Люди в масках подошли еще ближе, и в памяти всплыли рисунки со старых пергаментов, которые иногда показывали наставники. Жуткие картинки, преследующие нас в кошмарах.

«Кто из вас сразился бы с древним врагом? — спрашивал мастер Осья-фест. — Кто готов встретиться с колдуном медеков?»

Уж точно не я.

Самый высокий из троих шагнул вперед. Его маску венчали две пары витых рогов — одна черная, одна красная.

— Взять его! — сказал он.

Крупный мужчина в маске с третьим глазом посреди лба ринулся ко мне. Я отшатнулся и врезался в дерево, ударившись спиной и затылком о твердый ствол. Перед глазами заплясали желтые огни. Мужчина намеревался схватить меня, но мои колени подогнулись раньше. Я упал на ковер прошлогодней листвы и попытался уползти за дерево, но он сгреб меня за рубашку. Впрочем, мой страх сменился другим чувством — отчаянием. Оно, в общем, похоже на страх, только полезнее. Здоровяк вздернул меня на ноги и приложил о дерево. Он собирался сделать это еще разок, когда я достал стальную карту Фериус. Ту самую, что она дала мне прошлой ночью. Я взмахнул картой и резанул врага, распоров ему кожу на ладони. Он вскрикнул — и этот крик подбодрил меня. Я схватил здоровяка за запястье и резанул снова. Брызнула кровь, и мужчина подался назад.

Третий противник — на этом была маска с длинными изогнутыми клыками — тоже двинулся ко мне. У меня оставалась пара секунд, и если б я нырнул за дерево, то, пожалуй, сумел бы сбежать. Но я промедлил. Допустим, я убегу, но что дальше? Я слишком далеко от города, чтобы позвать на помощь. Если мать действительно следила за нами с Шеллой при помощи заклинания, они с отцом уже в пути. Но они не успеют. Враги раньше расправятся с Шеллой.

Не зная, что предпринять, я прижался спиной к дереву и пнул нападающего. Поторопился! Он был еще слишком далеко, и моя нога лишь слегка задела его по животу. В отчаянии я кинул карту ему в лицо. Идиот! Не в лицо надо было. Увы, я понял это слишком поздно. Карта врезалась в маску и застряла в ней, но не пропорола насквозь — и не ранила противника. Если б метнул карту в любую другую часть тела, урон был бы больше. И противник, возможно, замедлился бы. А так — он схватил меня обеими руками за шею и сжал. Я понял, что задыхаюсь.

— Паршивый мелкий ублюдок, — буркнул он. Голос из-под маски звучал глухо и злобно. — А ну-ка, если я тебя полосну?

— Нет, — сказал предводитель, подходя ближе. Рога на его маске поблескивали в свете костерка. — Свяжи мальчишку.

Клыкастый развернул меня спиной к себе и в очередной раз стукнул о ствол. Я думал, он сотворит заклинание пут, но клыкастый просто воспользовался веревкой, обмотанной вокруг талии, и привязал меня к дереву. Я вдруг с изумлением осознал, что никто из троих даже не попытался сотворить заклинание. А я думал, все медеки — черные колдуны…

Проклятье! Не о том сейчас надо думать!

— Шелла! — завопил я. — Очнись! Очнись же!

Предводитель отодвинул клыкастого и встал прямо передо мной — словно желал, чтобы я рассмотрел каждый дюйм его уродливой маски.

— Ори сколько влезет. Она застряла в своем трансе, ожидая, когда явится ее драгоценный зверь-талисман.

— Родители следят за нами! — заявил я. — Отец придет сюда, как только…

— Не сомневаюсь. Может, даже видят нас прямо сейчас. — Он посмотрел в небо. — Ты видишь меня, могучий Ке-хеопс? Знаешь, что я собираюсь сделать с твоим драгоценным дитятей? Давай! Кинь молнию, испепели меня! — Мужчина снова обернулся ко мне и рассмеялся. — Вот так-то. Даже если твои родители и наблюдают, они еще слишком далеко.

— Кто вы? — спросил я. — Зачем вы это делаете?

Рогатый не ответил. Он нырнул в темноту и через пару секунд вернулся с объемистой кожаной сумкой.

— Убедись, что малец крепко связан. Он верткий птенчик.

Клыкастый обогнул дерево и проверил путы у меня на запястьях, затянув их еще сильнее — так, что я вскрикнул от боли.

— Никуда он не денется.

Предводитель кивнул и сунул руку в сумку. Что там?! Мысленным взором я видел изогнутые ножи и флаконы с отравой… Сумка вдруг слегка пошевелилась. Змея! Они принесли змею. Она укусит меня, наполнив вены ядом!

Но рогатый достал не нож. Не флакон и не змею. Он держал в руке маленькую белую собачку. Редкая клочковатая шерсть слиплась и под ней виднелись на коже красные мокнущие болячки. Глаза были мутными, подслеповатыми. Больная собака, едва цепляющаяся за жизнь.

Предводитель поставил ее на землю неподалеку от Шеллы, и собака заковыляла к ней. Медленно, неуклюже, едва переставляя лапы. Но она приближалась к сестре.

Тут я наконец понял, что они собираются сделать с Шеллой. И вот тогда я закричал по-настоящему.

Чем больше я кричал, умоляя людей в масках остановиться, прекратить — тем громче они смеялись надо мной.

— Гляньте на него, — сказал клыкастый, перевязывая запястье трехглазого, которое я порезал картой, — мы еще ничего с ним не сделали, а он уже орет как резаный. Одним словом: джен-теп!

Я неотрывно смотрел на больную собаку. Она двигалась к Шелле, притянутая ее магией. А потом остановилась и села, принявшись вылизывать больную лапу.

— Что-то слишком долго, — недовольно заметил трехглазый. — Надо просто взять проклятую шавку и кинуть в нее.

— Эта магия работает не так, дурень. Зверь должен ответить на зов. Должен сам захотеть связаться с девчонкой и сам к ней прийти.

— Пошла вон! — кричал я на собаку.

Почему не работает собственная магия Шеллы? Ведь защитная часть заклинания должна отталкивать больных и слабых животных.

Мужчины рассмеялись и клыкастый сказал:

— Ори, не стесняйся, парень. Эта псина глухая. Одно из проявлений болезни, которой мы ее заразили. — Он обернулся к товарищам. — Интересно, а девка тоже оглохнет, когда возникнут узы? Вот заодно и проверим.

— Зачем вы вредите ей? — крикнул я.

— Да мы не вредим, — отозвался рогатый. — Твоя сестра явилась сюда в поисках зверя-талисмана? Ну так она получит его.

Он подошел. Протянул руку в перчатке и взял меня за подбородок.

— Твое семейство очень много о себе воображает, да? А она — больше всех. Уверена, что станет величайшим магом клана. Кто знает, может, и стала бы.

Рогатый кивнул в сторону Шеллы. Клыкастый тем временем подошел к собаке и дал ей легкого пинка. Та снова заковыляла к сестре.

— Но готов поспорить: когда она свяжет себя узами с этой мелкой тварью, вся ее сила и могущество развеются как дым.

— Прошу, не делайте этого, — выдохнул я. — Еще не поздно. Уберите собаку, и мы поговорим. Наверняка вам что-нибудь нужно!