— Непонятно! — Задорный Мелкий прилег рядом. — Раз друг, почему он ее не отпускает, а привязывает? Когда ты был у Хозяина, тебя тоже привязывали?

— Не привязывали, а водили. — Арчи не знал, как объяснить несмышленому, что в поводке и ошейнике нет ничего оскорбительного, а напротив, есть уважение, признание. — Если бы я был на поводке, то не потерялся бы и сейчас жил бы у своего Хозяина.

— Ноги бы ему лизал! — фыркнул Черный. — А он бы тебя палкой лупил или еще чем. Тоже мне вожак! Прихлебатель ты, а не вожак свободных псов!

— Черный, заткнись! — Арчи зарычал так, что Черный, всегда уступавший ему в драках, поскольку был слабее, хотя и злее, на всякий случай отодвинулся. — Собаки созданы, чтобы служить людям, чтобы охранять дом, человеческих детей, понятно? А люди за это их кормят и любят.

— Да-а, — задумчиво тявкнул Мелкий. — А что же они тогда нас гоняют и еду не дают? Вы же тоже рынок охраняете, а на вас собаколовы охотятся. Они же тоже люди? Или они не знают, что собаки созданы, чтобы их охранять?

— Ну как тебе объяснить… — Арчи не находил простых слов. — Люди, как собаки, бывают разные. Есть хорошие, а есть… в общем, не очень хорошие.

— Да твари они, люди твои, — издалека снова подал голос Черный. — Хуже собак, точно. Друг друга бьют, нас гоняют, за кусок мяса могут убить. Хотя тут мяса этого завались…

Арчи понимал, что в споре перевес получается не на его стороне. Но очень не хотел, чтобы в глазах щенков Черный оказался прав — его отчаянная злоба и ненависть к людям ни к чему хорошему привести их не могли.

— Ну, я тебе как-нибудь расскажу про хороших людей, — мне такие попадались, даже когда было совсем плохо. А плохих ты и сам умеешь различать, разве нет?

— Да, Фарида мне всегда косточку дает, она хорошая, — повеселел щенок. — А Митяй из стройматериалов бьет по голове, если мимо пробегаешь. Он плохой?

— Он придурок! — тявкнул Черный. — Вот подкараулим его вечером где-нибудь на задворках — я ему глотку перегрызу, Митяю этому!

— Потише, Черный, потише! — Арчи возвысил голос. — Пока я тут вожак, никто людей на рынке не тронет, понял?

— Да понял я, понял! — Черный сделал вид, что спит, положил морду на лапы. — Тоже придурок! — Последнюю мысль он высказал почти шепотом — на всякий случай.

Арчи длинно вздохнул: надо как-то выбираться отсюда, но сил совсем нет, даже доползти до двери. Ничего, он отлежится — этот мужик вроде не вредный, может, покормит какое-то время — а потом он найдет момент, чтобы сбежать. Арчи прикрыл глаза, надо спать — во сне раны заживают быстрее. Это он точно знал. Но до утра так и промаялся, не зная, куда деть больную лапу…

— Ну что, Боцман, как ты?

Стас подошел к собаке, склонился. Пес шевелил бровями, но глаз не открывал.

— Ну и видок у тебя, весь в колтунах, в болячках. Да, бомжевать — это тебе не при хозяине служить. А как твоя лапа?

Арчи нехотя открыл глаза, поднял голову — все равно ведь не отвяжется.

— О, не спишь? Здорово! — неизвестно чему обрадовался Стас. — Поесть хочешь?

Арчи услышал знакомое слово, отвел глаза. Есть, конечно, хотелось, но тошнота не проходила, и он боялся, что его вырвет на блестящий чистый пол.

Стас прошел на кухню, погремел кастрюлями. Собачьей еды в доме нет, но, может, сойдет и суп? Он разогрел в микроволновке большую тарелку супа, покрошил туда белого хлеба, бросил пару котлет и понес месиво в холл, поставил у морды пса.

