– Поехали…

Через полчаса, обогнув по песчаной объездной дорожке центральный въезд в поселение, мы выруливаем на шоссе и мчимся в сторону аэропорта. На душе немного тревожно – видно, Толик заразил меня своими шпионскими штучками.

Впервые в жизни попадаю в такую непонятную историю – вроде бы всё начиналось просто и банально, но благодаря моему шебутному приятелю всё приобрело какой-то зловещий оттенок. И далеко не юмористический. А ведь можно было не ввязываться ни во что – не поехал бы к нему в поселение, наверняка не пришлось бы сейчас трусливо, как заяц, убегать от кого-то, кого я ни разу в жизни не видел.

Да и с собственным шефом на работе отношения у меня всегда были ровные. Ну, происходили между нами и ссоры после каких-то моих ляпов на работе, но они быстро сходили на нет, потому что местные ребята долго обиду в себе не держат, едва проблема разруливалась. А вот то, что творится сегодня, непонятно и крайне неприятно. Думаю, что здесь дело простым выговором или лишением премии не закончится. И ведь терять работу ой как не хочется! Конечно, всегда найдётся новое ярмо или другая охранная контора, но в этой уже всё худо-бедно обжито и знакомо. Потому и не хотелось её терять…

Печально вздохнув, вжимаю педаль газа в пол, и моя старенькая машинка резво набирает скорость. Тем более, шоссе пока свободно, а ближе к аэропорту непременно начнутся пробки…

5.

Некоторое время едем молча, и мне хочется расспросить Толика о многом, но я жду, чтобы он начал первым. А он пока молчит, лишь откинул голову на подголовник, и я вижу, как по его небритой шее перекатывается кадык.

– Так и будем всю дорогу в молчанку играть? – не выдерживаю я. – Расскажи что-нибудь, наконец. А то я тебя не понимаю…

Толик некоторое время сидит, уставившись в какую-то точку, и даже не глядит на дорогу.

– Ну, раз ты хочешь всё знать, то слушай, – вздыхает он, – но учти, что назад дороги не будет. Мы теперь в одной связке, и если уж попадёмся, то обоим придётся получать по полной программе…

– Ого, как грозно! – усмехаюсь я, но мне не смешно, потому что Толик и так нагнал на меня столько страха, что ещё долго вспоминать буду.

– Я сюда приехал, как ты уже догадываешься, не от хорошей жизни. И, ясное дело, зов предков – или как там это ещё назвать? – здесь не причём. У себя в полиции я был упакован неплохо, и никогда бы с места не стронулся, если бы однажды бес не попутал. Наши опера разрабатывали одно не совсем заурядное дельце, и мне довелось вместе с ними в нём поучаствовать. Жил на моём участке вор в законе, который, как выяснилось в ходе следствия, оказался хранителем большого воровского общака. Опера могли его уже давно взять, но где он прячет этот общак было неизвестно. Понятно, что арестуй мы его и закрой в обезьяннике, этим ничего не добились бы. Хоть на куски его режь – он никогда не признается. Отправлять же на зону – это всё равно что отпускать на свободу. Потому опера и не торопились брать его, закрывать дело и передавать по инстанции дальше, лишь попросили меня аккуратно приглядеть за ним. Вдруг простому участковому откроются какие-то воровские явки, тайники и пароли. Тем более, все его шестёрки были у меня под крылом, и я закрывал глаза на их мелкие делишки, конечно, за некоторую мзду и за информацию. Понимаешь, о чём я? Более того, я прикрывал их не только от закона, но и от собственного пахана. Всякое бывало. Не я это придумал.

– Да уж, – усмехаюсь я, – бизнес у вас отлаженный. Ты – не герой российского сериала про честного мента, который спит и видит, как бы пересажать бандитов, рискуя жизнью и репутацией…

– Перестань! – морщится Толик. – Твои приколы у меня вон где! – Он проводит ногтем большого пальца по горлу, совсем как бывшие его подопечные, и мотает головой. – Так вот, как-то одна из шестёрок доложила мне, что вор получил от из ювелиров большую партию необработанных камешков. Брюликов, то есть. Судя по всему, общак решили не хранить в денежных купюрах, а перевести в более устойчивые и постоянно дорожающие на рынке бриллианты. Как им удалось найти такое большое количество камней, не спрашивай, это тайна из тайн. Пускай с этим специалисты разбираются или те, кому положено по службе. Моё дело маленькое – квартирная хулиганка, уличные разборки, пьянки и прочие мелкие правонарушения. Но вот эти камушки, которые наверняка стоили неимоверных денег, не по-детски запали мне в душу. Шестёрка мне также доложил, что видел их собственными глазами, и это был довольно увесистый мешочек… А дальше всё просто. Я узнал, что этот мешочек находится на квартире у вора и пока надёжно не перепрятан, но в самом скором времени его собираются поместить в какой-то секретный тайник, к которому уже никто, кроме хозяина, подобраться не сможет. Вот тогда-то я и решился его экспроприировать, и у меня никаких сомнений не было в том, что это удастся. И нужно было это сделать быстро, пока поезд не ушёл. Были сомнения лишь в том, захочу ли я передавать эти брюлики родной полиции. Когда ещё выпадет шанс стать обладателем такого неимоверного богатства? В том, что воры сразу же начнут искать похитителя общака, я не сомневался ни минуты, потому и прикинул, что, забрав мешочек, мне нужно будет моментально делать ноги, и как можно дальше. А лучше всего за границу…

– Теперь понимаю, – невесело вздыхаю я, – ты эти брюлики тиснул и тут же с ними отбыл в Израиль, так? А за тобой устроили погоню и, наконец, разыскали.

– В принципе, так и есть. Я пришёл к этому вору в законе поздней ночью, когда он уже спал, и никаких телохранителей с ним не было. Старика даже прессовать не пришлось, потому что он от неожиданности или из-за того, что даже представить не мог, что найдётся наглец, который отважится на такое дело, далеко не прятал мешочек, а положил в верхний ящик прикроватной тумбочки, откуда я его и выгреб.

– Но ведь он же запомнил тебя? Ты его участковый, и он тебя наверняка знал.

Толик самодовольно ухмыляется:

– Думаешь, я, как и ты, полицейские сериалы не смотрю? Я надел маску, и моего лица он, естественно, видеть не мог.

– Как же они тебя тогда вычислили?

– Сам подумай. Если на следующий день после ограбления исчезает участковый инспектор, и никаких концов после себя не оставляет, то на кого думать? А я в тот же день ломанулся в столицу, пару дней, пока оформлял гражданство в посольстве, перекантовался в частной гостинице, а потом первым же рейсом улетел в Израиль.

– Значит, камешки сейчас при тебе? – у меня даже перехватывает дыхание. – Ты понимаешь, как этим подставил всех, кто тебя знает?!

– Кого – всех? – Толик широко улыбается. – Только тебя, но ты сейчас со мной, и мы вместе полетим в Милан, а там – куда-нибудь подальше. Думаю, дальнейший наш маршрут им уже не отследить. А денег с лихвой хватит на обоих, можешь не беспокоиться. Друга я не кину. Виллы, машины, пальмы, девушки – всё пополам…

– И как ты эти брюлики сюда провёз и дальше провозишь собираешься?

Толик сейчас очень похож на факира, который готов извлечь из цилиндра белого кролика и тут же открыть секрет его появления.