– Что? Почему вы меня оскорбляете? – взвиласьвдруг она.

– Я не оскорбляю, я констатирую… Ты корова! Такое местоей обломилось! Такие доходы! А она… Ладно, говори, есть у тебя что-то напримете?

Словно проглотив комок в горле, она с трудом выговорила:

– Нет! И не будет!

– Это почему же?

– Потому что… потому что… Мне надоело! Я уж вамотслужила верой и правдой сколько лет… Все терпела… Но теперь… теперь…

Мария Силантьевна вскочила из-за стола. Он дернул ее за рукуи заставил сесть.

– Сидеть!

И что-то зашептал ей. Она вдруг побледнела так, что,казалось, вот-вот упадет в обморок.

– Вы не посмеете, не посмеете…

– Ха! Я не посмею? Дура! Корова! Никуда ты не годишься!Только на свалку! Итак, я в последний раз спрашиваю: ты работаешь со мной илинет?

– Да…

– Вот то-то же! Хватило все-таки ума… Ну еще бы,жить-то всем охота.

«И как он не боится вести в кафе такие разговоры? –думал Петька. – Или уж так привык к безнаказанности? Скорее всего. Нуладно, безнаказанность тоже не бывает бесконечной. И уж мы постараемся, чтобытебя наказали… А Маша эта, похоже, не имеет отношения к убийству АнныВадимовны… И сама нуждается в помощи… Нет, мы сюда не зря приперлись, ох незря…»

Тем временем на соседний столик подали горячее. МодестМодестович ел с аппетитом, а Мария Силантьевна к своей порции даже не притронулась.

– Модест Модестович, я пойду…

– Иди, мы же обо всем договорились.

– Спасибо… До свидания.

– А зря ты это мясо не попробовала, отличноприготовлено!

Мария Силантьевна с трудом, как старуха, поднялась из-застола. И на негнущихся ногах пошла к выходу.

Ребята переглянулись.

– Может, мне пойти за ней, а? – прошептал Игорь.

– Нет, мы же ее координаты знаем. Надо последить заэтим… – ответил Петька.

Игорь кивнул.

Модест Модестович вынул из кармана сотовый телефон.

– Алло! Заур? Через полчаса подъезжай к «Молнии». Ипередай Никите, чтобы проводил Машку, она сегодня вечером уезжает!

И он продолжал есть. Нетронутую тарелку Марии Силантьевны онтоже придвинул к себе и съел все без остатка. Потом подозвал Лидочку и завел сней игривый разговор о том, почему такая хорошенькая девушка не выходит замуж.

– Нам пора! – сказал Петька. – Подождем лучшена улице. Все равно, кроме номера машины, мы ничего не узнаем.

Он встал, подошел к Лидочке и быстро расплатился. Они вышлина улицу, уже начинало темнеть.

– Ну и ну! – выдохнул Кирилл. – Что делать-тобудем? И мне очень, ну очень не понравилась одна фраза…

– Насчет отъезда Машки, да? – догадался Игорь.

– Именно. Очень похоже, что это было простораспоряжение ее убрать!

– Интересно, чем это он ее сломал? Вы не слышали?

– Нет, Петь, я ничего не слышал.

– И я. Но диктофон мог взять… Эх, послушать бы…

– Послушаем, обязательно послушаем, вот только номермашины выясним!

Они подождали еще, и к кафе подкатил ослепительныйперламутровый джип «Хонда».

– За ним! – сказал Петька.

Но нет, из джипа выпрыгнул молодой парень в джинсе и подалруку огненно-рыжей и очень высокой девушке. Обняв ее за талию, он повел ее кдверям кафе.

– Ну и герла! Топ-модель! – вырвалось уХованского.

– Да, что надо! – пробормотал Петька. –Только уж больно длинная…

– Ты ей до пупа будешь! – заржал Хованский.

– Ну и ее кавалер ненамного выше! – хмыкнулПетька.

– Такой дылде только с баскетболистами ходить, –решил вопрос Игорь.

Они засмеялись.

В дверях кафе появился Модест Модестович, и, словно помановению волшебной палочки, к тротуару подкатила серая «Волга». МодестМодестович шагнул к ней. Сел рядом с шофером и уехал.

– Маскируется, блин! – прошипел Хованский. –На «Волге» ездит, бедняжечка, а бабок небось на целый гараж «Линкольнов» и«Мерседесов».

– Да теперь уж, маскируйся не маскируйся, он от нас неуйдет, Кирюха! Давай-ка попробуй, записалось там что-нибудь или нет, –потребовал Петька.

Кирилл перемотал пленку и включил диктофон. И тут жераздался негромкий голос Модеста Модестовича.

– Порядок! – воскликнул Петька. – А теперьдавайте быстро соображать, что делать дальше. Надо ведь спасать эту тетку. Она,похоже, вовсе не такая уж злодейка, а, скорее, жертва. Он ведь ее шантажирует…

– А может, все же сначала прослушаем пленку? Мы ведь невсе слышали, а диктофон мог это записать… – предложил Игорь.

– Нет, нельзя терять ни минуты. Вы же слышали, он велелкому-то проводить Машку. И я думаю, это будут проводы на тот свет.

– Легко сказать, а где мы ее найдем, если она не домойпоехала?

– Почему? Наверное, домой, она же решила, чтодоговорилась с ним. Нет, надо сейчас же ехать к ней.

– Петь, а с чего ты взял, что она вообще станет с намиразговаривать? – спросил Хованский.

– Верно, – кивнул Игорь, – кто мы такие длянее? Мальчишки, и все.

– Ну, во-первых, она могла нас заметить в кафе, –начал Петька.

– И что с того? Да и потом, как ты объяснишь, чтознаешь ее адрес и вообще…

– Правду скажу. Правду, и ничего, кроме правды! Скажем,что подозревали ее, выследили и…

– А может, лучше подослать к ней с этим девчонок? Она сними хотя бы знакома, – сказал Игорь. – Уж они сумеют объяснить всене хуже нас.

– Суметь-то сумеют, но мы много временипотеряем, – покачал головой Петька. – Нам надо добиться хотя бы того,чтобы она сегодня дома не ночевала. Можно бы, конечно, в милицию заявить, но…

– Какое но? – спросил Игорь.

– Такое, что мы можем грандиозно подвести ее… Мы жевсе-таки еще ничего про этого Модеста не знаем… Да и про нее.

Между тем они уже ехали в троллейбусе в сторонуТимирязевского парка. Народу в этот час было совсем мало, и они моглибеспрепятственно обсуждать создавшуюся ситуацию.

– Я боюсь, что она нас просто не впустит… – сказалИгорь.

– Нас? Конечно, не впустит. Надо, чтобы пошел кто-тоодин! – ответил Петька, разумеется, имея в виду себя.