Правда, когда дети утром проснулись, они были веселы и беззаботны. Они умылись, привели себя в порядок. И тут в комнату, где они находились, без стука вошел средних лет и среднего роста мужчина в светлых брюках и белой тенниске, похоже из местных.

Он поздоровался и, протянув Глебу руку, представился:

— Чингиз. Ваш гид и психолог.

Потом взглянул на Лизу и, улыбнувшись, добавил:

— Это, как я понимаю, наш врач.

— Да, — кивнула Лиза.

— И как зовут врача? — поинтересовался он.

— Лиза, — кивнула девушка, не спеша подходить к Чингизу.

— Очень приятно, — кивнул Чингиз и строго, даже чуть жестко сказал: — Лагерь у нас воспитательный. И имеет распорядок дня. Перед завтраком будет построение. Перекличка. В лагерях такого типа это обязательное условие. У вас должно быть двенадцать человек.

— Нет, у нас трое не долетели, — сказал Глеб, протягивая список. — Их девять. И, как я вижу, все здесь.

— Каждый день, повторяю, у нас будет начинаться с обязательного построения. Потом зарядка. Обливание… — жестко стоял на своем Чингиз.

— А если я не хочу жить, как в армии… — выкрикнул Мик.

— Не хочешь — заставим! — резко сказал Чингиз, и все почему-то разом посмотрели на Глеба.

— Глеб, а кто он, собственно, такой и чего он здесь раскомандовался? — спросил Вадик.

— Считайте, что я хозяин лагеря экстремального туризма «Атлантида», в который отправили вас родители на перевоспитание. И зовут меня Чингиз. Сопровождающие вас люди отвечали за вас в дороге. А здесь, на месте, главный для вас я, — сказал Чингиз и скомандовал: — Стройтесь!

Для Глеба, как и для Лизы, это было сюрпризом. И с ходу сложно было разобраться, хорошим или так себе. Хотя, если им предстоит жить в палатках, дисциплина действительно должна быть железной. Глеб взглянул на Лизу и сказал:

— Делайте, что вам говорят.

— Просто школа убийц какая-то, — проворчала Полина.

— Что ты сказала?! — выкрикнул Чингиз.

Полина ничего не ответила и поплелась в строй.

Чингиз взял у Глеба список и начал перекличку:

— Закревский.

Вадим, очевидно вспомнив все, что смотрел в кино об армии, сделал шаг вперед и сказал:

— Я.

— Кристаллинский, — продолжал Чингиз.

— Я.

— Кузнецов.

— Я.

— Лазарев.

— Я.

— Прохоров.

— Я.

— Руриков.

— Я.

— Черненко.

— Я.

— Если мы так будем каждый день якать, в яков превратимся, — решил показать свое остроумие Мик.

— Что, остряк-самоучка? Хочешь сторожем пару ночей подежурить? Я тебе устрою, — жестко сказал Чингиз. — А перекличка будет два раза в день. Утром и вечером. Кто не успевает на перекличку, будет наказан.

— Не имеете права! — выкрикнул Рурик.

— А ты у родителей своих спроси, что я имею, а что не имею. Они, раз вас сюда отправили, с вами не справляются!

— Я сам попросился, — вдруг вступил в разговор Алеша. — Я хотел Иссык-Куль увидеть.

— Увидишь еще, много раз увидишь, — сказал Чингиз.

— И я сам сюда попросился. Характер проверить, — сказал Костя.

— И характер проверить успеете. Сто раз еще характер свой проверите, — кивнул Чингиз.

— А чего нас не назвали? — спросила Каролина. — Что ж мы — не люди?!

— Ага, это Дрозд голос подала? — спросил Чингиз.

— Нет, Плоткина, — обиженно сказала Каролина.

— А ты, значит, Дрозд? — кивнул Полине Чингиз.

— Допустим, — с вызовом бросила Полина.

— Это ты, значит, нас убийцами назвала? — спросил Чингиз.

— Не вас. Я сказала, что вы нас, как киберов в школе убийц, хотите содержать, — чуть смутившись, не побоялась сказать Полина.

— Каких еще киберов?! — возмутился Чингиз.

— Да книга у них такая есть, — попыталась снять напряжение Лиза. — Они шутят.

— Шутить с родителями будут! А со мной, пусть запомнят, шутки плохи! — предупредил Чингиз.

— Так почему вы нас не назвали? Вы что, женщин за людей не считаете? — продолжала наступать Каролина.

— Вас и без переклички видно, — сказал Чингиз, давая понять, что разговор окончен, а потом добавил: — Зарядка сегодня отменяется. Вместо нее будет вечерняя пробежка. А теперь на завтрак шагом марш!

Когда дети вместе с Чингизом вышли, Лиза спросила:

— И что это было?!

— Это был хозяин, — пожал плечами Глеб.

— Но его ведь и близко нельзя допускать к детям! — продолжала возмущаться Лиза.

— Нам же дали понять, что мы отвечаем за детей только в дороге. А здесь хозяин он.

— Давайте перезвоним Аркадию Марковичу, — предложила Лиза.

— Попробуйте. Хотя я сомневаюсь, что это что-нибудь даст. Идите лучше позавтракайте.

— Не хочу… — покачала она головой.

Когда дети вернулись, Чингиз вошел и опять командным тоном произнес:

— Все! Вещи в зубы и на посадку.

Глеб был несколько удивлен, когда понял, что за ними прислали не микроавтобус, а солидный туристический автобус с мягкими креслами, биотуалетом и видео.

— И не жалко вам такую машину гонять? — спросил он у Чингиза.

Тот пожал плечами и, по восточной привычке приторно сладко улыбнувшись, заявил:

— Для гостей все лучшее. Для наших дорогих гостей мы приготовили лучший автобус.

Но пока дети устраивались в автобусе, а Чингиз отошел по своим делам, Глеб заметил курившего чуть поодаль шофера и попросил у него закурить.

— Из Москвы, что ль? — спросил парень.

— Да, — кивнул Глеб и первым представился: — Глеб.

— Мурат, — кивнул молодой человек, пожимая руку, и поинтересовался: — Что, опять рублевских везете?

— А что, сразу так и видно? — улыбнулся Глеб.

— Слышно, — пожал плечами Мурат.

Из автобуса действительно доносилась громкая музыка, какие-то диковатые крики и смех.

— Ничего, — усмехнулся Мурат, — когда назад поедете, вы их не узнаете. Тихими будут, вежливыми, пай-мальчиками, скромными девочками. У нас там специалисты хорошие работают… Быстро перевоспитают. Один Чингиз чего стоит! Рублевские к нам своих детей любят посылать. На перевоспитание.

— Не представляю, как можно этих бандитов превратить в пай-мальчиков, — пожал плечами Глеб.