ПРОВОДИТСЯ

НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕЧНАЯ НЕДЕЛЯ.

ПРИХОДИТЕ К НАМ!

Неужели я об этом знал? – подумал Сэм. Иначе чем объяснить,что я сразу выбрал именно эту коробку? Может, я подсознательно помнил, чтовторая неделя апреля – Национальная библиотечная неделя?

Пойдем с-со мной, с-сынок, вновь зашептал ему на ухозловещий голос. Пойдем с-со мной, с-сынок… Я полит-сейский.

По спине Сэма забегали мурашки: позвоночник стиснули ледяныепальцы. Он поспешил заверить голос и самого себя, что ему абсолютно плевать нато, как он выбрал коробку именно с этим номером «Газетт»; главное, что емуповезло.

Возможно.

Он быстро перемотал микрофильм на выпуск от 6 апреля и почтисразу наткнулся на то, что искал. Над логотипом «Газетт» красовалась броскаяшапка:

НА ВКЛАДКЕ – СПЕЦИАЛЬНЫЙ

БИБЛИОТЕЧНЫЙ ВЫПУСК!

Сэм не мешкая отыскал вкладку. На первой полосе былипомещены две фотографии. На одной он увидел здание библиотеки, а на второй –узнал Ричарда Прайса, которого прежде и в глаза не видел. Старший библиотекарьстоял за абонементным столом, немного нервно улыбаясь фотографу. Он выгляделточь-в-точь таким, как описала его Наоми Хиггинс – высокий и худой, в очках и стонкими усиками. Лет сорока. Однако Сэма больше заинтересовал не сам Прайс, авид читального зала. Он разглядел тот самый потолок, который поверг его в ужаспри повторном посещении библиотеки. Значит, ее перестроили еще раньше. Доапреля 1981 года.

Большинство материалов в точности соответствовали ожиданиямСэма – он читал местную «Газетт» уже шесть лет и хорошо знал редакционныйстиль. Восторженно-информативный.

Сэм остановился на заметке, которую написал сам Прайс. Онапомещалась на последней полосе вкладки. И называлась так:

«ПУБЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА

ДЖАНКШЕН-СИТИ

Столетняя история»

Однако надежды Сэма быстро развеялись. Арделия Лорц в заметкедаже не упоминалась. Он уже потянулся было к кнопке «Перемотка», ноостановился. Взгляд его наткнулся на упоминание о реконструкции библиотеки.Оказывается, это случилось в 1970 году. И еще…

Сэм погрузился в чтение.

«В конце Великой депрессии городской совет выделил 5 тысячдолларов на устранение последствий затопления библиотеки, случившегося во времявесеннего паводка 1932 года. Тогда старшим библиотекарем стала миссис ФелисияКульпеппер. Она с головой отдалась работе, видя перед собой лишь одну цель:обновленную библиотеку, которая должна служить нашему быстро растущему городу.

В 1951 году миссис Кульпеппер скончалась, а ее пост занялКристофер Лейвин, первый в Джанкшен-Сити специалист-профессионал с библиотечнымдипломом. Мистер Лейвин основал мемориальный фонд имени Кульпеппер, которомууже в течение первого года существования удалось собрать на приобретение книг15 тысяч долларов. Это послужило мощным толчком к развитию нашей библиотеки.

В 1964 году, вскоре после того, как место старшегобиблиотекаря досталось мне, я поставил своей главной целью провестиреконструкцию здания библиотеки. К концу 1969 года нам удалось собратьнеобходимые средства и приступить к перестройке, однако считаю своим долгомподчеркнуть, что нашим „книжным червям“ и по сей день не посчастливилось быработать в полностью обновленном здании библиотеки, если бы не самоотверженнаяпомощь горожан, многие из которых безвозмездно трудились в течение месячника„Отстроим нашу библиотеку заново!“ в августе 1970 года.

Кроме того, в 70-х и 80-х годах мы…»

Сэм задумчиво нахмурился. Ему показалось, что в историигородской библиотеки, столь бережно переданной Ричардом Прайсом, чего-тонедоставало. Причем похоже, что Прайс намеренно утаил кое-какие сведения.Хро-но-ло-ги-чес-ки говоря, что-то в его повествовании не стыковалось.

В 1951 году место Фелисии Кульпеппер занял некий КристоферЛейвин. В 1964 году старшим библиотекарем стал Ричард Прайс. Однако заменил лион на этом посту именно Кристофера Лейвина? Сэм так не считал. Он был почтиуверен: после Лейвина старшим библиотекарем стала Арделия Лорц, Именно еесменил Прайс. А упоминания в заметке она не удостоилась по той причине, чтонатворила… нечто. Сэм не представлял, что именно, однако понимал: проступок,совершенный ею, был достаточно тяжким.

Убийство, подумал Сэм. Она кого-то убила. Ничего болеестрашного…

В этот миг на его плечо легла чья-то рука.

3

Заори Сэм во всю глотку, обладатель руки испугался бы ничутьне меньше, чем он сам, однако Сэм молчал; ужас парализовал его горло.Окружающий мир мгновенно сделался мертвенно-серым, а грудь сдавило, словно нанее наступил слон. Ноги обмякли, превратившись в желе. Если он снова необмочился, то лишь по какой-то случайности.

– Сэм? – услышал он, голос доносился издалека:приблизительно из Канзаса. – Это вы?

Он круто развернулся, едва не свалившись со стула, и… увиделперед собой Наоми. Сэм попытался хоть что-то сказать, но из сжатого спазмамигорла донеслось лишь глухое бульканье. Пол под его ногами покачнулся. Глазазаволокло серой пеленой.

Словно во сне, он увидел, как Наоми отшатнулась назад. Глазаее испуганно расширились, ладонь взлетела ко рту. Она задела рукой стеллаж стакой силой, что тот покачнулся. Несколько коробочек слетели на пол.

– Оми, – выдавил наконец Сэм.

Собственный голос показался ему комариным писком. Он вдругприпомнил, как еще в детстве, когда жил в Сент-Луисе, поймал бейсбольнойшапочкой мышонка, тот так же попискивал, бегая под шапкой в поисках спасительноговыхода.

– Сэм, что случилось? – в ужасе спросила Наоми: казалось,она едва удерживается, чтобы не закричать. «Вот славная парочка, – подумал Сэм.– Оба перепугались, словно каких-то монстров вдруг увидали».

– Что вы здесь делаете? – спросил он. – Вы меня чертовскинапугали!

Ах, дьявольщина! – вихрем пронеслось в его мозгу. Опять япри ней выражаюсь! И снова назвал ее Оми. Черт знает что!

Почувствовав себя чуть увереннее, Сэм хотел было привстать,однако почти сразу же передумал. Не стоит рисковать. Сердце еще трепетало каксумасшедшее.

– Я заходила к вам в офис, – стала объяснять Наоми. – КэммиХаррингтон сказала, что вы здесь. Я хотела перед вами извиниться. Видите ли,тогда мне показалось, что вы намеренно изводите Дейва. Но он поклялся, что этосовсем не так, да и сама я, поразмыслив, пришла к выводу, что это совершенно навас не похоже. Вы всегда были так добры…