– Аахуну к’аалита, – послышалось сверху и грифон буквально нырнул под зеленоватый купол.

Гнус даже на мгновение закрыл глаза, боясь, что его секунды сочтены. Но жаркое пламя только легонько лизнуло по затылку. Будто корова…да, большая и добрая корова своим шершавым языком прошлась по шкуре. Только шерсть осталась стоять дыбом.

Грифоны подлетели к большой площадке, построенной на одной из башен. Встречающая делегация выглядела впечатляюще – около десятка эльфов различных регалий, судя по их доспехам и прическам. И не было сомнений, что Гнус был уже давно замечен ими, так как болтался под пузом грифона как лишний балласт.

«Кстати, этот грифон мальчик или девочка?», – пронеслось у него в голове, но он сразу же выкинул эту дурацкую мысль и даже боялся покоситься, чтобы проверить.

На удивление, ни один из эльфов на площадке не выказал никаких признаков агрессии, и это означало, что некоторое время чар Гнуса, а, точнее, сам Гнус, будет жив. В конце концов они могли просто подстрелить лишний груз на подлете к куполу, чтобы его от падения испепелило о магическую защиту.

Еще не успели ноги Гнуса оказаться в трех метрах от площадки, как он разжал лапы и попытался спрыгнуть на парапет, который приметил при подлете. Гнус приземлился на твердый камень и молниеносно вошел в режим тени, однако сзади него что-то засвистело, а прямо перед глазами в зубцы площадки почти одновременно вонзились три стрелы. Крыс тут же поднял свои руки вверх, вышел из тени и, мило, как ему показалось, улыбаясь, развернулся, чтобы увидеть спокойные взгляды эльфов, трое из которых держали опущенные луки.

– А я не думал, что ты настолько глуп, крыса, – своим певучим голосом сказал один из эльфов с темной, обсидиановой кожей. В моменты войны темные и светлые эльфы забывают о вражде и сражаются плечом к плечу с любыми захватчиками. На этом эльфе, в отличие от его окружавших, был одет светлый плащ, оканчивающийся у самой земли, с широкими рукавами.

Немного переведя взгляд в сторону, Гнус, с удовлетворением увидел, что девушка-эльф жива и даже сама спрыгивает с грифона. Остальные эльфы тоже, по-видимому, были в порядке. Почему-то мысль о том, что эльфийка не пострадала, привела его в отличное расположение духа и он даже не ощущал себя вляпавшимся во что-то нехорошее.

Если бы эльфы не были бы такими наблюдательными и проницательными, то они не были бы такими властными и сильными. Что есть, то есть.

– Ты знаешь эту крысу, Вега? – проговорил эльф.

Пострадавшая эльфийка отстранилась от грифона, к которому прижималась в благодарность за то, что он смог увести ее на своей спине, а потом повернулась, внимательно изучая крыса. Вот она прошла мимо собратьев, подошла к Гнусу, нагнулась и посмотрела в его глаза. Несколько минут она внимательно вглядывалась в его крысиную морду. Казалось, что этот взгляд смотрит не просто в глаза, и даже не в душу, а, буквально видит его прошлую жизнь, жизнь в Риго, жизнь где-то там, в реальности, которая уже давно забыта.

Эльфы с интересом наблюдали за этой беззвучной сценой. И, будто бы, даже грифоны, перестали дышать – такая тишина наступила.

– Да, Арктур, знаю. Он напуган, что попал к нам, и хочет сбежать. Регул взял его в плен незадолго до нас. Его хотели принести в жертву, как и нас, как и Алькора, – эльфийка опустила взгляд. А потом с ненавистью посмотрела куда-то вверх, сказав при этом, – Аахора Регул! Эшмм’о кабу!

С этим звуком присутствующие на площадке эльфы закричали, вскинув вверх свое оружие. Однако, темный, несмотря на это все, оставался спокоен.

– Скажи мне, крыса, почему я не должен тебя убивать? – произнес темный, глядя в глаза Гнусу.

– Э-э-э… – начал было мямлить Гнус, не представляя, как общаться с живыми эльфами, хоть и был уже начитан кучей диалогов из своего прошлого опыта игр, да и книжек прочитал немало.

– Арктур, дай мне время, и я поговорю с ним. Верь мне. Сейчас нам пригодится любая помощь.

Темный недолго смотрел на нее. Потом молча кивнул, добавив, – У тебя есть время до утра. Потом мы будем вынуждены казнить твоего нового друга.

– Охаара ситтала, Арктур. Мы благодарим тебя, – эльфийка преклонила колено и тут же схватила Гнуса за лапу, вынуждая повторить за ней. Крыса не нужно было просить дважды, и он также склонил голову.

***********

Кастор и Поллукс завороженно слушали рассказ крыса, не смея перебить, несмотря на то, что они хотели узнать все мельчайшие детали. Но первым голос подал Ваня.

– То есть это был…? Я правильно понимаю? – вопросительно спросил он у крыса.

– Да, Вано. Это был племянник нашего Проциона, который благополучно сверг дядюшку с его трона во время эльфийских междоусобиц. И, знаешь, что самое интересное?

Ваня только отрицательно покачал головой.

– Самое интересное то, что я даже не знаю, достоин ли Процион обратно вернуться на трон, – произнес Гнус, с особым интересом глядя на длинноухих спутников, от которых в любое время ожидал, что они могут накинуться на него за такие слова.

Но эльфы только сидели рядом и недоуменно хлопали глазами. Вероятно, не понимая, что под всей этой историей дальше таится какой-то подвох.

***********

– Кто ты на самом деле? —задала свой вопрос эльфийка, когда они с Гнусом расположились под кроной одного из могучих деревьев во внутреннем дворе цитадели.

Гнус осторожно повернул свою мордочку по направлению к ней. Определенно, несмотря на следы пыток и издевательств, со стороны людей Регула, она была самым прекрасным созданием, что он когда-либо видел в своей жизни: глаза, в которых можно плавать часами, точеный маленький нос, вытянутые уши, прячущиеся в длинных волосах, упругие формы. А кто же он? Гнус боялся, что даже будучи Риго, он не смог бы приблизиться к ней ни на шаг.

– Я…не знаю кто я.

– Вега, мое имя Вега. Не бойся, можешь говорить все, что захочешь, малыш крыс, тебе ничто не угрожает, – голос эльфийки был настолько же прекрасен, как и она сама. Хотелось представить себя прекрасным эльфом, достойным ее, чтобы она стала его навеки. Сидеть под этим деревом, обнявшись с ней, смотреть на звезды и просто быть рядом.

И Гнус заговорил…

– Ваня, я рассказал ей все, понимаешь? Начиная с того, где я родился, заканчивая тем, с кем у меня, ну, в общем, короче ты понял, – перешел Гнус уже на обычную речь, от которой отвык за время пребывания в крысиной шкуре. На этих словах он, казалось, даже немного покраснел.

– Знаем мы приколы наших эльфиек, знаем, – весело подмигнул Гнусу Кастор. – Наверное глаза вот такие сделала и «говорила вот так сладенько», – эту фразу Кастор проговорил напевно, применив скилл «эльфийская речь», повышающий обаяние, сделав, к тому же, большие и грустные глаза, в которых отражалось уже поднявшееся над верхушками деревьев солнце.

Гнус промолчал, опустив голову.