Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обманув домофон коротким импульсом магии, Яр проскользнул в пахнущий кошками подъезд. Зашагал вверх по лестнице, то и дело щурясь в поисках притаившихся чар. Сжатый в кармане кулак комкал полуоформленное парализующее заклятие. В подъезде, однако, всё было чисто. Перед видавшей виды дверью, отделявшей от внешнего мира обиталище светила магической науки, Яр остановился в раздумьях. Ему никто не приказывал обыскивать квартиру Наумова. Он здесь как частное лицо, на свой страх и риск. Оглядевшись по сторонам, Яр стянул с рук перчатки, прикосновением высушил мокрые от снега подошвы ботинок и аккуратным пространственным прыжком преодолел запертую дверь. Он позаботится о том, чтобы не оставить лишних следов – ни на потемневшем от времени паркете, ни в памяти хозяина.
Единственная комнатка, тесная и захламлённая. Беспорядок того рода, к какому склонны равнодушные к быту люди. Слой пыли на притулившихся у продавленного дивана гантелях, зато едва ли не лабораторная стерильность на рабочем столе. Несколько старых монографий, залистанных до заломов на корешках. Помеченный яркой закладкой «Левиафан» – точно такое же издание, как то, что стоит на книжной полке у самого Яра. Малоприятное сходство, но вполне объяснимое: в конце концов, Наумов тоже чему-то учился у Лидии Николаевны…
На столе – слегка облезлый ювелирный футляр. На выцветшем бархате поверх полустёршегося вензеля красуется ярко-жёлтая клейкая бумажка с коротким распоряжением: «Передать С.Н. лично в руки». Не прикасаясь к футляру, Яр заставил крышку распахнуться и тихонько выругался сквозь зубы. На мягкой подложке лежал амулет-детектор – обвитый серебристой проволокой кусочек кварца. Очень знакомый.
В ящиках стола в беспорядке громоздился всевозможный канцелярский хлам, не представлявший никакого интереса. Яр не слишком много внимания уделил поиску тайников: явится хозяин – сам всё расскажет. Крохотная квартирка, вроде той, в какой сам он жил до смерти наставницы, выглядела до обидного заурядно. Не скажешь, что здесь обитает надежда мировой магической науки. Осмотрев для порядка скромную кухню, Яр запихнул куртку в рюкзак и устроился в продавленном кресле – ждать.
Терпение вскоре было вознаграждено: из прихожей послышался скрежет ключа в замочной скважине. Зайдя в квартиру, Наумов – а больше некому – долго шелестел целлофановыми пакетами, натужно кряхтел и вздыхал. Ему не так уж много лет, а пыхтит, как глубокий старик. Если бы не муштра, устроенная Виктором Сергеевичем и мало-помалу вошедшая в привычку, Яр имел бы все шансы превратиться в такого же увальня… Матерчатые тапочки зашаркали на кухню; стало быть, Наумов и впрямь запасался провизией. Яр неслышно поднялся из кресла. Вряд ли Сергей опасен… Вернее, вряд ли опасен осознанно. Ни в рукопашной, ни в магической схватке колдун волхву не соперник.
– Здравствуйте, Сергей, – негромко окликнул Яр, встав в дверях тускло освещённой кухни. Учёный при звуке его голоса потешно подскочил на месте и рывком обернулся; растерянная улыбка медленно вползла на его круглое лицо. Он подозревал, что должен узнать незваного гостя, но никак не мог нашарить в памяти нужный образ. Яр не сдержал усмешки. – Извините за вторжение. Мне нужно поговорить, ничего больше.
Что-то в этих словах – наверное, привитая наставницей манера здешней речи – соединило оборванные нити в обширной исследовательской памяти. Наумов расслабился, неловко хохотнул и пятернёй встрепал на затылке короткие светлые волосы.
– А-а-а… Ярослав, верно? Ученик Лидии Свешниковой? – получив кивок в ответ, учёный окончательно успокоился. Имя бывшей начальницы вызывало у него безграничное доверие. Удивительно, сколько людей её помнят, и помнят вот так, почтительно и светло – как в былые времена хранили в Ильгоде предания о великих волхвах. – В-вы меня слегка напугали, честно говоря… Даже не знаю… Вы будете чай?
– Воздержусь, – хмыкнул Яр. Вот ещё, пить чай в гостях у ведьмака, прячущего за пазухой невесть какой камень! – Я ненадолго. Задам пару вопросов… А вы ответите правдиво и полно, ничего не утаивая и ничему не удивляясь.
Висков коснулось холодное дуновение нежизни. Яр и прежде знал, что дар внушения принадлежит к опасной, чуждой живому стороне волшбы, но теперь всякий раз чувствовал это так же явно, как опаляющий кожу жар золотистого пламени. Наумов беспомощно моргнул; ему не хватало силы воли противиться ментальным чарам. Колдун. Кабинетный сиделец. Умная голова, которой всё равно, к чьей пользе используют её могущество. Яр не мог на него злиться – разве что… жалеть?
– Да, конечно, – заторможенно проговорил учёный. Он бездумно опустился на трёхногую табуретку, напрочь позабыв о загромоздивших стол пакетах с продуктами. – Спрашивайте… Я всё расскажу.
Яр уселся напротив Наумова, передвинув табурет так, чтобы преградить учёному путь к бегству. Сергей не шелохнулся. Не похоже, чтобы он чувствовал за собой какую-нибудь вину.
– Чем вы занимаетесь на работе? – спросил Яр на пробу. С этим типом вряд ли придётся играть в словесные игры; он бы и безо всякого внушения всё выложил…
– Ну как, – Сергей слегка растерялся. Ожидал, должно быть, что беседа затронет какие-нибудь аспекты теоретической магии. – Провожу эксперименты, пишу статьи… Обычная работа научного сотрудника. Вы, может быть, знаете…
– Может быть, знаю, – прервал Яр. – Какой предмет вы исследуете?
Наумов глянул на собеседника покровительственно – как смотрят университетские профессора на первокурсника, робко спросившего, можно ли делить на ноль.
– Э-э-э… Прошу прощения, а насколько глубоко вы знакомы с теорией передаточных сред?
– Общей или специальной?
– О, – Сергей слегка сконфузился, но в то же время, кажется, обрадовался. Не ожидал, что визитёр окажется достойным собеседником. – Ну, в моём случае речь всё-таки о специальной. Работаю с объектами размером порядка миллиметров, не больше. Очень простая идея: приблизить колдовство к микромиру. А то вычислительная техника уже кажется
