Глава 20

Богдан

Впервые за последние годы я радуюсь звонку отца. В душе прорастают хрупкие ростки принятия и прощения, и я, как заботливый садовник, вырываю укоренившиеся сорняки обиды и ненависти. Желание позвонить Алисе искрит на кончиках пальцев, но я безжалостно усмиряю его.

Я скучаю и думаю о ней каждую секунду… Хочу сказать Алисе об этом. И о том, что помирился с отцом, – тоже. Среди переполняющих меня чувств отыскиваю затаившуюся ревность. Она подтачивает меня изнутри сомнениями: неужели Боголюбов был у нее первым? И если нет, где этот глупец, отказавшийся от Алисы? Почему они не вместе? Я не думал, что могу быть таким собственником и ревнивцем.

Прошлое растворилось в небытии, подобно мелькающему за стеклом Бэна черно-белому пейзажу городских улиц. Не хочу о нем думать и ревновать Алису к тому, что кануло в Лету. Меня отрезвляют мысли о моем настоящем – куда более реальном и ужасающем.

Бросаю взгляд на часы. До ужина в доме отца достаточно времени. Сворачиваю с широкой улицы с интенсивным движением в темный переулок, ведущий к мосту. Проезжаю памятник Пушкину и неожиданно упираюсь в строение Института живописи и скульптуры. Меня преследует все, что связано с Алисой! Улыбаюсь странному совпадению, провожая взглядом старинное здание, отделанное лепниной. В конце квартала замечаю большой детский магазин, нарядно украшенный разноцветной подсветкой. Припарковавшись возле входа, я застегиваю куртку и поднимаю с пассажирского кресла айфон. Черт, пропущенный от мамы!

– Мам, привет. Хочу, чтобы ты знала – я еду на ужин к папе, – выпаливаю в трубку.

– Вот и правильно, сынок, – отзывается мама. – Нехорошо это… Столько лет прошло, к тому же у тебя скоро свадьба, надо бы и папу позвать.

– Свадьбы не будет, мам, – в повисшей тишине слышится шорох работающих дворников машины.

– Как же так, Богдан? Вы поссорились с Аллочкой? Что случилось? – голос матери на том конце провода дрожит. – А меня Римма на ужин пригласила…

– Я полюбил другую девушку, мам. Ее зовут Алиса. Она тебе обязательно понравится.

– Ты уверен, сынок? Может, все-таки…

– Ничего не изменится, мамочка. А на ужин тебе идти не стоит. Я дождусь возвращения Аллы и сообщу о расторжении помолвки ей и… Римме Сергеевне (не ясно, чья реакция окажется страшнее).

– Хорошо, сынок, – глубоко вздыхает мама. – Ты у меня уже взрослый, тебе решать. А я… Я не знаю, Богдаша, как теперь… – всхлипывает она в динамик.

– Мамочка, не волнуйся, прошу тебя. Хочешь, я приеду? Переночую сегодня у тебя?

– Приезжай, сынок, – голос мамы приободряется. – С Алисой когда познакомишь?

– Долго рассказывать. Нам предстоит поездка в Грузию. Мам, я приеду, и обо всем поговорим. – Нетерпеливо барабаню пальцами по рулю. – Скажи, что купить Маше в подарок? Куклу или конструктор?

Мама смеется в ответ, а мою душу наполняет облегчение.

– И куклу, и конструктор, и книги! Все купи, сынок.

К своему стыду, я не знаю, как ехать к отцу. Нахожу дом, следуя по навигатору.

Меня ждут. Дверь открывается после первого звонка, из просторной светлой прихожей на меня устремляются три пары глаз. Квартира благоухает ароматами жареного мяса, свежего салата и выпечки.

– Привет, Богдан. Проходи, сынок, – отец улыбается и протягивает мне руку. К его боку смущенно прижимается девчушка с русыми волосами и серыми глазами.

– Добрый вечер, – киваю я хозяйке дома. Она смущенно принимает из моих рук букет белых роз. – А это тебе, – вручаю Маше подарочный пакет, наполненный под завязку игрушками.

– Это правда, что ты мой брат? – Маша по-хозяйски забирает пакет.

– Да.

– Тогда почему ты раньше не приходил?

Мне нечего сказать девчонке. Повисшая пауза электризует воздух, казалось, он звенит от напряжения.

– Машенька, не нападай на гостя, а лучше проводи к столу! – Высокий мелодичный голос Марины, жены отца, звучит как спасение.

– Сначала нужно помыть руки, – Маша берет меня за руку и тянет за собой. – Пошли в ванную.

Девчонка вручает мне чистое полотенце и оставляет одного. Включаю воду и всматриваюсь в свое отражение в зеркале. Я вижу серые глаза – такой же формы, как и у Маши, и непослушные русые кудри, как у отца. Вижу себя, его, ее… Неотделимо. Мозг то засыпает, позволяя верховодить чувствам, то захлебывается мыслями и образами. И где-то между всем этим я гляжу на то, что является мной…

Из кухни доносятся голоса и звон посуды. Марина хлопочет вокруг небольшого деревянного стола, раскладывая по тарелкам салат. Отец откупоривает бутылку белого вина и разливает его в три бокала.

– Ну… за встречу, Богдан.

Маша тянет стаканчик с соком и чокается поочередно со всеми.

– Ты ремонтируешь машины? – спрашивает она, отхлебывая свой сок.

– Можно и так сказать, – отвечаю я. – А ты чем увлекаешься?

– В школу хожу и на танцы. А еще… еще… – сбивчиво произносит Маша, переглядываясь с родителями. – Я тебе потом расскажу. Это секрет, – шепчет заговорщически.

Отец наблюдает за нашей беседой со сдержанной улыбкой, чего не сказать о Марине – в ее глазах застывают предательские слезинки. Она переживала. Ей не все равно. Столько лет я кормил себя изощренными заблуждениями, не давая шанса на существование здравым мыслям.

– А вы чем занимаетесь? – Мне хочется отвлечь Марину.

– Преподаю пропедевтику хирургических болезней студентам третьего курса, – отвечает она. – Иногда читаю лекции.

– Выходит, вы теоретик? – уточняю я.

– Да, вы совершенно правы! Учить мне нравится гораздо больше, чем контактировать с больными, – произносит Марина, отпивая вина.

Отец подкладывает в мою тарелку маринованные грибы и соленья собственного приготовления. Я чувствую гостеприимство в каждом его жесте. Меня хотят разговорить, накормить и развлечь, как долгожданного дорогого гостя.

– Надо было невесту с собой взять, сынок, – предлагает отец. – Познакомились бы…

Вилка с наколотым на нее кусочком стейка застывает в моих руках. Отец правильно толкует значение моего удрученного взгляда и быстро переводит тему.

– А покажи-ка ты брату свои награды на конкурсах, Машенька.

Девчонка вскакивает с места и убегает в комнату. Марина убирает грязные тарелки и сервирует чайный стол.

– Пойду помогу Маше, – улыбается она и уходит, оставляя нас с отцом наедине. Как она догадалась, что я хочу поговорить с ним без лишних ушей?

– Угощайся вареньем, сынок. Марина летом сама варила, мы с Машкой в лесу землянику собирали, а она…

– Пап, я хочу отменить свадьбу.

– Правильное решение, – он вздыхает. – Если есть хоть малейшее сомнение, то…

– Я не сомневаюсь. Никогда не был так уверен, как сейчас, – твердо произношу я.

– А что же та девушка? Тоже любит тебя?

– Думаю, да.

– Сынок, а может, это просто страсть? Влечение?