— Ты видела утреннюю газету? — Он схватил ее со стола и бросил ей в лицо. — Читала заголовок на первой полосе?

Поскольку Дебора уже читала газету и ее передернуло от этой заметки, она лишь пожала плечами. «Дорогуша Деб прокатилась по городу в объятиях Немезида».

— Видимо, таксист захотел, чтобы его имя появилось в газете. При чем же тут дело?

— Когда имена моих сотрудников оказываются связанными с именем мародера в маске, тут все при всем. — Он снова засунул сигару в рот и начал ее грызть. — Мне не нравится, что ты постоянно сталкиваешься с ним!

Ее это тоже смущало.

— Послушай, если полиция не может его остановить, вряд ли я виновата в том, что он всегда тут как тут! Мне тоже не нравится, что какой-то подонок настрочил эту заметку!

Митч ненавидел проныру-репортера. И ему не нравилась тактика твердой руки, практикуемая мэром.

— Даю тебе две недели.

— Вряд ли этого достаточно, чтобы…

— Две недели. Хочешь — бери, хочешь — бросай это дело! Или через две недели ты приносишь мне что-то, что мы сможем предъявить суду, или я отстраняю тебя от дела! Поняла?

— Да. — Дебора встала. — Поняла.

Она пулей выскочила из кабинета мимо хихикающих помощников. К двери ее кабинета был приколот листок бумаги. Кто-то фломастером и маскирующими карандашами нарисовал карикатуру: Дебора на руках у худого мускулистого мужчины. Под ней стояла подпись: «Приключения Дорогуши Деб продолжаются».

Дебора сорвала карикатуру, засунула ее в карман и бросилась вон. Это нужно срочно остановить!

Она держала палец на кнопке звонка в дом Гейджа, пока Фрэнк не открыл дверь. — Он дома?

— Да, мэм. — Он посторонился, и Дебора пролетела мимо него. Фрэнку и раньше доводилось видеть разъяренных женщин. Он бы предпочел иметь дело со стаей голодных волков.

— Где?

— В своем кабинете. Я с удовольствием доложу ему, что вы здесь.

— Я сама о себе доложу, — бросила Дебора и устрёмилась по лестнице.

Фрэнк посмотрел ей вслед, прикусив губу. Он раздумывал: не позвонить ли Гейджу по интеркому и не предупредить ли его? Но потом лишь широко улыбнулся. Сюрпризы еще никому не повредили.

Дебора не потрудилась постучать, толчком распахнула дверь и ворвалась в кабинет. Гейдж сидел за письменным столом с телефоном в одной руке и ручкой в другой. Мерцал экран компьютера. Напротив него находилась элегантная женщина средних лет, с блокнотом для стенографирования. При неожиданном появлении Деборы она встала и с любопытством взглянула на Гейджа.

— Я вам перезвоню, — сказал он в трубку прежде, чем бросить ее. — Здравствуйте, Дебора!

Она бросила портфель на кресло.

— Думаю, вы предпочтете поговорить без свидетелей!

Он кивнул.

— Мы продолжим запись завтра, миссис Брикман. Уже поздно. Почему бы вам не пойти домой?

— Да, сэр. — Она собрала свои вещи и тихо удалилась.

Дебора засунула большие пальцы в карманы пиджака. Как стрелок засовывает пистолет в кобуру. Он видел, как она делала точно так же в зале суда.

— Приятно, наверное, сидеть здесь, в высокой башне, и отдавать приказы, — начала она. — Держу пари, это ни с чем не сравнимое чувство. Никому из нас так не повезло. У нас нет денег на замки, частные самолеты или костюмы за тысячи долларов. Мы работаем на улицах. Но большинство из нас преуспевают в своей работе и достаточно счастливы! — Она медленно подошла к нему. — Но знаете, что сводит нас с ума, Гейдж? Что нас действительно выводит из себя? Это когда обитатели высоких башен суют свой богатый, влиятельный нос в наши дела! Настолько выводит, что нам хочется ущипнуть этот нос!

— Может быть, наденем боксерские перчатки?

— Я предпочитаю действовать голыми руками! — Как и в кабинете Митчелла, она хлопнула ладонями по столу. — Кем вы себя вообразили? Пришли к мэру и надавили на него, чтобы он отстранил меня от этого дела?

— Я пришел к мэру и высказал ему свое мнение, — медленно произнес он.

— Ваше мнение! — Она выдохнула сквозь зубы и схватила со стола пресс-папье из оникса. Хотя ей отчаянно хотелось запустить им ему в голову, она удовольствовалась тем, что переложила тяжелый предмет из руки в руку. — И держу пари, он вылез из кожи вон, чтобы сделать приятное вам и вашим тридцати миллионам!

Гейдж наблюдал, как она расхаживает по кабинету, и ждал, пока в ней утихнет гнев и они смогут поговорить спокойно.

— Он согласился со мной, что ваше присутствие более уместно в зале суда, нежели на месте, убийства.

— Кто вы такой, чтобы решать, что для меня более уместно? — взорвалась она в ответ глубоким от ярости голосом. — Это определяю я, а не вы! Я всю жизнь готовилась к своей работе и не допущу, чтобы кто-то говорил, что я неуместна для дела, которым занимаюсь! — Она швырнула пресс-папье на стол, раздался резкий стук. — Не вмешивайтесь ни в мои дела, ни в мою жизнь!

Нет, подумал он, тут поговорить спокойно не удастся.

— Вы закончили?

— Нет. Прежде чем уйти, хочу сообщить, что у вас ничего не получилось! Я по-прежнему занимаюсь этим делом. А вы зря потратили и свое, и мое время. И наконец, я считаю вас надменным, назойливым и властным!

Он сжал кулаки, лежащие на столе.

— Вы закончили? — снова спросил он.

— Теперь — да! — Она схватила портфель, повернулась на каблуках и направилась к двери.

Гейдж нажал кнопку под столом, и дверной замок замкнулся.

— А я — нет! — тихо произнес он.

Дебора не помнила, чтобы когда-нибудь была так взбешена. Когда она повернулась назад, перед ее глазами все заволокло красным туманом.

— Немедленно откройте дверь, иначе я велю вас арестовать!

— Вы высказались, советник? — Он встал. — Теперь позвольте мне.

— Меня не интересует ваше мнение!

Он обошел стол и прислонился к нему. Гейдж не настолько доверял себе, чтобы приблизиться к ней, по крайней мере, пока.

— У вас есть все доказательства, не так ли, советник? Все ваши голые факты. Что ж, я сберегу ваше время и признаю себя виновным.

— Тогда нам больше не о чем говорить.

— Разве обвинение не интересуют мотивы?

Когда он приблизился к ней, она запрокинула голову назад и напряглась. Его медленная, беззвучная походка кого-то напомнила ей. Но это мгновенное озарение заглушила всепоглощающая ярость.

— Мотив не имеет отношения к делу, важны результаты!

— Вы ошибаетесь. Да, я пошел к мэру, попросил его использовать свое влияние, чтобы отстранить вас от этого дела. Но я виноват в большем… я виноват в том, что люблю вас!