– Кирюха, поставь сумку лучше на четвертый стул, –шепотом посоветовал Петька.

– Пока рано, – возразил Хованский. – Воткогда они сядут и будет ясно, что и как…

– Глупости! Когда они сядут, стул отодвинуть будетестественнее, чем с сумкой суетиться! – проговорил Петька.

Кирилл хотел опять что-то возразить, но потом махнул рукой ипоставил сумку на стул. Если ничего не выйдет с записью, виноват будет Петька,а не он.

Время до пяти тянулось невыносимо медленно. Мороженое былосъедено.

– Мальчики, вам посчитать? – кокетливо поглядываяна Крузенштерна, осведомилась молоденькая официантка.

– Нет, спасибо, мы пока посидим, а потом ещезакажем, – ослепительно улыбнулся ей Игорь.

Официантка ответила улыбкой и отошла от столика.

– Ну, Круз, ты даешь. Произвел на нее неизгладимоевпечатление… – засмеялся Кирилл.

– То ли еще будет! – подхватил Петька. –Через годика два-три никакой Леонардо ди Каприо с ним не сравнится… Тебе,Крузейро, прямая дорога в Голливуд!

– Да ну вас, чего пристали… – покраснел Игорь. Онтерпеть не мог таких разговоров.

Но вот к заказанному столику подошел средних лет и весьмасредней внешности мужчина. Он по-хозяйски отодвинул стул и сел. Мальчикинасторожились. К его столику тотчас подскочила официантка.

– Здравствуйте, Модест Модестович!

– Здравствуй, здравствуй, Лидуша.

– Что заказывать будете?

– Дай мне пока кофе, а когда дама придет, мы закажемобед!

– Минуточку!

Девушка мгновенно принесла посетителю чашечку кофе ипепельницу. Он закурил. Петька, сидевший так, что мог видеть МодестаМодестовича, разглядывал его из-под ресниц.

«Противный тип, – подумал он. – Злющий».

– Крузик, ты не заметил, он на машине приехал? –тихонько спросил Петька.

– Не заметил, он так неожиданно появился…

Модест Модестович поглядел на часы и недовольно скривилгубы. Было уже пять минут шестого. Прошло еще минут пять, и вот на пороге кафепоявилась Мария Силантьевна Левыкина. Она запыхалась и явно нервничала.

– Маша, – тихонько позвал Модест Модестович.

– О! Здравствуйте, я опоздала, простите!

– Ты всегда опаздываешь! Садись.

Он не встал ей навстречу, не отодвинул стул. Просто сидел иждал, когда она сядет.

«Хамло», – подумал Петька. Хованский тем временемпотянулся к сумке и, словно бы ненароком, придвинул стул поближе к соседнемустолику. Пока Модест Модестович заказывал официантке обед, ребята бурнообсуждали, что им еще заказать, мороженое или кофе с пирожками. Наконец Лидочкаподошла и к ним.

– Круз, давай заказывай ты! – шепнул Петька.

– Девушка, будьте так любезны, принесите нам тричашечки кофе и по два пирожка.

– С чем пирожки?

– А с чем у вас есть?

– С вареньем, с творогом, с капустой и с яблоками.

– О, какой выбор! Тогда мне один с капустой, один сяблоками.

– А мне с творогом и с вареньем! – заявилХованский.

– А мне два с капустой! – сказал Петька.

Девушка все записала и быстро ушла. Мальчики тихоперешептывались, давая возможность диктофону записывать разговор. Просто сидетьи молча слушать было невозможно. «Слава богу, что Кирюха припердиктофон», – думал Петька, которому, конечно же, мучительно хотелосьслушать разговор соседей. Но он мог только исподтишка наблюдать за выражениемих лиц. Модест Модестович явно чего-то требовал от Марии Силантьевны, котораясидела с весьма хмурым выражением лица, лишь изредка что-то отвечая. Черт, аесли диктофон не справится? Тогда все окажется напрасным? Надо что-то делать… НоЛидочка принесла на соседний столик какие-то закуски, графинчик водки, иразговор прекратился.

– Когда она подаст кофе, пейте медленно! –прошептал Петька. – И молча. А то вдруг техника подведет…

– Понял! – кивнул Игорь.

Действительно, вскоре им принесли кофе с пирожками. И онизанялись делом. Теперь их молчание никого не могло бы удивить. А тем временем вкафе освободилось два столика, и стало гораздо тише. И они вдруг услышали словаМодеста Модестовича:

– Ты же понимаешь, как я тебя туда посадил, так и уберуоттуда в два счета.

– Я все понимаю, но…

– Ты же не хочешь лишиться такого места, правда,дорогуша?

– Модест Модестович!

– И место в префектуре еще не самая большая потеря,которая может тебя ожидать…

– Что вы хотите этим сказать?

– Сама не понимаешь?..

– Но я же…

– Не спорю, до поры до времени я был тобой доволен, нотеперь…

– Я же все исправила! Не пропало ни грамма! Ни крошки!

– Согласен. Но ты всего лишь исправила допущеннуюошибку! А наша задача в чем? В том, чтобы ошибок не допускать! В принципе!

– Я понимаю, но все ведь люди…

– То-то и оно, что люди! А люди болтливы, ох болтливы!И неизвестно еще, чего от них ждать. Короче, даю тебе неделю. Если не подыщешьподходящее место, пеняй на себя…

– Модест Модестович, ну, предположим, найду я такоеместо, но ведь и там будут живые люди… И там может выйти ошибка…

– Ты же знаешь, во что обходятся ошибки, – зловещепроизнес Модест Модестович.

– Но ведь в данном случае ничего не пропало…

– А разве твоя подружка и та девка не в счет?

– Что? – схватилась за сердце Мария Силантьевна.

– Шутка! – скривил губы Модест Модестович. –Ешь, Маша, ешь, тебе надо быть в форме, ты вон как за последнее время похудела.Нехорошо. В твоем возрасте это уже не на пользу, вон как кожа обвисла!

«Какая сволочь», – мелькнуло в голове у Петьки. Но тутразговор прекратился, так как к их столику подошла Лидочка.

– Ой, что это вы не кушаете? Не нравится? –огорченно спросила она.

Мария Силантьевна ответила вымученной улыбкой и сунула в роткакой-то кусочек.

– Горячее еще не подавать? – осведомилась Лидочка.

– Нет, милая, еще рано! – мягко ответил МодестМодестович. – Мы тут за закусками все дела наши выясним, а там уж с легкимсердцем возьмемся за горячее.

Лидочка отошла. Но разговор пока не возобновлялся. МодестМодестович с удовольствием ел, а Мария Силантьевна сидела, глядя в одну точку.

– Ну, что молчишь, старая корова? – спросил он.