Тем самым смерть, в отличие от другого предстояния, — необходимое и предстояние. И пока человек есть, он заброшен в смерть, она сопровож- ; дает его бытие-в-мире. Об этом свидетельствует ужас перед смертью как i ужас «перед» способностью быть[1718] [1719] [1720]. А это значит, что все то время пока I Dasein экзистирует, оно умирает фактично. Это умирание выражается в модусе заброшенности, в котором дает о себе знать бегство от не по себе, т. е. от своего бытия-к-смерти. Таким образом, бытие-к-смерти исходно,

! оно, по сути, принадлежит бытию Dasein изначально и может быть выяв- ! лено и в повседневности.

| В повседневности бытие-к-смерти Хайдеггер связывает с людьми, кото- L рые своим пониманием размыкают его. Врученность людей смерти раскры- вается в «смертном случае»: тот или этот ближний или дальний «умирает».

Незнакомые «умирают» ежедневно и ежечасно. Такое внутримирно слу- 1 чающееся событие люди истолковывают так: в конце концов человек! смертен, но самого тебя пока это не касается.

Анализ этого «человек смертен» показывает, что повседневное быти- к-смерти понимается как неопределенное нечто, которое как-то должно случиться где-то, но тебе самому пока не угрожает. Тем самым «умирание» нивелируется до происшествия, задевающего бытие, но никого конкретно. Отношение повседневного существования к смерти оказывается, по сути, отвлекающе-завуалирующим, поскольку люди своим пониманием смерти искушаются уклониться от своего бытия-к-смерти, совершают бегство от смерти. Последнее обнаруживается в том, что в своем повседневном существовании «ближние» «утешают» «умирающего» тем, что он избежит смерти. Такая «заботливость», пытается вернуть вновь умирающего в бытие, лишая его при этом всякой возможности быть самим собой, оттесняя его бытие-к-смерти. Более того, даже «мысли о смерти» считаются людьми страхом, бегством от мира, потому уже в самом зародыше подавляется мужество перед ужасом смерти, сам же ужас выдается за слабость. Всякого рода разговоры о смерти считаются непристойными. Такое «возвышенное» равнодушие к смерти в конечном итоге отчуждает бытие от Dasein, а это значит, что в целом «обыденное бытие-к-смерти есть… постоянное бегство от нее»ш.

Даже эти отвлекающие меры, предпринимаемые повседневным бытием, не могут, по мнению Хайдеггера, скрыть истинную картину бытия: на самом же деле бегство от смерти свидетельствует о том, что люди уже определены как бытие-к-смерти, их существование поставлено перед самим собой. Стало быть, повседневное существование также «экзистирует» до смерти и является бытием-к-смерти. Но поскольку оно переживает смерть скрыто, то Хайдеггер именует его несобственным бытием-к-смерти, существующим в «неистине» бытием.

А есть ли собственное бытие-к-смерти, в смысле его фактичного существования? Согласно Хайдеггеру, оно есть как экзистентная безотносительная возможность существования. Такое бытие-к-смерти как возможность он называет забеганием в смерть, что означает: существование в своем стремлении понять свою собственную возможность, смерть замыкается на самое себя. Забегание в смерть уединяет существование, ориентирует его на смерть как на последнюю возможность. Оно не позволяет существованию остановиться на уже достигнутых возможностях. В этом постоянном преодолении достигнутых возможностей, благодаря которому существование становится самим собой, заключается ужасающаяся свобода к смерти. Стало быть, Dasein, вовлеченное в неопределенное во времени в забегание в смерть, открывает себя в постоянной угрозе, которая постоянно кроется в ужасе. Собственное бытие-к-смерти раскрывается в забегании в смерти, в свободе к смерти.

Эта окончательная характеристика бытия Dasein как бытия-к-смерти фактически исключает какую-либо иную возможность, за исключением одной возможности, которая выражает и подытоживает ничтожность всех других возможностей, — возможности смерти[1721]. С этой точки зрения, единственно возможным для человека выбором является выбор жить для смерти. По отношению к нему другие возможности оказываются неподлинными. Изначально предполагаемый среди разных возможностей выбор на самом деле исключается: возможность выбора бытия-к-смерти есть, по сути, необходимость, ибо возможный выбор лишь один. Единственная подлинная возможность существования — невозможность экзистирова- ния. Таков, по существу, окончательный ответ Хайдеггера на поставленный вопрос о смысле человеческого бытия.

11.5.4.2. Трансцендентный экзистенциализм К. Ясперса

Экзистенциальное философствование одного из ведущих философов Германии XX столетия — Карла Ясперса (1883-1969)[1722] нашло свое I отражение в таких его значительных трудах, как: Духовная ситуация времени (1931), Философия (в Зт., 1931-1932), Разум и экзистенция (1935), Философская вера (1948), Введение в философию (1953), Всемирная исто- н рия философии. Введение (рукопись этой работы относится примерно к; 1951-152 гг., опубликована посмертно в 1982 г.).

i Исходной точкой экзистенциальных размышлений Ясперса выступает !" проблема истоков происхождения философии, с которыми он связывал три [мотива: ) удивление, из которого проистекает вопрос, познание; 2) сомне- : ние (из него берет свое начало критическая проверка и ясная уверенность;

; 3) потрясение человека и осознание им своей потерянности, ставящих пе-