На этой волне, еще не дождавшись отката адреналина, который всегда грозит мертвецкой усталостью, я поднялась на носочки и поцеловала Штефана. Он оттолкнул меня, втянул воздух сквозь зубы, сощурился… А потом сам шагнул навстречу, толкнул к стене и прижался к губам. Он не ожидал этого, судя по первой реакции, но и сопротивляться не мог.

«Уверен, мы не можем друг другу не нравиться».

Мы и не могли. Мы были близкими еще до того, как впервые встретились, а при такой магнитной тяге окончательное сближение – только вопрос времени. И, наверное, оба синхронно почувствовали облегчение, оттого что, наконец, перестали сопротивляться.

И даже утопая в долгожданном блаженстве, даже задыхаясь от внутреннего давления, полностью отключить свою рациональность я не могла – никогда этого не умела. Да, у меня есть формальный бойфренд – могущественное нечто, которое прекрасно осведомлено о моем к нему отношении. Разозлился бы он, узнав, как я сейчас тяну Штефана к дивану и не могу от него оторваться? А у Штефана есть Ольга – неформальная и отчего-то теперь выглядевшая призрачной подруга. Она такого не заслужила, но когда все настолько очевидно предрешено, некоторые жертвы допустимы. Нам со Штефаном словно суждено было оказаться в этом моменте. Разве не искал он меня всю сознательную жизнь? Разве не его я ждала столько времени?

«Уверен, мы не можем друг другу не нравиться».

Элементы других Систем обречены никогда не связать судьбу с самыми близкими – они поставлены в условия бесконечной борьбы за трон. Но в нашем случае есть Даниил, который является гарантом того, что воевать нам со Штефаном ни к чему. Зачем кому-то из нас убивать второго, если победителю все равно не выжить в схватке с действующим Знаменателем? Благодаря существованию Даниила мы могли себе позволить стать счастливыми. Он ведь сам не оставил нам выбора!

Элементы, ранжированные по вероятности стать Знаменателем: Осознание, Логика, Эмпатия, Память, Агрессия, Умиротворение. Характер Знаменателя зависит не только от этих способностей, но и от первоначальной личности выигравшего элемента, его воспитания, окружения, ценностей. И в этом смысле даже закрывшаяся Знаменателем Система подвержена влиянию случайных факторов. Знаменатель не робот, строго отвечающий заданным характеристикам, он продукт эволюции. А биологическая эволюция всегда дает несколько размытые результаты.

* * *

Мы целовались и бесконечно прижимались друг к другу, уже разместившись на диване, но освобождаться от одежды не спешили. Штефан в порыве возбуждения пытался преодолеть эту последнюю между нами границу, но я его остановила. И даже толком не понимала почему. Уж точно не потому, что считалась девушкой действующего Знаменателя. Если бы я могла причинить этим Даниилу боль, то переспала бы с половиной города! Но ему вряд ли есть дело до моих измен. К моему облегчению. Вот Ольга – немного другое. Она все равно будет вынуждена отдать мне Штефана – сегодня или завтра. Да он никогда в полном смысле не был чьим-то больше, чем моим. Возможно, желание всё сделать правильно меня и остановило? Но этого аргумента как будто тоже было недостаточно. И даже мой рациональный мозг затруднялся с ответом, поэтому в кои-то веки я позволила себе прислушаться к ощущениям. И они хором кричали об одном: нас тянуло друг к другу с первой же секунды, мы готовы были к этому чуть ли не с самого рождения, мы будем вместе, даже если мир вокруг начнет рушиться, и никогда не захотим кого-то другого, все предопределено. Вот оно – предопределено! Словно наше сближение заранее предрешено и исключает свободу выбора.

Эта мысль настолько внезапно остудила, что я, неловко улыбаясь, прошептала, что мне пора возвращаться домой. Он не хотел отпускать, но точно знал, что в следующий раз мы неизбежно окажемся в той же точке. Нет ничего страшного в ожидании, когда точно знаешь, чем оно закончится. От этого даже само ожидание становится восхитительным.

Предопределено. А если бы неугомонный Чон Со был жив, и мы повстречались бы с ним? Разве не полюбила бы я и его с первого взгляда? Даже Аннет… я никогда не замечала в себе лесбийских наклонностей, но заставив себя представить, как целую ее, не почувствовала отвращения. Потому что ее тоже любила, несмотря ни на что. Безбрежно, той самой любовью, которая не видит внешней оболочки. Любила, хотя она едва не убила Штефана, а затем собиралась прикончить остальных. Потому-то и со Штефаном все было предопределено. Это уже мой рациональный мозг включился, делая выводы из полученных ощущений. И выводы мне не понравились. Ведь я все равно, как и Штефан, ничего с этим поделать не могла!

В институте мы пытались держаться на расстоянии. К возвращению Даниила не должно было внешне что-то измениться. Штефан даже с Ольгой продолжал поддерживать отношения, хотя откровенных нежностей я между ними больше не замечала. Она немного дулась после его коротких, иногда грубых фраз, но почему-то не обижалась настолько сильно, чтобы вообще перестать с ним общаться. Я решила, что Штефан специально избрал такую стратегию: если Ольга сама бросит его, то никаких подозрений это не вызовет. Я бы на ее месте уже бросила.

Мы очень старались, но иногда всё же выдавали себя. В библиотеке, едва оказавшись вдвоем, тут же соприкасались руками. Но на его всё более настойчивые предложения сразу после института рвануть в уединенное место я отвечала отказом. Потому что пока сама не решила, как относиться к предопределенности. Мне часто приходил на ум вопрос: а смотрела бы я на него такими же влюбленными глазами, если бы мы не были связаны? Штефан был очень красив, но этого вряд ли достаточно. А в его характере или складе ума я не находила того, что всегда искала. В этой влюбленности было слишком много неоднозначного. Поэтому я предпочла не спешить – мы и так будем вместе. Но гораздо лучше быть вместе с твердой уверенностью, что это наш личный выбор. Пока же на этом вопросе было невозможно сосредоточиться.

Мы немного сходили с ума, потому для внимательного наблюдателя подобные срывы не остались бы незаметными. И я даже не особенно удивилась, когда в этой роли оказалась Ксюша.

Она оттащила меня от гардероба перед первой парой, чтобы сказать:

– Ты рехнулась? Я видела вас двоих вчера!

Но у меня было достаточно проблем, помимо ее ревности, чтобы всерьез переживать о чем-то еще. Поэтому я легко улыбнулась:

– Ксюша, перестань. И да, такое случается. Но я бы попросила тебя пока никому об этом не говорить – я сама сначала скажу Даниилу. Он сегодня должен вернуться…

– Даниилу? – она почему-то удивилась. – С каких пор он стал для тебя «Даниилом»? Ты вот так запросто рвешь что-то настолько значимое?

Мне хотелось смеяться над ее потугами:

– Нет, не запросто. Но именно так получилось. Штефан мне нравится… Да и тебе он нравится, потому ты и психуешь.

– Ты совсем дура, да? – Ксюша отвела взгляд. Меня немного удивило, что прямое обвинение вызвало в ней спокойствие, а не предсказуемое раздражение. – Штефан многим нравится. И только по одной причине – лучший уже занят. Всегда был занят. Появление Штефана просто позволило всем сместить акценты, поэтому все так в него и вцепились. Я тоже.