Арчи понюхал миску, судорожно проглотил слюну, осторожно лизнул суп. Кое-как приподнялся, держа на весу правую лапу, отвернулся от миски и снова тяжело лег.

— Что, не идет? — Стас огорченно почесал лоб. — Ну, погоди, я съезжу в супермаркет, куплю тебе собачьего корма какого-нибудь. Хотя, думаю, ты его отродясь не едал. Но все равно надо в ветлечебницу, договориться насчет уколов. Сейчас позавтракаю и поеду. А ты лежи.

Когда Стас ушел, Арчи попытался подняться и осмотреть квартиру. Походил, шатаясь, из комнаты в комнату, ничего опасного не нашел. Вернулся к подстилке, снова понюхал суп — спазмы сводили желудок, но есть было нельзя. Во-первых, неизвестно, когда выведут на улицу, а в доме гадить не положено. Во-вторых, когда болел, он старался не есть — так было легче. Вспомнил запах травы, которой всегда лечил свои раны, — но в доме ее, ясное дело, нет. Он опять неловко опустился на подстилку, укладывая больную лапу удобнее, потом все же заснул.

Проснулся от голосов за входной дверью. Загремел в замке ключ.

— Проходите, он здесь, в холле. — Стас привел девушку-практикантку из ветлечебницы. — Я уходил, оставил ему супа, а он так ничего и не съел. Это плохо?

— Да ничего, собаки, когда болеют, не едят, — они сами знают, как надо. — Девушка раскрыла чемоданчик, достала какие-то блестящие штуки. — Вы подержите его на всякий случай, а я укол сделаю.

Стас присел на корточки, положил руки на спину пса, тот беспокойно задергался.

— Лежи-лежи смирно! — Девушка ласково провела по голове. — Сейчас немного больно будет, но это же пустяки для тебя, да? — И остро кольнула в бедро.

Он дернулся, но боль уже прошла — нечего было и беспокоиться.

— Грязный он какой, наверняка и насекомые есть, — покачала головой девушка. — Вы купите шампунь специальный, надо его вымыть.

— А он дастся? — с сомнением оглядел пса Стас. — Наверное, отродясь не мылся. Разве дворняг моют?

— Ну какой же он дворняга! — усмехнулась девушка. — Нет, он породистый, и, видно, порода какая-то редкая, так сразу и не понять. Я посмотрю в определителях, завтра скажу. Он, скорее всего, потеряшка. Отмоете, расчешете — красавчик будет. — Девушка еще раз погладила пса по голове. — Ну, пока, дружище! Я завтра утром приду, только пораньше, вы не против?

— Конечно, как вам удобно.

Стас проводил девушку до двери, вернулся, постоял около собаки.

Пес не открывал глаза, хотя видно было, что не спит — веки беспокойно двигались. Стас принес хрустящий пакет, насыпал корма в чистую тарелку, нетронутый суп унес.

— Ну ладно, ты лежи, мне на работу надо, вечером приду, ладно?

Пес понюхал корм — коричневые сухие катышки, длинно вздохнул, отвернулся и умостил голову на левой лапе.

Стас только хмыкнул, но, ничего не сказав, захлопнул дверь, в квартире снова стало тихо.

Ситуация была совсем непонятной. Аукцион он выиграл, все бумаги были в порядке, но администрация подмосковного городка не спешила оформить разрешительные документы. А он планировал начать строительство уже в апреле — проект был давно готов.

Стас подъехал к фасонистому зданию администрации. Глава района разместился в самом старом здании городка, предварительно отреставрировав его и напичкав современной мебелью и аппаратурой. Смешение архитектуры XVIII века и пластиковых окон было довольно смешным, но здесь на такие тонкости внимания не обращали. Секретарша, дородная молодая женщина, обильно украшенная золотом, встала из-за стола, перекрыв дверь в кабинет главы.