Мы идем ускоренным шагом еще четыре часа. Окончательно выдохшись от бесконечного полубега по этим странным коридорам, мы наконец останавливаемся на короткий отдых. Заместитель, не проронивший ни звука за все время перехода, снимает свой рюкзак и, шатаясь, проходит мимо меня вперед по коридору, а через метров двадцать сворачивает в боковое ответвление. Я никак не реагирую, но потом перед моим внутренним взором всплывает то, как он идет мимо меня со стеклянными глазами, пошатываясь и прихрамывая. Движимый смутным беспокойством, я тяжело встаю и иду вслед за ним…

Еще пару секунд слышатся звуки шагов заместителя. Но прежде чем я сворачиваю за ним в боковой коридор, звук шагов резко стихает, а еще через секунду слышится металлический лязг. Я бросаюсь в коридор, но там уже никого нет. Лишь на полу, матово поблескивая полированным стволом, лежит Смит-Вессон заместителя. Измученный событиями этого бесконечного дня, не способный больше чувствовать боли и обдумывать произошедшее, я забираю револьвер с собой. Теперь нас остается лишь трое…

После непродолжительного отдыха, во время которого никто не произносит ни слова, мы вновь выдвигаемся. Через два часа безостановочной ходьбы коридор внезапно заканчивается. Мы упираемся в каменную стену, испещренную трещинами. З указывает на одну из широких расселин, куда мы с трудом, но протискиваемся. Наконец она резко расширяется, и я могу осмотреться. Мы находимся в гигантской пещере.

– Мы на месте, – устало шепчет З.

* * *

Мы молча двигаемся по переходам внутри пещеры. Это не составляет особого труда: она освещена тем же приглушенным светом, что и коридоры. З заглядывает в самые большие трещины и ниши – очевидно, цель нашего похода находится в одной из них.

Проходит еще час такого поиска, и мы буквально валимся с ног от усталости. Я уже думаю о том, чтобы остановиться на продолжительный отдых, разбить лагерь и… Мои мысли прерывает внезапный вскрик З. Она резко ныряет в очередную расщелину и через несколько секунд выкарабкивается наружу. В руках у нее причудливо выглядящее нечто, матово поблескивающее металлом…

– Артефакт, – благоговейно произносит З. – Мы нашли его.

У меня вырывается вздох облегчения. Однако в этот момент я не думаю о глобальных последствиях этой находки для нашего мира. Нет, меня переполняет надежда, что теперь мы сумеем найти и моих товарищей, а потом вернуть их домой.

З вынимает какие-то записи из своего рюкзака и начинает возиться с устройством, которое при определенном ракурсе напоминает деформированный саксофон. Медик присаживается на камень рядом с ней и с видимым интересом наблюдает за ее действиями. Я не отвлекаю ее – пусть она уделит нашей находке необходимое ей время, прежде чем я напомню о необходимости дальнейшего поиска своей группы. Поэтому я решаю немного пройтись, чтобы облегчить ожидание.

Постепенно благодушие переполняет меня. Несмотря ни на что, мы сумели добраться и найти артефакт. Таким образом, у человечества все-таки будет шанс. Я также полон оптимизма касательно судьбы своей группы. Да, это очень странное место, но как бы то ни было, до сих пор никто не погиб, ведь я не видел ни одного трупа. Я очень хочу верить, что мы сможем найти и вывести всю команду. Теперь З обязана нам, она обязательно поможет…

Захваченный этими мыслями, я отдаляюсь от З и медика примерно на километр. Никакой опасности я не предвижу – света достаточно, чтобы видеть все неровности и провалы. Постепенно я увлекаюсь прогулкой и начинаю разглядывать причудливые формы сталагмитов, удивляться неземным изгибам гранитных сводов и подмечать аномальную симметрию расщелин. Захваченный своими наблюдениями, я продолжаю углубляться в пещеру…

Внезапно я останавливаюсь как вкопанный, не в силах вздохнуть: приблизительно в десяти метрах слева от меня около причудливого отверстия в сплошном массиве камня ярко-синей краской нарисована дверь. Осторожно приближаюсь почти вплотную – краска по большей части слезла, но не узнать синюю дверь невозможно. С замиранием сердца я заглядываю в трещину…

У входа в расселину лежат окаменевшие останки… Пол буквально устлан ими… Немного дальше в глубине я различаю что-то поблескивающее… Медленно ступая, я пробираюсь туда и могу наконец разглядеть поблескивающий прицел снайперской винтовки, лежащей около мумифицированного тела… У него огнестрельное ранение в груди… Его правая рука сжимает короткоствольный револьвер, а левая – цилиндрический металлический контейнер…

Стараясь не потревожить тело, я бережно вынимаю контейнер, отхожу немного в сторону и присаживаюсь на выступ скалы. Цилиндр достаточно легко открывается, в нем оказываются частично истлевшие и пожелтевшие листы бумаги, сплошь исписанные мелким почерком…

Начав вчитываться в эти записи, я теряю чувство времени… Мир переворачивается под ногами… Пульс стучит в висках… Страшная боль волнами поднимается откуда-то из глубин тела… Спазмы терзают желудок… Боль запускает щупальца в легкие… Будто безжалостная металлическая рука сжимает сердце… Я чувствую медный привкус крови во рту…

В записях кратко изложены события из протоколов, которые я вел на протяжении последних нескольких месяцев… Вот протокол о поиске одного из руководителей оборонного предприятия, оставившего намеки о горнодобывающих базах на Луне… А это краткое изложение расследования о пропаже человека в торговом центре… С возрастающей скоростью я перелистываю листы, стремительно пробегая глазами текст… Встреча с краснолицым человеком… Рассказ женщины, ищущей несуществующего ребенка… Попытки спасения похищенной девушки, высылающей СМС… Розыски преступника, оказавшиеся поисками женщины из другого мира…

Последние несколько страниц посвящены походу за синюю дверь за неким устройством, могущим спасти человечество… Эти листы я не могу прочесть – они практически полностью выцвели…

Но чернила на самой последней странице еще немного видимы. Несколько уцелевших фраз проливают свет на природу окаменевших останков, ранее найденных нами в коридорах, а также здесь, в расселине…

Дальше ничего уже не разобрать. Но последняя строчка на последнем листе все еще читаема.

Тревожные мысли галопом несутся в моем сознании. Неужели эта запись о ней? Я вскакиваю на ноги, судорожными движениями упаковываю листы обратно в контейнер и выскакиваю из расселины, чтобы как можно скорее вернуться к медику…

Что-то с колоссальной силой ударяет меня спереди в левое плечо и отбрасывает обратно к расселине. Через мгновение до моего слуха доносится слабый хлопок выстрела. Я чувствую, как что-то горячее струями заливает мне грудь и живот, ноги подкашиваются, и я падаю на спину, прямо на окаменевшие останки…