Я незаметно показала подруге два больших пальца. Она польщённо улыбнулась.

– Видал я такое по телику, – шепнул один полицейский другому. – Там девчонка встала на мостик и сбежала так по лестнице. А ещё болтала на латыни, вывернув шею на сто восемьдесят градусов.

– Меня бы кто так шандарахнул перед экзаменом по испанскому при поступлении в колледж, – проворчал другой.

– Зато ты теперь с нами! – успокаивающе хлопнул его по спине приятель, прикрывая дверь. Их голоса затерялись в общем гомоне.

– А мне что делать, шеф? – Куинси просушивал документ активными взмахами. Уже проветренные выстроились на столе аккуратной цепочкой.

– Перепечатаешь их заново. – Суперинтендант сгрёб липкую пачку и сунул ему. – И можешь уйти на часок пораньше, – он отечески потрепал сникшего любителя интересных заданий по плечу и подмигнул: – У тебя ведь сегодня свидание, сынок!

– Есть, сэр! Спасибо, сэр! – воспрянул Куинси, взяв под козырёк.

Суперинтендант обернулся к Охотнику:

– Если на этом всё и вам больше ничего не нужно, я пойду.

– Обременю вас последней мелочью, милорд. Сущий пустяк.

– Да?

– Мне потребны чернила, пергамент и гусиное перо.

* * *

В глазах у Регины стояли слёзы. Никогда в жизни ей не доводилось видеть ничего прекраснее! Ободок из цельного алмаза весом в сто пятьдесят карат и деликатные вкрапления цветных бриллиантов. Она отодвинула растопыренную пятерню подальше, любуясь дивными переливами кольца, в мерцающей дымке которого ей рисовался день бала.

Шлейф её великолепного дизайнерского платья струится по ступеням за изящными каблуками, рука лежит на локте самого популярного парня города, вслед несутся завистливо-восхищённые шепотки, а пресса умоляет об одном-единственном снимке с «Алмазной девочкой». Хм, неплохое название для первой полосы! Надо будет запомнить и проследить, чтобы статья вышла именно под таким заголовком.

На подъездной аллее зашуршали шины, хлопнули дверцы «Роллс-Ройса» – этот звук ни с чем не спутаешь. Регина торопливо стянула кольцо, вернула на бархатную подушку за стекло, нежно поцеловав на прощание, и снова включила сигнализацию.

Уже на выходе столкнулась с высокой смуглой женщиной в накрахмаленном переднике и с подносом в руках.

– Приехал?

– Да, госпожа Санкёр, сразу прошёл в кабинет.

– Здесь всё?

– Как просили, – служанка принялась поочерёдно указывать подбородком, – тыквенный пирог, микс из свежевыжатого грейпфрутового и гранатового сока и суп-пюре на соевом молоке.

– Отлично.

Регина неуклюже забрала поднос и зашагала к двери в конце коридора.

Мэр Санкёр поднял голову на стук и улыбнулся вошедшей девушке ласковой усталой улыбкой.

– Что такое? Клара заболела?

– С Кларой всё в порядке. – Регина закрыла дверь ногой, пересекла комнату и поставила поднос перед ним на стол. – Разве дочка не может поухаживать за любимым папой? – Она обошла кресло и, встав сзади, принялась массировать ему шею. – Ведь папочка так устаёт, у него на плечах целый город, вот я и решила устроить сюрприз: приготовила твой любимый тыквенный пирог и полезный… – взгляд упал на лужицы сока на подносе и плавающую в ярких разводах петрушку, – э-э-э… грейпфрутово-гранатовый суп-пюре на соевом молоке.

На него мэр Санкёр покосился с сомнением, а вот пирог охотно придвинул и ковырнул серебряной ложкой.

– Подожди! – Регина забежала спереди и повязала ему на шею салфетку. – Вот так! Теперь можно кушать, bon appétit[7].

Мэр отправил в рот ароматный кусочек и прожевал с видимым удовольствием.

– Ну как?

– М-м-м, чудесно!

– А ещё я заказала новые сигары, заметив, что твои почти закончились, наняла человека выгуливать собак и рассортировала галстуки по цвету и дням недели. Думаю вот купить Арию похожий на твой пятничный вариант – как раз подойдёт к моему бальному платью. У него также будут алмазные запонки… – Регина побарабанила пальцами по подбородку в задумчивости, – что же мне подобрать к ним в пару?

– Нет.

– Что – нет? – невинно захлопала ресницами она.

– Нет: ты не наденешь на бал кольцо, которое мать достала у коллекционера специально для своей выставки в Париже. Оно отправится к ней на следующей неделе, а до тех пор не покинет стены этого дома.

– Ну па-а-а-па! – Регина присела перед ним, взяла за руки и скорчила умильную мордочку. – Разве ты не хочешь, чтобы твоя доченька была самой-самой красивой на балу?

Мужчина вздохнул:

– Думаю, я вполне ясно обозначил это своё желание, когда оплатил платье за триста тысяч, нанял лимузин и выписал на пятницу визажиста и парикмахера из столицы.

– Как ты не понимаешь, что без финального штриха всё пойдёт насмарку! – Регина вскочила и принялась мерить шагами кабинет. – Сколько учить: дело в деталях! Без кольца образ получится неполным. Надо мной будет смеяться весь Мистиктаун! Скажут: Регина Санкёр – оборванка, у которой не хватило вкуса и денег даже на украшение! Ты этого хочешь? – В голосе послышались слёзы. – Хочешь, чтобы надо мной смеялись?

– Я хочу, чтобы у моей дочери остались все пальцы на руках. А с кольцом за семьдесят миллионов шансы резко понижаются.

– Не смеши меня! Из преступников у нас один только Чокаш. Полицейские должны быть ему благодарны: без него управление давно бы закрыли. Ах, ну да, как я могла забыть Эмоса Страйка, который ворует крышечки у бутылок с розыгрышами и пакетики сахара!

– Ты забываешь, что на завтрашнюю благотворительную ярмарку съедутся гости из соседних городов, где уровень криминала несравнимо выше. Многие из них останутся на бал, плюс будут репортёры и ещё бог знает кто! Я уж не говорю о том, что по делу о похищении тела принца до сих пор нет никаких зацепок, а столичного инспектора раздевают средь бела дня на пороге города! Это уже не тот Мистиктаун, что во времена моей юности…

– Ох, избавь меня от ностальгических нравоучений, – закатила глаза Регина. – Мистиктаун – это Мистиктаун, он столетиями не меняется. И кому нужен ваш пыльный принц!

– Как бы то ни было: нет, Регина. И разговор окончен. Ты можешь взять любое мамино украшение из хранилища, там есть почти такие же редкие экземпляры.

– Но я не хочу «почти»! Это всё не то! На кону моё счастье: Арий уже начал засматриваться на других. Даже на ту рыжую уродину, которая так откровенно виснет на нём. Ты рушишь мою жизнь!

Мэр Санкёр вышел из-за стола и взял дочь за плечи:

– Если этому молодому человеку не хватает ума разглядеть, какая ты добрая и светлая девочка, никакое кольцо не вправит ему мозги.