Щепель сделал паузу, пролистал что-то на своем персональном компьютере, проецирующем экран в воздухе перед его лицом и видимый только им.

– Хорошо, озвучу некоторые цифры повторно, – сказал он после короткой паузы. – По первому вопросу. Основная причина планируемой оптимизации является потребность в сокращении издержек. В прошлом году и в этом году мы столкнулись с сокращением заказов со стороны главных клиентов, что и привело к падению рентабельности производства. По второму и третьему вопросу могу сказать о сроке в тридцать дней на реализацию, и сокращение коснется в первую очередь не загруженные работой подразделения, такие как судостроительные цеха, логистические терминалы. Все сокращения будут производиться в строгом соответствии с действующим законодательством. На этом все.

– Теперь слово вам, Юрген.

Юрген чуть подался вперед.

– Этих объяснений для нас недостаточно. Вы не провели с нами ни одной согласительной встречи, это противоречит духу многолетнего сотрудничества. Первый вопрос, озвученный Глебом, самый важный. Мы сомневаемся в необходимости проведения сокращений как таковых. Перераспределение персонала под текущий спрос возможно, но сокращение бессмысленно. Именно сейчас у нас есть стабильные заказы в коммерческой сфере. Присутствующий здесь Глеб тому яркий пример. По малым судам мы загружены на много месяцев вперед. По высокотоннажным судам в прошлом месяце заключен контракт с Церерой на постройку модулей пустотного города. В военной сфере точные данные нам не известны, однако коммерческая сфера полностью обеспечивает текущие потребности. Мы требуем предоставить нам финансовое обоснование планируемым решениям. По остальным вопросам позиция следует из первой. Мы согласимся с перераспределением инженерных работников между сферами в течение месяца без их сокращения и с сохранением заработных плат на уровне утвержденных норм оплаты. Но вначале обоснование мер как таковых, иначе разговора не получится. Мы уже остановили производство.

Щепель перехватил инициативу, не дожидаясь кивка Глеба.

– Я передам вашу просьбу исполнительному директору. Не вижу в передаче вам финансовых данных никаких проблем. Однако отчеты будут переданы только после небольшого шага нам навстречу. Сочтем это актом взаимной доброй воли. Нам нужен запуск производства по оборонным заказам. Коммерческая сфера может подождать.

– Мы были готовы к этой просьбе. – Юрген ответил без промедления, что говорило о заранее подготовленных уступках. – Производство восстановится, но только по срочным проектам и объектам повышенной секретности. По остальным, включая ремонтные работы, все останется без изменения.

– Принято, – согласился Щепель. – В таком случае предлагаю встретиться после ознакомления вами с нашими отчетами. Полагаю, завтра вы будете солидарны с нами о неизбежности принятых дирекцией мер. Завтра в то же время здесь же.

Участники переговоров устремились к выходу. Спустя пару минут в комнате остались только Глеб и Энне Лаас.

– Дорогая Энне. У меня есть к вам несколько вопросов. Сможете уделить мне несколько минут?

– Да, конечно. Честно говоря, я тоже хотела обсудить с вами пару вопросов.

– Позвольте начну я? – Глеб получил утвердительный кивок и продолжил: – Почему сегодня не присутствовал Юсупов?

– Это нормальная практика для наших встреч. Он предпочитает присутствовать только при заключении итогового коммюнике. Глеб, вы можете не переживать, он полностью доверяет Владиславу, все, что говорит Щепель, произносится по предварительному согласованию с Павлом Александровичем. Исполнительный директор не любит жарких дебатов. Заметьте, что никто из наших оппонентов не возражал против такого разговора, они привыкли.

– Да, понимаю. Это сказывается отсутствие у меня опыта ведения подобных переговоров. Кстати, почему вы попросили именно меня быть посредником? Я же прекрасно вижу, что, несмотря на некоторые эмоциональные крики, все присутствующие здесь прекрасно умеют договариваться и делают это много лет. Чем я могу помочь?

– Скажем так, вы оказались в нужное время в нужном месте. – Энне жестом попросила переместиться дальше от входа в комнату. – Я буду говорить с вами открыто. Щепель не просто так говорил о партнерстве. Но имел в виду не совсем весь директорат, а, скажем так, только некоторую группу людей, заинтересованных в том, чтобы разобраться в текущей ситуации. Я имею в виду в первую очередь меня, Владислава и исполнительного директора. Нам нужна информация со стороны. В этой забастовке есть очень большая странность.

– Какая же?

– Они слишком быстро договорились о массовом протесте. Это не типично. Вы, конечно, не посвящены в их внутренние противоборства, но поверьте мне на слово, забастовка такого масштаба в нормальных условиях организуется ими самое меньшее за неделю, а то и за две. Такое впечатление, будто они знали о сокращениях заранее.

– Слухи ходили давно. Гипотетическая возможность могла обсуждаться задолго до сегодняшних событий.

– От обсуждения до дела очень далеко. Коммерческие всегда враждовали с оборонкой. А сегодня никто, кроме Юргена, не сказал ни слова. Это не типично.

– Хорошо, я постараюсь выяснить для вас подробности. Теперь мои вопросы. Почему профсоюзы не включали в обсуждение планов?

Энне глубоко вздохнула.

– Решение было принято очень быстро, без длительных обсуждений.

– Как быстро? По сравнению с обычным порядком.

– Можно сказать, практически мгновенно. Два заседания, в понедельник и вчера.

– Что можно успеть обсудить за два дня?

– План краток. Если честно, его практически нет. Совет директоров принял только общие параметры с поручением всем подразделениям подготовить списки сокращаемых в соответствии с утвержденными цифрами. Юсупов голосовал против, но оказался в меньшинстве.

– Как такое могли утвердить? Это же непрофессионально. Кто предложил этот план?

– По итогам прошлого года в совете произошли изменения. Общим голосованием акционеров в совете появились новые директора. Именно от них поступило предложение. Так как их влияние велико, большинство поддержало проект. Я прекрасно понимаю, что такой план бессмыслен, так как сокращения нужно проводить только одновременно с реорганизацией под изменившиеся задачи. Однако акционеры крайне недовольны финансовыми итогами прошлого года.

– Все встает на свои места. – Глеб сделал несколько пометок в своем планшете. – Теперь я прекрасно понимаю, почему профсоюзы в такой ярости. Они хотя бы видели план?

– Полагаю, что нет. Юсупов как мог скрыл это обстоятельство, но, когда правда вскроется, будет вторая вспышка конфронтации. Мы полагали, что именно после оглашения плана будет основной протест, что позволит заставить совет дать поручение проработать план лучше. Однако теперь это только осложняет дело.

– Я могу передать Юргену все, что узнал от вас?

– Для этого сначала нужно выяснить, почему профсоюзы выступили раньше времени. Мы ожидали письменных протестов, криков и так далее, а не полной остановки производства. И постарайся нас не скомпрометировать.