Дотопали сапоги до окна, под которым Алексей притаился, постояли тут чуток…

Скрипнул пол – развернулся товарищ в обратную сторону, уверенно так по полу топнул.

И вскочил Ракутин на плечи Кипелова (тот только зубами скрипнул – более семидесяти килограмм навалились, не фунт изюма…), оттолкнулся и взлетел одним махом наверх. Но не стал по-дурному на подоконник вскакивать, изображая ростовую мишень. А перекатился бочком по широкому подоконнику и аккуратно так на пол и свалился.

Понятное дело, сделать это совсем тихо – не вышло. Ребенок, может быть, такой фокус и тише проделать ухитрится, так какая польза с ребенка и зачем он тут нужен? А здоровенный мужик совсем бесшумно влететь с улицы в окно не способен. Есть, говорят, у японцев какие-то там мастера тайного проникновения, да, откровенно говоря, капитан и это за сказки считал. И уподобляться неведомо кому не собирался. Свой опыт есть, им и пользуемся…

А серопиджачник, скрип досок пола услышав, с похвальной скоростью с плеча обрез рванул. И назад развернулся, оружие свое вскидывая.

Всякий необученный боец (да и многие обученные тоже) оружие всегда к плечу поднимает. И неважно, что там у него в руках – винтовка или револьвер. Тянет он оружие к глазам, дабы выстрелить точнее. А для точного выстрела – сначала прицелиться нужно. И сколько ему ни вдалбливай в башку, что на нескольких метрах и без этого попасть вполне возможно – все равно, рефлексы свое делают. Не верит человек своим рукам. Глазам – верит, а вот в руках сомневается. И это странно, ибо во многих других ситуациях, рукам люди вполне себе доверяют и глазами их не контролируют. Например, когда девушку обнимаем, мы ж туда сначала глазами не лезем? (Ну, кое-куда, конечно, лезем… но в основном, руки сами всё делают – и не промахиваются, надо сказать!)

Но не в стрельбе! Здесь таких, метких, да в себе уверенных – единицы.

И хозяин серого пиджака к ним не принадлежал.

Иначе – просто с бедра бы и пальнул, обрез вверх не задираючи.

Гражданская одежда да плюс обрез – кулак! Или подкулачник. Но уж во всяком случае – не боец Красной армии. Не используют в армии обрезов, не совсем ещё народ из ума выжил-то…

А раз так, дядя, то и отношение к тебе будет соответствующее, сам виноват… не дружим мы с кулачеством…

Левая рука капитана метнулась вперед, обхватила оружие противника и чуток его в сторону-то и довернула… Ненамного, однако ж, палец противника со спускового крючка соскочил. На миллиметр всего, мелочь – но выстрела не произошло. А ничего другого сделать серопиджачник не успел – ибо в правой руке нападавшего тускло блеснул клинок ножа. И захрипел мужик, скорчившись от нестерпимой боли в животе.

Но недолго он хрипел – перехватила сильная рука горло, последний глоток воздуха в нем пережимая, задохнулся где-то в груди крик…

– Комиссар! – наклонился над окном Ракутин. – Держи руку – лезь сюда!

Того упрашивать не пришлось – секунда-другая, и он перевалился через подоконник.

– А вот теперь – берите свой автомат наизготовку! Только, очень вас прошу, не торопитесь со стрельбой! Спину мне прикрывайте, вот это сейчас очень даже кстати будет.

Присев на корточки, Алексей вытер нож об одежду убитого.

– Это, надо понимать, ваша охрана и есть?

– Скорее всего, – также приглушённо ответил и особист, – это националисты местные. Сами немцы ещё в город не вошли… наверное.

– Понятно… там кто-то, наверняка, ещё и вход пасет. Надо его тоже… того, иначе уходить трудно будет. Держитесь сзади и за тылом смотрите, наверх после полезем.

И совершенно не таясь, забухал капитан сапогами об пол, к выходу направляясь. Ведь точно так же и убитый топал, отчего бы ему вдруг иначе сейчас идти? Как раз тихие-то шаги его дружков и насторожат. Обрез трофейный в левой руке покачивался. Стрелять из него сейчас – это совсем круглым дураком надо быть. А вот в качестве «тупого твердого предмета», особенно – летающего, он очень даже подойдёт. Уж метра-то на три-четыре Ракутин попасть им мог, абсолютно не запариваясь. Та ещё гиря, если подумать. Браунинг покоился в открытой кобуре, выхватить его капитан мог почти мгновенно. А в правой руке нож, на него сейчас главная надежда. Нельзя нам шуметь…

Шаг, ещё шаг… а вот и поворот к двери.

Где около неё будут засадники сидеть?

Уж точно, не напротив входных дверей.

По бокам – так надежнее. Не увидит их вошедший, тут его и примут. И стрелять они не станут, скорее всего, будут чем-то накоротке работать. Гирькой или кистенем.

Насколько Алексей помнил, прямо перед входом был деревянный барьер, весь проход перегораживавший. И имелась в нем дверца, через которую все и проходили. Так что и сидеть засадники, скорее всего, будут за барьером, по обе его стороны. И входящему их не видно будет, не почует тот опасности.

Но на деле оказалось, что засадник был всего один. И никакой гирьки у него не имелось – держал он в руке обыкновенный наган.

А вот за невнимательность свою бедолага поплатился тотчас – надо было назад посмотреть. Мало ли кто там по коридору топать может?

Но – не повернулся парень. Молодой ещё… видать, опасался задание свое провалить, вот с входной двери глаз и не спускал.

И напрасно.

Ибо тяжелый обрез долбанул его чуток пониже шеи, сбивая дыхание и приводя в «изумление» (как приходилось читать в старых, царских ещё, наставлениях по рукопашному бою). А выйти из него парню было не суждено…

Так, двоих списали…

Прижимаясь к стене, скользнул капитан по лестнице на второй этаж.

Учитывая то, что внизу (с точки зрения засадников) всё было надежно перекрыто, особенных сюрпризов наверху быть, вроде бы и не должно. Но, черт их там знает, чем руководствуются их главари? Может и так быть, что устроят они какую-нибудь пакость и здесь…

Но быстрый просмотр коридора через зеркальце никакой полезной информации не дал. По второму этажу никто не шастал, двери были закрыты, и вообще все выглядело мирно. Делать нечего, надо идти.

Строевой отдел – из-под двери ощутимо тянет сквознячок. Правильно, там окна распахнуты.

Следующий кабинет – тихо всё и здесь.

А вот и нужная дверь – пробуем ручку… заперто.

Так…

Плечом нажать?

Фигушки, с этой дверью такой номер не пройдёт. Тут вам не кондитерский ларек – всё серьёзно.

– Ключ… – это особист.

Да, понятное дело, ключ! Кто б спорил-то! С ключом оно…

– Ключ возьмите!

И тычется что-то в ладонь.

Опа! Вот это мы ценим – такая предусмотрительность! Что ни говори, а особисты тоже не лаптем щи хлебают – обо всём подумали!

Тихо щелкнул замок.

В левый угол!