– Тридцать четыре, в прошлом году, – с гордостью заявила родительница.

– Это ниже проходного балла, как я понимаю. Почему же вы не возмущаетесь тем, что его не отчисляют из класса?

– Но, ваше величество, мой сын, как представитель нашей семьи… – Баронесса растерянно замолчала, прерванная резким движением руки императрицы.

– Вчера эта самая рабыня, баронесса, менее чем за полтора часа и без какой-либо предварительной подготовки показала восемьдесят один балл, – любезно сообщила императрица об уже общеизвестном факте. – Когда ваш сын покажет хотя бы половину от этого результата, я с удовольствием обсужу с вами, с кем ему учиться в моей дворцовой школе. А пока состав класса моей дочери согласовывается со мной, а не с вами.

– Но, ваше высочество, она же рабыня, как можно ставить на один уровень ее и представителей высшей аристократии.

– Очень просто, ваше сиятельство. Пусть ваш сын докажет делом, что он выше этой рабыни. А пока, извините, ваш сын в этом классе не на своем месте. В отличие от той, против кого вы возражаете.

– Мой сын не будет соревноваться с безродной! – возмущению герцогини не было предела.

– В таком случае, лорд-директор, предоставьте сыну герцогини, равно как и всем остальным желающим, варианты перевода учеников в другие классы. Согласно личным достижениям учеников. Я не собираюсь удерживать тех, кто не желает продолжать обучение в классе моей дочери.

После резкого исчезновения голограммы императрицы в кабинете воцарилась гробовая тишина. Присутствующие растерянно переглядывались, пытаясь осознать последнюю фразу и возможные последствия от своих действий.

– Хм. Прошу прощения, господа, варианты перевода учеников, в соответствии с распоряжением императрицы, будут предоставлены каждому на браслеты связи, в том числе и родителям. Вам необходимо принять решение в ближайшие три дня. По истечении этого срока попрошу каждого из вас дать письменное распоряжение о переводе или свое согласие оставить ученика в классе ее высочества.

Лорд Фрил во время всей своей тирады сохранял отстраненно вежливое выражение лица, стараясь дать понять, что данный вопрос решен без его участия. Но как только дверь закрылась за последним посетителем, облегченно откинулся на спинку своего кресла и расслабился. Сбоку возник сигнал вызова, и после подтверждения появилось изображение сидящего в кресле Кира.

– Что, уел наших аристократов?

– Кир, ты даже не представляешь, с каким удовольствием. Кое-кто из них у меня за эти годы в печенках сидит.

– Почему не представляю? Очень даже хорошо представляю. Кое с кем из них, – Кир иронически передразнил собеседника, – я имею удовольствие общаться почаще тебя. Как думаешь, сколько уйдет из ее класса?

– Наверно, лучше спрашивать, сколько останется, – помрачнев, поправил Фрил. – Это испытание слишком тяжелое для самолюбия многих из аристократов. Такого я не припомню в истории нашей школы.

– Жаль, что раньше до него не додумались. Такое простое решение! И такой эффект! Ты подумай, возможно, есть варианты перевода кого-нибудь в ее класс из параллелей. Пусть не слишком гениальных. Но у принцессы большая проблема с кадрами назревает. Девушек вообще слишком мало, можно сказать, совсем нет. В академии уже сейчас паникуют.

– Да уж, если проблема стоит так, хорошо, я попробую присмотреться. В конце концов, рабыня действительно отличным фильтром будет. Лишних легко удастся отсеять.

Вечером того же дня в разных местах столицы состоялись разговоры примерно одного и того же содержания. Правда, с разным результатом.

– Алоисса. – Герцог Аридл, вместе со своей супругой, сидел за столом перед своей дочерью. Их разделяла только едва видимая дымка по его середине, что создавало зримый эффект присутствия родителей в маленькой комнатке, которую они смогли снять для своей младшей дочери в столице рядом с дворцом. Сами они находились в своих пограничных землях и связались с нею сразу, как только выяснили суть возникшей проблемы.

– Аллоиса, нам неприятно это говорить, но приходится учитывать наши возможности. Судя по тому списку, что выдал учебный отдел, у тебя немного вариантов. В других классах не принято ждать, когда ученики подтянутся. А без дополнительных занятий с репетиторами ты можешь рассчитывать только на класс уровня нимел.

– Это же класс минимального уровня! – На глазах девочки проступили слезы. – Что я получу в конце? Их даже к поступлению не готовят. Кому я буду нужна?

– Здесь и наша вина есть. Мы не придавали большого значения вашему образованию, пока не столкнулись с этой ситуацией. Твоим старшим сестрам оказалось проще. С их приданым полученного образования достаточно. – Отец растерянно развел руками. – Нам очень жаль, Аллоиса, что тебе приходится проходить через такое, но пойми и ты нас. Я уже навел справки. Репетиторов нужного уровня подготовки не просто мало, их всего по одному-два по каждому предмету на всю столицу. Их время буквально расписано по минутам. И занимаются они в основном с учениками других школ. Где требования намного слабее, чем у тебя. Мы просто не потянем, прости.

Аллоиса сидела некоторое время молча. Она прекрасно осознавала, что, будучи четвертой дочерью, не может рассчитывать на богатое приданое. Сестры были старше друг друга на год-два. С таким интервалом обеспечить всех достойным приданым родители просто не могли. Чудо, что с доходами приграничного герцогства второстепенной провинции они смогли подготовиться к предстоящим событиям для трех старших сестер. А ей нельзя вот пойти даже к кому-нибудь в служанки. Разве что в императорский дворец. Но для этого нужны очень большие связи. Отец считает это недостойным представительницы высшей аристократии. Что же остается? Быть на попечении родителей в ожидании, что кто-то захочет жениться на ее титуле? Или нянчиться с детьми своих сестер. Отношения с сестрами всегда были ровными. И они постараются ее не сильно задевать. Но такой жизни себе младшая дочь герцога не желала.

Аллоиса в который раз позавидовала своим старшим сестрам, но тут же отбросила эту мысль, как недостойное дочери герцога проявление слабости. В конце концов, ее сестры всю жизнь планируют провести в качестве домохозяек в удаленных поместьях своих мужей. Они даже ко двору столичного мира ни разу в жизни не выезжали и даже не собираются этого делать. А она, благодаря отсутствию приданого, не только оказалась в столице, но и имеет знакомство с принцессой. Никому ведь не надо говорить, что пока все знакомство заключается в ежедневных встречах на уроках. Каким образом отцу удалось устроить в класс принцессы свою младшую дочь, знания которой значительно отставали от столичных ровесников практически по всем предметам, она вообще не понимала. Хотя и имела представление, во что обходятся ее репетиторы. И теперь все это могло оказаться напрасно. И Аллоиса решила говорить прямо.

– Папа, если ты позволишь, я попрошу тебя не переводить меня из класса ее высочества. Мне все равно, что у меня в одноклассниках будет рабыня.

– Мы не настаиваем, дочь. Но ты сама знаешь, насколько твоя подготовка отстает от уровня столицы. И несмотря на проведенные годы, догнать тебе их не удается. Ты уверена, что сможешь подтянуть программу самостоятельно? – Сидевшая рядом с отцом статная женщина, до сих пор молчавшая, теперь встревоженно смотрела на дочь.