– Ну, с тобой этого не случится! – уверенно произнес Бао-юй.

Бао-чай предложила Цзя Ланю сесть. Бао-юй опустился на прежнее место, а Цзя Лань осторожно присел напротив него. Они заговорили о сочинениях, и лица их оживились.

Чтобы не мешать беседе Бао-юя с племянником, Бао-чай удалилась во внутреннюю комнату, думая про себя:

«Судя по состоянию Бао-юя, он, кажется, прозрел. Только не пойму, почему он согласился со словами „на этом остановишься“?»

Чувства сомнения снова охватили Бао-чай. Одна лишь Си-жэнь, слушая, как Бао-юй с увлечением рассуждает о сочинениях и о предстоящих экзаменах, радовалась в душе и думала:

«Амитофо! Наконец-то он стал говорить о таких серьезных вещах, как „Четверокнижие“!»

Пока Бао-юй с Цзя Ланем рассуждали о сочинениях, Ин-эр принесла им чай. Цзя Лань встал и взял у нее чашку. После этого он заговорил о порядке сдачи экзаменов и о том, что пригласил Чжэнь Бао-юя сдавать экзамены вместе с ними. Последнее особенно понравилось Бао-юю.

Вскоре Цзя Лань ушел, оставив Бао-юю письмо отца. Бао-юй взял письмо, усмехаясь прошел во внутренние комнаты и отдал его Шэ-юэ, чтобы она спрятала. Затем он убрал книгу «Чжуан-цзы», позвал Шэ-юэ, Ин-эр и Цю-вэнь и велел им унести и спрятать «Цаньтунци», «Юаньминбао», «Удэнхуэйюань» и другие книги, которыми прежде очень увлекался.

Бао-чай была крайне удивлена поступками Бао-юя и, желая выведать у него, в чем дело, спросила:

– Хорошо, что ты не будешь читать эти книги, но зачем их убирать?

– Я понял, что все эти книги ничего не стоят, – ответил Бао-юй. – Я хочу их сжечь, чтобы разделаться с ними раз и навсегда!

Это обрадовало Бао-чай, ибо она предположила, что наконец-то муж ее поумнел, однако тут же снова расстроилась, услышав, как Бао-юй бормочет:

Во «Внутреннем своде», во всех рассужденьях,

    нет сути учения Будды;

В придачу к рецептам лекарства бессмертья

    еще есть бессмертия челн.

Бао-чай не все расслышала: ей удалось разобрать лишь слова «нет сути учения Будды» и «есть бессмертия челн», и душу ее снова охватили сомнения, однако она и виду не подала, а принялась наблюдать за Бао-юем.

Бао-юй приказал Шэ-юэ и Цю-вэнь привести в порядок одну из пустовавших комнат, перенести туда все необходимые к экзаменам книги и принялся усердно заниматься. После этого Бао-чай немного успокоилась.

Си-жэнь только диву давалась, словно услышала до сих пор никогда не слыханное, увидела никогда не виданное, и, улыбаясь, говорила Бао-чай:

– Ваши уговоры подействовали на второго господина! Наконец он понял, что поступал неправильно! Жаль только, что до экзаменов остается мало времени!

– Выдержит ли он экзамены, зависит от судьбы, – еле заметно улыбаясь, сказала Бао-чай. – А когда он стал усердно заниматься – не имеет никакого значения. Единственное, чего я желаю от всей души, – пусть он отныне старается и идет по правильному пути, чтобы все безумства и наваждения больше никогда не возвращались к нему!

Бао-чай огляделась и, убедившись, что в комнате, кроме них, никого нет, тихо добавила:

– Разумеется, я довольна, что он образумился! Но меня тревожит, как бы у него снова не вспыхнула старая болезнь, и он опять не начал бы льнуть к девушкам! Это было бы ужасно!

– Да, да, госпожа, – согласилась Си-жэнь. – С тех пор как второй господин поверил хэшану, он совершенно охладел к сестрам; если он перестанет верить монаху, действительно он может вновь заболеть. Я знаю, что второй господин не слишком обращает внимание на вас и меня. Цзы-цзюань ушла, и сейчас у нас осталось только четыре служанки. Среди них обольстительной можно считать одну У-эр. Правда, говорят, что ее мать просила старшую госпожу Ли Вань и вас отпустить У-эр домой, ибо она собирается выдать ее замуж, но пока она еще здесь. К Шэ-юэ и Цю-вэнь придраться нельзя, они только иногда озорничают, так как за несколько лет второй господин Бао-юй избаловал их. Таким образом, остается одна Ин-эр. Второй господин не слишком ее жалует, да и сама Ин-эр скромная и не позволит себе легкомысленных поступков. Мне кажется, что во всех случаях, когда второй господин станет требовать чаю или воды, нужно посылать к нему либо Ин-эр, либо малолетних девочек-служанок. Что вы думаете об этом, госпожа?

– Я очень беспокоюсь, – отвечала Бао-чай. – Пусть будет так, как ты сказала.

С этих пор только Ин-эр и малолетние девочки-служанки стали прислуживать Бао-юю.

Бао-юй совершенно перестал выходить из дому и только ежедневно посылал справляться о здоровье госпожи Ван. Госпожа Ван радовалась, что сын ее образумился, и не тревожила его.

Третьего числа восьмого месяца исполнился год со дня смерти матушки Цзя. Бао-юй с утра пошел поклониться в кумирню предков, а затем удалился в свою комнату.

После обеда Бао-чай и Си-жэнь вместе с другими сестрами болтали у себя с госпожой Син и госпожой Ван.

Бао-юй молча сидел в своей тихой комнате. Вдруг к нему вошла Ин-эр с блюдом фруктов и проговорила:

– Это вам прислала ваша матушка по поводу годовщины со дня смерти бабушки.

Бао-юй встал, кивнул головой, потом опустился на место и сказал:

– Поставь вон туда!

Ин-эр поставила блюдо с фруктами, а затем потихоньку сказала Бао-юю:

– Ваша матушка очень расхваливает вас, второй господин!

Бао-юй улыбнулся.

– Госпожа говорит, что раз вы стали старательно заниматься, то скоро сдадите экзамены, а через год получите звание цзиньши и станете чиновником. Она надеется, что вы не обманете ее надежд!

Бао-юй кивнул и снова засмеялся.

Ин-эр вдруг вспомнила слова Бао-юя, которые он произнес, когда она делала ему чехол для веера, и промолвила:

– Если вы выдержите экзамен, поистине это будет счастье для вашей супруги! Помните, как вы, живя в саду, велели мне сплести чехол для веера с узором из цветов сливы и говорили, что завидуете счастливцу, в чью семью заберет меня моя барышня, когда выйдет замуж? Теперь я у вас, и вы должны быть счастливы!

От этих слов сердце Бао-юя дрогнуло, но он овладел собой и тихо засмеялся.

– По-твоему, я счастлив, моя жена тоже счастлива – ну а ты как?

Ин-эр смутилась, покраснела, но, сделав над собой усилие, произнесла:

– Мы всего-навсего служанки! Какое счастье может дать нам судьба?

– Если б ты весь век осталась служанкой, я мог бы сказать, что ты счастливее меня!

Услышав такие слова, Ин-эр подумала, что юноша снова помешался. Она испугалась, что была этому виною, и решила поскорее уйти.

– Глупая девочка! – услышала она голос Бао-юя. – Иди сюда, я тебе все расскажу!

Если вы хотите