предварительных пыток) в Пресле около Ниццы (Франция) 20 июля 1944 года. Мать этого ребенка была сначала изнасилована, а затем вместе с мужем расстреляна. Преступление совершено отрядом под командованием эсэсовцев. «Повод» — помощь, оказанная партизанам [142].

1941–1942 годы — годы массового истребления многих тысяч советских военнопленных в лагерях — полны описаний мук истощенных, еле передвигающихся, но еще живых узников. При массовой смертности, какая царила в этих лагерях, гитлеровцы ничем не утруждали себя и не обращали внимания на такие «мелочи»; они даже не всегда добивали полуживого, еще подающего признаки жизни человека — того, кто должен был вскоре умереть, бросали просто в кучу трупов, затем грузили на подводу и сбрасывали в общую могилу. В ходе послевоенных эксгумаций неоднократно обнаруживали в легких некоторых трупов песчинки, что ясно указывало на факт погребения заживо.

Сохранились и показания свидетелей этих фактов.

Два вольнонаемных работника пекарни в лагере для советских военнопленных в Демблине, поляки Хольда и Липец, показали, что лично видели, как из кучи трупов, брошенных на подводу, выполз еще живой пленный. «Немцы заметили это, избили его палками и снова бросили на подводу. Когда они ушли, пленный снова сполз с подводы, и, опираясь рукой о стену, шатаясь, стал уходить прочь. Немцы опять заметили его и снова бросили пленного на подводу. Но пленный сполз в третий раз. Тогда немцы кинули его на дно подводы, завалили сверху трупами, вывезли его из лагеря вместе с трупами, а затем закопали в могилу…» [143].

На судебном процессе гитлеровских палачей из лагеря Штуттгоф (в 1947 году) был выявлен потрясающий факт. После того как эсэсовец Фот застрелил советского пленного и его «труп» был брошен в кремационную печь, оттуда послышались страшные крики: «На помощь, товарищи!». Это кричал принятый за убитого, но еще живой человек. Его добили выстрелом через смотровое окошко печи…[144]

Во время ожесточенных боев на «Поморском валу» в феврале 1945 года 32 военнослужащих из 3-го пехотного полка 1-й дивизии имени Тадеуша Костюшко попали в плен к фашистам и были зверски умерщвлены. Однако двум из них удалось бежать. Это были хорунжий Фургала и капрал Бондзюрецкий. Их донесение, а также немедленно начатое на месте расследование позволили выявить все обстоятельства этого страшного преступления [145].

1 февраля 1945 года части 1-й дивизии вели тяжелые наступательные бои к востоку от шоссе Ландек — Ястров. Они атаковали противника, поддержанного огнем опорного пункта в с. Подгайе (Фледерборн), а также подкреплениями, беспрерывно подходившими из Ястрова. Гитлеровцы все время контратаковали, используя тяжелые танки и пытаясь остановить продвижение поляков. Во время одной из таких контратак часть 4-й роты 3-го пехотного полка, несшая боевое охранение, попала в засаду, была обнаружена и, несмотря на упорное сопротивление, захвачена в плен (у окруженных кончились боеприпасы). Группа пленных, воспользовавшись тем, что внимание охраны было отвлечено, пыталась бежать и пробиться к своим. Однако это удалось только двум вышеупомянутым бойцам. Несколько человек, в том числе командир роты подпоручик Альфред Софка, были убиты при попытке к бегству. Остальных 32 пленных погнали в с. Подгайе, где всех заперли в сарае, предварительно связав им руки колючей проволокой (одного даже железной цепью), после чего сарай облили бензином в подожгли.

Это преступление, по всей видимости, совершила воинская часть латышских изменников из 15-й дивизии СС, занимавшая с. Подгайе. «Мотивом» этого зверства были тяжелые потери, понесенные немецкими войсками в этом районе. Преступление было раскрыто почти немедленно после его совершения, как только польские части заняли с. Подгайе, и было официально запротоколировано. Останки героев и мучеников были захоронены их товарищами по оружию с воинскими почестями.

* * *

Не подлежит сомнению, что приведенный выше перечень садистских преступлений и зверств в отношении военнопленных далеко не полон. Ряд таких преступлений мы приведем в последующих главах, а многие еще ждут выявления.

Однако и то, что уже раскрыто, дает достаточное представление о бесчеловечной жестокости, с какой совершены многие военные преступления гитлеровцев во второй мировой войне, жестокости, являющейся одной из характерных черт фашизма вообще и германского фашизма в особенности.

ВОЕННОПЛЕННЫЕ КАК «ЖИВОЕ ПРИКРЫТИЕ» АТАКУЮЩИХ НЕМЕЦКИХ ВОЙСК

Ст. 9 Женевской конвенции 1929 года гласит:

«Ни один военнопленный ни в какое время не может быть послан в такое место, где он подвергался бы действию огня с поля боя, а также не может быть использован для защиты своим присутствием каких-либо пунктов или районов от неприятельского обстрела».

Это означает, что военнопленный не может быть использован: а) как живое прикрытие определенных объектов или военных укреплений (или промышленных объектов, имеющих военное значение) с целью защиты этих объектов от бомбардировки или атаки противника; б) как живое прикрытие собственных войск от воздействия противника с целью защиты этих войск от потерь, а также с целью облегчения захвата определенных объектов или подавления сопротивления противника.

Мысль об использовании «живого прикрытия» из военнопленных или гражданского населения не была «открытием» гитлеровцев, однако применение этой преступной меры во второй мировой войне было исключительно их «заслугой» и представляло собой беспрецедентный возврат к мрачным временам варварства прошлого.

Варварский обычай создания «живого прикрытия» гитлеровцы применили уже во время сентябрьской кампании 1939 года, когда гнали гражданское население впереди наступающих танков и пехоты на Оксиве под Варшавой, в боях на Бзуре («живой щит» в Ловиче) и т. д. [146]

Этот «опыт» был продолжен и развит также в борьбе против движения Сопротивления в оккупированных странах. Гитлеровцы пытались таким способом парализовать деятельность партизан, они выставляли заложников в местах, подвергавшихся нападению патриотов: в определенных зданиях, на путях сообщения, на промышленных объектах и т. д.

Особую форму этот «опыт» гитлеровцев приобрел в Греции. На железнодорожной линии Салоники — Афины первые два вагона курсирующих здесь поездов составляли так называемые «Geiselwagen» (вагоны с заложниками), за ними прицеплялся локомотив, потом вагон с охраной, а дальше — обычные вагоны. Как правило, заложников (до 50 человек), крепко связанных веревками, размещали на открытых платформах. Таких заложников, в частности, поставлял пресловутый концлагерь в Хайдари. Таким способом гитлеровцы пытались защитить поезд от нападения партизан [147].

Для прикрытия отступающих по морскому пути из Северной Норвегии германских войск командующий 20-й армией генерал-полковник Рендулич, основываясь на распоряжении ОКВ от 28 октября 1944 года относительно полной эвакуации местного гражданского населения, приказал посадить возможно большее число гражданских лиц на все корабли, перевозившие немецкие войска [148]. А ведь всем было известно, что морские пути отступления гитлеровцев были