Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фу-у-у…
– Ой-ей! – пискнула я от ужаса при этой мысли, ощутив, как бледнею от омерзения. – За такие знания можно убить. Или еще хуже – уже убили. Моего отца… и меня, похоже, тоже скоро убьют, потому что я должна остановить Кроули!
Утро, ветрено, солнце, карета…
И Кроули, спящий вот уже как полчаса, едва начался наш путь.
Он вправду ночевал сегодня со своими людьми, оставив меня до утра одну. Судя по мешкам под глазами и общему вялому состоянию, лорд этой ночью пил много, а спал мало, оттого теперь и пытался компенсировать упущенное в пути.
Мне же впервые хотелось с ним разговаривать, вот только на все попытки хоть как-то ободрить Кроули и вовлечь его в беседу он отвечал невнятным мычанием.
– Сегодня замечательная погода, – произнесла я.
– Мм-м. Угу, хр-р-р, – ответил попутчик и даже всхрапнул.
Вторая попытка была такой же провальной:
– Кажется, торнадо собирается…
– Замечательная идея, – уж совсем невпопад ответил лорд. – И мне закажите.
Было похоже, что ему снится какой-то сон, а мои вопросы он воспринимает не более чем фоновый шум.
Проверяя свою гипотезу, я даже рискнула предложить совсем уж каверзное:
– А знаете, ваш поцелуй мне понравился. Может, повторим?
– Через неделю обязательно, – не открывая глаз, пробормотал Кроули. – Только положите бумаги на тот столик. Да не сюда, растяпа!
Понимая, что сейчас разговаривать с лордом совершенно бесполезно, я решила отстать от него с расспросами. Зато в голову пришла другая идея – воспользоваться моментом его крепкого сна и бесцеремонно рассмотреть мужчину, во всех подробностях, которые только доступны на открытых участках его тела.
Предположение, что он может оказаться бастардом короля, – это, конечно, замечательно. Но для доказательств нужно что-то более веское, чем просто слова.
Какие-то родинки, особые черты лица, что-то приметное и отличительное.
И раз уж короля я ни разу не видела, то начать нужно было именно с изучения самого Кроули.
Для этого я даже пересела на его сторону кареты.
Прислушалась к ровному дыханию мужчины, – ну точно, спит. Привалился головой к стенке, одна рука привычно на трости, вторая спрятана под мышку. Зачем – непонятно, но, видимо, так спать удобнее.
За неимением большего свое исследование я начала именно с открытой руки. Пальцы прямые, длинные, ногти аккуратно подстрижены, лунки светлые – и, как назло, ни одной родинки.
Ничего интересного.
Потом перешла к лицу.
Спокойному и умиротворенному. В ближайшем рассмотрении оказалось, что у Кроули умопомрачительно длинные ресницы, они чуть подрагивали во сне. А прямые черты лица, нос, скулы, подбородок сейчас были так расслаблены, что даже рот у лорда немного приоткрылся. Из-за этого я не удержалась и хихикнула.
Мадам Роксана иногда точно так же засыпала, злоупотребив вином, только храпела она на порядок громче и небритости на щеках у нее не было.
У Кроули же пробивалась жесткая колючесть, которой вчера (помня поцелуй) точно не было. Впрочем, это сейчас оказалось не так важно – с разочарованием я поняла, что и на лице у моего попутчика никаких отметин нет.
Возможно, они были на теле, но идея раздеть мужчину меня пугала и будоражила одновременно. С одной стороны, надо было бы все же проверить свою гипотезу, с другой – как я объясню Винсенту, зачем мне знания о его родинках?
– А это вы сейчас, аббатиса, что делаете? – губы Кроули пришли в движение, и мгновение спустя он раскрыл глаза.
От испуга я дернулась и упала с лавки, вдобавок еще запуталась в собственной рясе и теперь самостоятельно встать, оказавшись между двух сидений, не могла.
– Ну, что вы смотрите, помогите! – беспомощно глядя на заспанного Кроули, потребовала я.
Тот протянул руку, помогая мне выбраться из не самого удобного положения и сесть ровно.
– Итак, я помог. Но так и не дождался ответа, преподобная. Это что такое было? Не каждый день, знаете ли, открываешь глаза, а над тобой нависает слуга Божья. Ненароком подумал, что преставился.
– Если будете так пить, то любой исход возможен, – потирая ушибленное плечо и ерзая на ушибленном заде, ответила я, на ходу придумывая оправдания. – На вас сидел комар, я просто решила его отогнать.
– Комар весом с аббатису, я понял, – скептически ответил мужчина. – Ох, чую, не зря у меня постоянное ощущение, что вы из меня кровь пьете.
Я обиженно дернула головой и отвернулась к окну. От официальной версии про комара я отказываться не собиралась. Зато у меня наконец появилась другая возможность: поговорить с Кроули о важном.
– Мне вот другое интересно, – издалека начала я. – Как вы при строгом приютском воспитании, при учителях, оплачиваемых де Сентом, выросли таким едким. Откуда столько хамства?
– То, что вы называете хамством, я называю хваткой. И поверьте, в приюте очень пытались из меня всю эту дурь выбить.
– Значит, наследственное, – сделала вывод я. – К слову, любопытная тема. Никогда не задумывались о своих настоящих родителях, лорд Кроули?
– Глупый вопрос. Все сироты об этом задумываются, – равнодушно ответил мужчина.
– И что? Не пытались их разыскать?
Кроули по-мальчишески фыркнул.
– Вот еще. Они меня бросили, а я буду рыть землю, чтобы найти тех, кому я ни к чертям не сдался? Я теперь, наоборот, им за это благодарен. Не оставь они меня в приюте, я бы не стал тем, кто я есть. Рыл бы сейчас себе землю в поле или коров пас.
– Хоть вы и невысокого мнения о своих потенциальных родителях, – протянула я с сомнением, – совершенно не факт, что они были крестьянами. Ваши магические способности намекают на примесь благородной крови.
Кроули расхохотался в голос.
– Знаете, какая мечта у всех девчонок и мальчишек приюта? Узнать, что они родственники кого-то очень богатого и важного. Желательно короля, – последнее лорд произнес с особым пафосом. – Каждой сироте хочется быть бастардом. В нашем приюте даже развлечение было – найти, на какого дворянина ты похож. Мы тайком проникали в библиотеку и изучали портреты в книге с родословной королевских родов. Мой лучший друг Брэдли был буквально копией герцога Одри Пятого Локшерского.
– Он же жил пятьсот лет назад, – припомнила я курс истории.
– Именно! – похлопал моим знаниям Кроули. – Я вот смахивал на короля Клода Пятого Сверженного, которого обезглавили после революции полтора века назад.
– Редкостный узурпатор, – вставила свое мнение я. – После него к власти пришел дед нынешнего короля.
– Вам виднее, – пожал плечами Винсент. – Это же вы те времена застали. В книге, кстати, было много других портретов. Кривая Маргарет – девчонка, которая вечно с нами бегала, например, очень походила на инфанту Бенгальскую.