизии был чрезвычайно важен, что явствует из дальнейших положений указанной инструкции, оговаривающих для командования исключительное право распоряжаться всей военной добычей, включая сюда «трофейную» одежду, содранную с убитого противника.

В то же время, если ограбленный и босой пленный взял у умершего товарища какой-либо предмет одежды, он считался преступником и карался смертной казнью. Так, например, когда в шталаге в Ламбиновицах [Ламсдорф] советские военнопленные, голые и босые в условиях суровой зимы, снимали лохмотья со своих убитых, умерших от голода или замерзших товарищей, чтобы как-то согреть свое коченеющее тело, спасаясь таким образом от неминуемой смерти, их зверски избивали, а затем вешали [176].

Так давняя практика «гиен побоищ» получила право гражданства в нацистском вермахте. Не щадили ни живых, ни мертвых противников, которые попадали в его руки. Создавая заведомо нечеловеческие условия существования в лагерях, фактически обрекая военнопленных, лишенных соответствующей одежды, на смерть от холода, гитлеровцы в то же время наказывали их за «нарушение закона».

ГЛАВА III

Преступная дискриминация отдельных категорий военнопленных

В период второй мировой войны гитлеровцы вопреки четко определенным положениям международного права самым преступным образом подвергали дискриминации определенные категории военнопленных вплоть до их полного, физического истребления.

Дискриминация эта заключалась в дифференцированном обращении с пленными в зависимости от того, представителем какой «расы» являлся тот или иной пленный, какова была ere национальная или государственная принадлежность (в последнем случае имелся в виду социальный строй государства), в каком роде войск он служил, был ли это мужчина или женщина и как он вел себя после пленения (не восставал ли против плена, пытаясь бежать из него).

Указанные критерии применялись в разное время и в различной степени. В то время как, например, в отношении определенных категорий советских военнопленных дискриминация и убийство были запланированы еще до нападения на СССР и осуществлялись с первого дня войны, дискриминация и убийство военнослужащих некоторых специальных формирований противника, прибегавших к новым методам борьбы, стали практиковаться либо вскоре после их появления (командос), либо тогда, когда гитлеровцы утратили прежнее преимущество в этой области (парашютисты). Некоторые дискриминационные критерии были введены в позднейшие периоды войны (убийство бежавших несоветских военнопленных на рубеже 1943–1944 годов).

Как же выглядит проблема дискриминации в отношении военнопленных в свете международного права? Пункт 2 статьи 4 Женевской конвенции 1929 года гласит:

«Различия в содержании военнопленных допускаются только в тех случаях, если они основаны на различии их воинских званий, состояния физического и психического здоровья, профессиональных способностей, а также на различии пола».

Вышеприведенная норма права устанавливает, таким образом, принцип равноправия в обращении со всеми категориями военнопленных. Из