Осмотревшись в своих комнатах, путешественники обнаружили, что для них ничего не приготовили. Конечно, Анна могла бы и сама кое-что сделать, но сейчас она изображала леди Розамонд, поэтому отправила слугу за сэром Дэниелом. Стюард казался смущенным, однако не выразил ни малейшего удивления.

– Что ж, очень хорошо, – проговорила Анна, взглянув на своих спутников. – Полагаю, нам тут нечего делать. Кто следующий в моем списке?

Сэр Уолтер начал рыться в своей седельной сумке.

– Прошу вас, миледи, не уезжайте! – воскликнул сэр Дэниел. – Поверьте, лорд Эгмантон очень хочет вас повидать. – Поджав губы, Стюард добавил: – Увы, не он управляет этим замком.

– А, понятно… – пробормотала Анна. – Значит, леди Эгмантон здесь хозяйка? Могу предположить, что именно ей мы обязаны таким приемом.

В глазах сэра Дэниела промелькнул страх.

– Миледи, я ничего подобного не говорил… Анна одарила его ослепительной улыбкой.

– Не бойтесь, сэр Дэниел. Я не стану упоминать ваше имя в разговоре с ней.

Стюард низко поклонился, выражая свою благодарность. Когда он ушел, сэр Уолтер внимательно посмотрел на Анну.

– Миледи, что вы собираетесь делать?

– Встретиться с нашей хозяйкой, конечно. Она явно не видит во мне будущую супругу своего сына. Для нее я всего лишь старая вдова.

Филипп ухмыльнулся и, скрестив на груди руки, спросил:

– Так что же вы собираетесь делать, графиня?

– Собираюсь произвести на ее сына такое впечатление, чтобы он захотел на мне жениться. Надеюсь, что леди Эгмантон это очень не понравится.

– Постарайтесь сдерживать свой гнев, миледи, – предупредил Уолтер. – Возможно, Эгмантоны не хотят вас здесь видеть из соображений безопасности.

Анна молча кивнула; казалось, она о чем-то задумалась.

– А не слишком ли Эгмантон молод, чтобы участвовать в заговоре против короля? – спросил Филипп.

– Возможно, слишком молод, – ответила Анна. – Но все-таки и нам следует соблюдать осторожность.

Анна старалась говорить как можно спокойнее, но Филипп, внимательно посмотрев на нее, понял, что она очень волнуется.

Баронесса разместила гостей таким образом, что все рыцари, сопровождавшие Анну, оказались за одним столом со слугами. Подобный прием, конечно же, являлся оскорблением для леди Розамонд, но рыцари Лиги старались держать себя в руках.

Филипп же, хоть и сидел довольно далеко от дам, прекрасно слышал все, что говорила леди Эгмантон. Казалось, ее голос гудел под сводами зала и разносился повсюду громким эхом; но, судя по всему, дело было в самом голосе, а вовсе не в каких-то особых свойствах зала. У баронессы были широкие плечи и столь же широкие бедра; когда же она вошла в зал, то это выглядело как появление, в бухте флагманского судна, поскольку за ней, подобно маленьким корабликам, следовали сопровождавшие ее дамы, а прическа миледи напоминала высоченную мачту.

Минуту спустя появился ее сын – молодой человек лет двадцати, не более. Он оказался худым, и было ясно, что ему совсем не нравилось заниматься физическими упражнениями. Достаточно было взглянуть на этого юношу, чтобы понять: заговорщиком, готовым пойти против короля, он явно не являлся. Его сестры-близняшки, еще совсем юные, но уже в брачном возрасте, казались вполне здоровыми и довольно привлекательными. Правда, с их наследственностью им следовало тщательнейшим образом следить за фигурой, чтобы не походить на мать.

Анна перед ужином задержалась у себя в комнате, чтобы переодеться, и все с нетерпением ждали ее появления. Наконец у входа в зал появился сэр Дэвид. Он поднял руку, и все в зале тотчас же затихли. Дэвид же, окинув взглядом собравшихся, с торжественным видом объявил:

– Леди Розамонд Уолсингем, дочь герцога Морли, вдова графа Уолсингема.

Когда Анна появилась на ступенях лестницы, раздались приветственные крики, и Филипп, не удержавшись, тоже приветствовал «графиню» – в винно-красном платье с глубоким вырезом она выглядела необыкновенно соблазнительно. На платье не было кружев и прочих украшений, которые могли бы отвлечь взгляд от ее изящной фигуры. Волосы Анны были уложены в прическу, конечно же, не столь высокую, как у баронессы, а в ушах у нее сверкали серьги с изумрудами, явно свидетельствовавшие о том, что она благородная дама.

Спускаясь по ступеням, Анна как бы машинально приподняла юбки, показав изящные лодыжки и красные, под цвет платья, туфли. Вступив в зал, она осмотрелась и, придав лицу любезное выражение, громко проговорила:

– Желаю доброго вечера всем обитателям замка Маркем!

Ответом ей были новые восклицания. А Анна, прижав к груди ладони, поклонилась в сторону каждого стола. Затем Филипп поднялся с места, чтобы сыграть свою роль в этом представлении. Он проводил Анну к главному столу, где сидела, нахмурившись, леди Эгмантон, и тотчас же сын хозяйки, поднявшись на ноги, отвесил гостье грациозный поклон.

– Леди Розамонд, – проговорил молодой человек, – для меня большая честь и огромная радость встретиться с вами. Прошу вас, забудьте о том, что я отсутствовал днем и не сумел встретить вас должным образом.

Анна махнула рукой и с любезной улыбкой ответила:

– Ах, милорд, мы приехали сюда быстрее, чем рассчитывали. Но теперь я здесь, и я очень рада с вами познакомиться.

Слово, «рада» Анна произнесла особенно нежным голосом. Юный барон тут же залился краской и бросил на мать виноватый взгляд. Глаза баронессы гневно сверкали. Пристально глядя на гостью, леди Эгмантон проговорила:

– Мы чрезвычайно рады, миледи, что вы, пытаясь изменить свое семейное положение, решили посетить наш замок.

Анна рассмеялась, и смех ее прозвучат чуть хрипловато – она подражала леди Розамонд.

– Видите ли, леди Эгмантон, мое семейное положение… – Она с улыбкой посмотрела на сына баронессы. – Вы можете его изменить, милорд.

– Садитесь же, графиня, – проговорила леди Эгмантон. – Уже давно пора ужинать.

Филипп выдвинул для. Анны стул и, когда она села, отступил на шаг, однако остался стоять у нее за спиной. Ему никто не говорил, что он должен находиться с ней рядом, но обитатели замка Маркем казались ему подозрительными, а Филипп привык доверять своей интуиции. «Если Анне потребуется моя помощь, я успею помочь», – решил он.

С таким защитником за спиной Анна обрела уверенность в себе и даже почувствовала себя хозяйкой положения. Она решила, что не станет отвечать на язвительные замечания баронессы, однако эта высокомерная дама заслуживала того, чтобы ее поставили на место. И конечно же, следовало совершенно непринужденно, дабы не вспугнуть лорда Эгмантона и постараться выяснить, насколько он лоялен королю.

На протяжении всего ужина сын баронессы был чрезвычайно любезен с гостьей, но при этом старался не перебивать мать. Анна почти сразу же заметила, что молодой человек заинтересовался ею. Сестры же юного лорда в основном помалкивали; обе они сидели рядом с матерью, словно находились под постоянной ее опекой. На Анну девушки смотрели с благоговением.