— Я — Глеб. А тебя как зовут?

— Равшан, — наконец сказал мальчик и добавил, показывая на бутылку с водой, по-русски: — Пить.

Чингиз подал бутылку. Но Черный тут же выкрикнул:

— Не пей, козленочком станешь!

— Ты чего?! — возмутился Чингиз.

— Да она же гадкая, не передать! Ее же пить невозможно! — продолжал возмущаться Черный.

— Он привык, — коротко сказал Чингиз.

Мальчик и правда, отвинтив пробку, стал жадно пить воду.

— Чингиз, спроси у него, почему он руку не поднял, — попросил водитель.

Чингиз, очевидно опасаясь того, что Глеб тоже владеет таджикским, спросил у мальчика:

— Почему ты не поднял руку, чтобы остановить автобус?

А потом аккуратно перевел на русский его ответ:

— Нас учили останавливать маленькие машинки. А эта машина большая. Я не знал, как ее остановить.

— Что будем делать? — спросил Глеб.

— Мальчик поедет с нами, — уверенно сказал Чингиз, — а там посмотрим.

Тем временем Полина все-таки всучила мальчишке печенье. И Равшан принялся его жевать. Дети так и не поняли, что произошло и почему Глеб с водителем то ли ощупывали, то ли обыскивали мальчишку.

Равшан, перекусив, задремал.

Глеб, сев на свое место, кивнул Лизе, которая не скрывала своего волнения:

— Ну и что вы на все это скажете?

— Этот мальчик поедет с нами? — спросила Лиза.

— А куда его девать? — пожал плечами Глеб. — Для тех, кто его посылал, он уже не существует. Он для них отработанный материал. Он ведь смертник. Его посылали на смерть. И спасла его лишь случайность. Так что его даже искать никто не будет.

— А родители?

— Он, скорее всего, сирота. Это очень выгодно, делай с ребенком все, что хочешь. И никто им даже не поинтересуется, — покачал головой Глеб и добавил: — Но меня реально напрягает другое. Поведение Чингиза. Вам ничего не показалось странным?

— Да вроде нет, — поморщилась Лиза.

— Он явно недоволен, что мы связались с этим мальчишкой.

— А почему он, кстати, не взорвался? — поинтересовалась Лиза.

— Да накладка у них вышла, там, где их готовят совершать теракты. Они их учат останавливать автомашины и микроавтобусы. А больших автобусов, очевидно, у них нет. Вот мальчишка и испугался. Он не знал, что ему делать. Даже руку не поднял, чтобы автобус остановить. Это наш водитель сам затормозил. Ему много чего интересного про таджикских мальчиков рассказывали. Вот он и отреагировал, — объяснил Глеб.

— Я что-то не пойму, — покачала головой Лиза. — А что, местные стражи порядка не знают, что у них на дорогах неладное творится?

— Да наверняка знают. Но, как я понял, с этим бороться, во-первых, трудно, а во-вторых, опасно. И не только потому, что погибнуть при взрыве можно. Здесь, как мне сказал водитель, круговая порука, мафия. И еще неизвестно, кто помогает этим таджикским сепаратистам. В общем, минное поле. А мы сюда отдыхать едем, да еще детей рублевских тащим.

— Ну, допустим, не мы их тащим, а они нас. А во-вторых, я думаю, в свете последних событий мы, если постараемся, можем много о чем узнать, даже у этого мальчика.

Тем временем автобус притормозил, и Чингиз сказал:

— Там вот хоть редкие, но кустики, можете сходить по делам. Как вы любите говорить, девочки направо, мальчики налево.

— А почему не наоборот? — выкрикнул Черный.

— Можете и наоборот.

Когда все вернулись назад, Глеб с удивлением заметил, что подобранного ими у дороги мальчика Равшана нет.

Но Чингиз попросил закрыть двери и сказал:

— Ну все, кажется, на месте!

— А Равшан? — спросил Глеб.

— Он все равно с нами бы не поехал, — уверенно заявил Чингиз. — Этот мальчик — вольная птица. И он, я уверен, свободу не променяет ни на что.

— Я же говорю, что что-то здесь не так. Не знаю что, но не так, — задумчиво сказал Глеб Лизе. — Этому Чингизу явно не понравилось, что этот мальчишка поехал с нами.

— Ну, правильно. Нет человека — нет проблемы, — заключила Лиза. — Хоть бы его не убили…

— Совсем мне не нравится то, что здесь происходит, — сказал Глеб.

— Я поняла одно, — заявила Лиза, наклоняясь к Глебу, — нам с вами нужно держаться вместе.

— Конечно, — кивнул Глеб, — здесь, на Востоке, опасно кому-нибудь доверять. Тут все люди с двойным дном.

— А то и с тройным, — вздохнула Лиза и спросила: — А вам не показалось, что этот парнишка странный какой-то?

— Еще как показалось, — ответил Глеб, — он похож на зомби.

— И воду эту гадкую, как сказал Черненко, пил не отрываясь… — вспомнила Лиза.

— Так что, воду тоже на экспертизу берем в Москву? — спросил Глеб, забирая стоящую в проходе почти полную бутылку, откупоренную Черным.

— С экспертизой мы должны что-то здесь на месте придумать… — озабоченно сказала Лиза. — Ждать до Москвы мы не можем.

— Но пробовать эту воду я не буду, — заявил Глеб. — Меня еще после этой их якобы соли до сих пор шатает…

— Я заметила, — кивнула Лиза, — но подумала, что это просто спросонья.

— Да нет, не спросонья, — заверил ее Глеб и добавил: — А если бы вы знали, какие я сны видал! Красота невероятная. Я практически себя не контролировал. Я уверен, это от той якобы соли.

Остаток дороги они проехали молча.

Когда после исчезновения или все-таки гибели мужа госпоже Закревской пришлось заняться его делами и из домохозяйки превратиться в бизнесвумен, она, как всякая женщина, сначала понадеялась на помощь мужчин. У Закревского было, как ей сначала показалось, несколько толковых заместителей. Но каждый из них был, похоже, обижен на Закревского. И теперь они готовы были подкладывать его вдове свинью за свиньей.

Как человек наблюдательный и внимательный, Закревская очень скоро поняла: лучше все делать самой или хотя бы знать, как и что нужно делать. Тогда она сможет контролировать своих подчиненных. Она, еще недавно вальяжная бездельница и избалованная влюбленным в нее мужем капризница, довольно быстро вошла в курс дел, овладела компьютером, могла сама набрать несколько страниц текста. И даже сообщения на совещаниях делала с ноутбуком, проецируя на экран схемы и графики. Единственное, чего она еще не освоила, так это выход в Интернет. Это была ее ахиллесова пята. По правде говоря, сначала просто не было на это времени. А когда Закревская всерьез начала заниматься делами, ей уже стыдно было признаваться, что она не умеет пользоваться Интернетом. Секретарша Аллочка всегда могла ее подстраховать. Она видела, что Аллочке даже приятно хоть в чем-то чувствовать свое превосходство над начальницей.