– Я хочу тоже уйти в монахини!..

– Желание у тебя хорошее, – ласково сказал ей Бао-юй, – но судьба не сулила тебе наслаждаться таким счастьем!

– Значит, я должна умереть? – сквозь слезы проговорила Си-жэнь.

Горе Си-жэнь тронуло Бао-юя, но он промолчал.

В это время наступила пятая стража. Бао-юй убедил госпожу Ван лечь отдохнуть. Ли Вань и все остальные тоже разошлись.

Цай-пин продолжала прислуживать Си-чунь до тех пор, пока не была выдана замуж. Цзы-цзюань, поступив в услужение Си-чунь, так и осталась при ней на всю жизнь, не изменив своего решения. Но об этом речи не будет.

А сейчас расскажем о Цзя Чжэне, который сопровождал на родину гроб с телом матушки Цзя. Ехать быстро было невозможно, так как по всем водным путям в столицу возвращались войска из похода на юг, и Цзя Чжэн очень волновался.

В пути Цзя Чжэн повстречался с чиновником из приморской провинции и узнал, что правитель Чжэньхая императорским указом вызван в столицу. Подумав при этом, что Тань-чунь сможет побывать дома, Цзя Чжэн испытывал радость. Его беспокоило только одно – ему не удалось узнать, когда они выедут.

Поездка затянулась, Цзя Чжэну не хватило денег, и он вынужден был послать со своим человеком письмо Лай Шан-Жуну с просьбой одолжить пятьсот лян серебра.

Прошло несколько дней, а Цзя Чжэну удалось проплыть по реке лишь десяток с небольшим ли. Тут к нему вернулся слуга, ездивший к Лай Шан-Жуну, и вручил письмо, в котором Лай Шан-Жун сообщал о своих затруднениях и посылал только пятьдесят лян серебра.

Цзя Чжэн вышел из себя, велел слуге отвезти деньги обратно и передать Лай Шан-Жуну извинение за причиненное беспокойство. Слуге не оставалось ничего иного, как повиноваться.

Когда слуга прибыл к месту службы Лай Шан-Жуна и вручил ему деньги и письмо, тот был очень обеспокоен и, понимая, что поступил нехорошо, решил прибавить сто лян и стал просить человека вновь отвезти деньги Цзя Чжэну и замолвить за него доброе словечко. Однако, вопреки ожиданиям Лай Шан-Жуна, слуга швырнул деньги на пол и ушел.

Встревоженный Лай Шан-Жун тотчас написал письмо домой, советуя своему отцу Лай Да уйти со службы, пока не поздно.

Получив письмо, Лай Да попросил Цзя Цяна и Цзя Юня походатайствовать перед госпожой Ван, чтобы она его отпустила. Цзя Цян прекрасно понимал, что госпожа Ван ни в коем случае не отпустит Лай Да, поэтому, не говоря ни о чем с госпожой Ван, он через день сообщил Лай Да, что госпожа отказалась исполнить его просьбу. Тогда Лай Да попросил дать ему отпуск, а сам послал человека к месту службы Лай Шан-Жуна с просьбой, чтобы тот под видом болезни отказался от службы. Госпожа Ван ничего об этом не знала.

Надо сказать, что Цзя Юнь не придал значения ответу Цзя Цяна на просьбу Лай Да. Он, как и прежде, играл в азартные игры и однажды проиграл крупную сумму. Он обратился к Цзя Хуаню с просьбой дать ему взаймы денег, но у Цзя Хуаня не было ни копейки, а все сбережения, которые оставила после смерти его мать, он давно промотал. Когда Цзя Юнь попросил у него денег, Цзя Хуань вспомнил, как его обижала Фын-цзе, и, воспользовавшись отсутствием Цзя Ляня, решил с помощью Цзя Юня за свою обиду отомстить Цяо-цзе.

– Ты старше меня, – сказал он Цзя Юню, – а не умеешь добывать деньги! Как только тебе понадобились деньги, ты сразу ко мне!

– Странно ты рассуждаешь! – удивился Цзя Юнь. – Мы всегда вместе развлекаемся, и ты знаешь, что денег взять больше негде!

– А ты не слышал, что кто-то из дальних краев хочет купить себе наложницу? – спросил Цзя Хуань. – Почему бы тебе не договориться с дядей Ван Жэнем и не отдать Цяо-цзе?

– Я давно об этом слышал, – отвечал Цзя Юнь, – только боялся говорить, чтобы не рассердить тебя. Разве ты не знаешь, что человек, который хочет купить себе наложницу, не осмелится обратиться к таким людям, как мы?

Тогда Цзя Хуань наклонился к уху Цзя Юня и прошептал несколько слов. Цзя Юнь промолчал, так как ему казалось, что Цзя Хуань рассуждает слишком наивно.

– О чем вы тут совещаетесь? – спросил Ван Жэнь, неожиданно появляясь на пороге. – Хотите обмануть меня?

Тогда Цзя Юнь шепотом рассказал ему все, о чем только что говорил Цзя Хуань.

– Замечательно! – воскликнул Ван Жэнь, всплеснув руками. – Ведь у нас деньги появятся! Только бы вы не струсили! А мне бояться нечего – я ее родной дядя и могу распоряжаться ее судьбой. Нужно только, чтобы третий господин Цзя Хуань сначала поговорил со старшей госпожой Син, а я потолкую со старшим дядей Сином. Когда госпожи спросят наше мнение, мы в один голос будем уверять, что отдать Цяо-цзе – лучший выход из положения.

После того как заговорщики обо всем договорились, Цзя Юнь пошел к госпоже Син и госпоже Ван, а Ван Жэнь отправился на переговоры к старшему дяде Сину. Цзя Юнь не жалея слов расхваливал свое предложение, суля всем необычайные выгоды.

Госпоже Ван предложение понравилось, хотя она не особенно в него верила. А госпожа Син, которой сказали, что все делается с согласия дядюшки Сина, не возражала и только велела послать за Сином, намереваясь сама поговорить с ним.

Дядя Син знал, что ему кое-что перепадет от этого дела, и всячески старался убедить сестру:

– Князь, за которого хотят сватать вашу внучку, человек приличный! Если вы согласитесь выдать девочку за него замуж, можно ручаться, что ваш муж тут же будет восстановлен в должности, а это поможет всему дому Жунго.

Госпожа Син всегда была легковерной, и слова дядюшки Дурака ввели ее в заблуждение. Она пригласила на переговоры Ван Жэня, он обрисовал все в самых ярких красках, и тогда госпожа Син вызвала к себе Цзя Юня и сказала ему, что надо делать. Ван Жэнь велел послать людей на подворье вана и сговориться с ним.

Князь, не зная, кого ему предлагают, послал людей посмотреть девочку. Однако Цзя Юнь перехватил людей по дороге и объяснил им:

– Мы обманули весь дом, сказав, что князь сватает девочку. Но это не важно: все делается с согласия бабушки, а родной дядя выступает поручителем. Так вы и говорите!

Посланные согласились. Тогда Цзя Юнь сообщил госпоже Ван и госпоже Син, что все устроилось. Ли Вань и Бао-чай, не зная истинного положения, радовались судьбе Цяо-цзе.

Однажды приехали женщины, наряженные в роскошные платья. Их приняла госпожа Син. Женщины держались очень степенно,