* * *

…В кабинет Муссолини пробрался бывший карабинер-сержант. Он когда-то якобы арестовывал дуче и даже побил его палкой. Теперь он полностью раскаялся, отыскал злосчастную палку и решил подарить ее Муссолини, чтобы тот применил ее к нему с теми же старыми воспитательными целями. Муссолини с благодарностью принял «сувенир» и поместил его в число самых ценных «исторических» предметов.

А сколько появилось у Муссолини старых однополчан! Только тех, кто героически выносил его, раненого, с позиции минометной батареи, оказалось около четырехсот. Носилки же несли целые роты. Муссолини принимал всех и благодарил. А сколько нашлось хитрых кредиторов! Один даже, оказывается, одолжил отцу Бенито лет тридцать назад колесо от телеги, которое тот ему не вернул. Все «кредиторы», настоящие и мнимые, были вознаграждены.

Но были не только благодарные. Впрочем, даже покушения и пасквили лили воду на мельницу дуче. Бывший секретарь и помощник, перебежчик Фашиоло пытался опубликовать обвинительные документы на Муссолини и даже написать книгу. Не получилось, и он плохо кончил. Дуче же о нем больше никогда не вспоминал. Зачем? Друга-недруга больше нет… «Огромные силы собирались и за, и против Муссолини».

Офис в Риме, резиденцию канцелярии Большого Совета и министерство внутренних дел Муссолини оборудовал во дворце на Виминальском холме, разработал программу срочных и решительных мер: «Я унаследовал корабль, давший течь во многих местах. В сфере чиновников коррупция, расхлябанность и распущенность. И в такой степени, что я бы никогда не поверил, мафия… Со всем этим я сумею покончить несколькими ударами».

И покончил. «Главное, чтобы в Италии оставались трое верных и неизменных: это — я, моя шляпа и мой серый пиджак!» — говорил Муссолини.

В этот период Муссолини активно вышел на международную арену. Напомним, что впервые на прием (в честь президента США Вильсона) Муссолини был приглашен еще в Милане в 1919-м. Тогда он вернулся домой разоруженным полицией и сказал жене: «Этот президент далек от того, чтобы найти решения, которых мы от него ждем».

В декабре 1922-го Муссолини съездил в Англию и позволил себе такое замечание: «Надеюсь, мне больше не придется ездить в Англию. Много учтивости, но нет сути. Они не хотят понимать наши нужды. Для них Италия мало что значит. Мы изменим положение вещей. Они придут еще ко мне, в Италию».

И они приехали к нему. Они — это француз Пуанкаре и англичанин лорд Керзон. «К нему» — это в Швейцарию. На конференцию в Лозанне, где был урегулирован ближневосточный вопрос, как считал Муссолини, только благодаря его позиции, а у господ из Англии и Франции был лишь неплохой аппетит, а выпивали только «за» и «во имя»…

«Чрезмерная любовь» итальянцев и иностранцев к Муссолини вспыхнула и совпала по времени с появлением на свет в 1927 году его четвертого ребенка. Романо[5], ныне моего интереснейшего собеседника, энциклопедиста, владеющего ценнейшей информацией об отце.

О рождении Романо и об «откликах на это событие в Италии и за рубежом» расскажем отдельно.

Чтобы расширить собственное «всенародное признание», в те годы Муссолини начинал целенаправленно проводить систему пропагандистских мероприятий, которые затем удобно переселились за границы Италии. Самым восприимчивым последователем оказался… будущий враг — Советский Союз. Опыт перенимался на лету. Начинались все итальянские «битвы за урожай», такие же, как и в СССР. Повсеместно размещались лозунги «с заботой» о всех категориях трудящихся: от рабочих-металлургов до шахтеров, от моряков до тех, кто обрабатывает поля, покоряет горные вершины… А как звучало: летать выше, дальше и лучше всех!

ФРАЗЫ БЕНИТО МУССОЛИНИ И ЕГО ОКРУЖЕНИЯ О НЕМ

Культ личности Муссолини создавался не сразу, но быстро и последовательно. Под удары пропагандистского молота, под скрежет крестьянских серпов. Дуче словно преподавал полезные уроки многим последователям, и не только в Западной Европе. Титул «дуче» был присвоен Муссолини фашистами во время «марша на Рим» (28–30 октября 1922 года). Впервые его так назвали в Италии и СССР. Словно по единому приказу. Только в Италии и Стране Советов был услышан толпой друг Бенито — Вернокки. Это с его легкой руки дуче стат для всех «дуче». Даже в семье Муссолини стали называть «дуче». Например, как звучало: «Дедушка дуче!..», «Дедушка дуче съел два апельсина и персик…»

После рождения пятого ребенка (3 сентября 1929 года), Анны-Марии, о верноподданничестве заявили и знатные лица королевства. Дело дошло до того, что принц Джованни Торлония предложил в распоряжение семьи Муссолини свою шикарную виллу — светлое здание в неоклассическом стиле с парком и небольшим озером с огромными раскидистыми римскими соснами — пиниями на берегах, в квартале Номентано. И заслужил справедливую благодарность: «Этот Торлония — настоящий дворянин», — сказал Муссолини. И принял виллу, согласившись платить вельможе сущую мелочь. При этом дуче скромно сказал: «Единственная роскошь, которую я желал бы себе позволить, если бы мог, — это менять простыни каждый день». Чей-то «вражеский» голос сразу внес небольшую поправку: «менять простыни вместе с дамами…» Ибо Ракеле на вилле Торлония редко бывала.

* * *

Уже в конце 20-х годов Муссолини в Италии практически единолично решал все главные проблемы в стране. «Если Савойский королевский дом еще и правил в Италии, то этому он был обязан только Бенито Муссолини, — сообщал член большого дома Савойских герцог Амедео д'Аоста». Когда фашисты проходили в строю перед Квиринальским дворцом, многие слуги короля, словно по команде, надевали черные рубашки. Переодевание могло проходить по нескольку раз в день.