такого позволить не могу.

– Угу, – выдыхает Эля, когда мы заходим во двор.

Сразу замечаю, что машины брата пока нет. Но меня это совершенно не беспокоит. А чего нервничать? Он в любом случае её найдёт. А попереживать ему будет полезно!

– Мама вряд ли бы меня отпустила… – вслух размышляет Эля, направляясь в сторону домика для прислуги. – Город я не знаю… Да и не одобрила бы она, что я пошла гулять с сыновьями хозяина дома.

– А мы какие-то особенные, что ли?

Я иду с ней рядом, но за руки мы больше не держимся. Золушка как-то даже внутренне отгородилась от меня, когда мы вернулись сюда.

– А что? Скажешь, что нет?! – хмыкает она вроде бы в шутку.

– Нет. Ничего особенного в нас нет, – отвечаю на полном серьёзе и немного хмурюсь. – Ну отец – мэр, и что? Да лучше б он обычным работягой был, если честно.

И тогда, возможно, не был бы так предвзят к нам с братом и строг.

– Многие с тобой не согласятся, – она как-то неловко ведёт плечом и замирает в шаге от двери. – Многие озабочены денежными проблемами почти всю жизнь. А ты вряд ли беспокоился об этом хотя бы однажды.

Да уж с этим не поспоришь. Только вот лучше без денег, чем с отцом-тираном. Однако вслух я этого не говорю. Не привык жаловаться на жизнь.

– Будем считать, что именно я – самый обычный, несмотря на «вотэтовотвсё», – обвожу взглядом пространство вокруг. Притянув Элю за плечи поближе к себе и склонившись, шепчу напротив её губ: – Что ты делаешь завтра?

Она как-то напрягается всем телом и сначала настороженно смотрит по сторонам.

– Да то же, что делала и сегодня. Буду читать. «Гранатовый браслет», кстати, закончила.

– О-о, это отлично! Ты ведь расскажешь мне, о чём там?

На мгновение она задумывается, потом, отстранившись, заявляет с хитрой улыбкой на губах:

– Свою часть договора ты пока не выполнил, но так и быть, для разжигания аппетита я перескажу тебе одну книгу.

Мой аппетит уже разыгрался, но совсем не от книг.

– Идёт, – улыбаюсь в ответ.

Эля начинает пятиться к двери, а я стою истуканом и просто смотрю на неё. На то, как она показательно развязывает узел на футболке, пряча плоский животик. Мой аппетит от этого не пропадает… Как она, махнув мне на прощанье, скрывается за дверью… А я продолжаю стоять на месте, переваривая этот вечер.

Её отец – преступник, от которого они с мамкой скрываются. Всё время переезжают… И Эля не имеет возможности, к примеру, завести друзей или встретить парня. Влюбиться. Я почти уверен, что она никогда не влюблялась. Так же, как и я!

Почему-то именно сейчас мне особенно остро хочется встретить ту, единственную! Так же, как мой лучший друг встретил свою Снежинку.

Немного постояв на дорожке, всё-таки иду домой. Сразу направляюсь в свою комнату и, не включая света, падаю на кровать лицом в подушку. Перед глазами стоит образ Эли. То, как она танцевала сегодня, как смеялась, как её лицо наполнилось сочувствием, когда я рассказал ей о своей матери…

Кажется, я немного залип на этой девчонке. На этой Золушке.

Глава 20

Я умудряюсь задремать прямо в одежде, уткнувшись носом в подушку… Но во сне пребываю не особо долго, а ровно до того момента, пока не ощущаю какое-то движение у правого бока.

Злость моментально встряхивает сонное сознание, и я срываю одеяло, которым она накрылась с головой.

– Нет, сегодня у тебя не прокатит! – разъярённо рычу, увидев самодовольное лицо Евы.

Вскочив с кровати, врубаю свет, хватаю девчонку за ногу и, дёрнув, почти стаскиваю её с кровати. Ева цепко хватается за простыню, тянется к изголовью, чтобы ухватиться уже намертво, но я дёргаю ещё раз, и она приземляется пятой точкой на пол.

– Дём, ты что, офонарел?! – округляет глаза от шока. – Какой демон в тебя вселился?

– А я сейчас объясню, какой! – склонившись, вновь рычу ей в лицо. – Это демон справедливости! И теперь он требует покарать тебя и твоего брата! Догадываешься, за что?

– Догадываюсь, – сухо отвечает Ева, отводя взгляд. – Только вот она с этим ведром явно не вовремя появилась, эта твоя горничная.

– Выметайся отсюда! – рявкаю, указывая на дверь.

Повернувшись, она прожигает меня злобным взглядом. Медленно встаёт. Показательно трёт попку. Немного морщится, типа от боли. А потом её взгляд вдруг меняется, и она хитро прищуривается.

– Я ведь не просто так пришла, Дёма!

– Неинтересно, – тут же отрезаю.

– Ну ладно тебе… Так и будешь дуться? Тогда не узнаешь ту сенсацию, о которой я пришла тебе рассказать.

– Неинтересно, – повторяю снова, только уже не так уверенно.

И, похоже, она улавливает мои сомнения, потому что подходит вплотную и, встав на носочки, мурлычет возле моих губ:

– Ты же хочешь знать, верно? Не уснёшь теперь. Поверь, то, что я хочу тебе рассказать, повергнет тебя в шок. Но за это ты позволишь мне остаться.

И всё же нет.

Взяв девчонку за плечи, резко разворачиваю её на сто восемьдесят градусов и толкаю к двери.

– Марш к себе! Детское время вышло.

– Это я, что ли, ребёнок? – фыркает Ева, бросив томный взгляд через плечо.

Надоедливая шестнадцатилетняя пиявка, чёрт возьми!

Распахиваю дверь и прикладываю усилия, чтобы вытолкать Еву за порог, потому что она сопротивляется.

– Ты мне больно делаешь! – начинает играть в обиженку. – У меня из-за тебя синяки останутся!

А вот это уже плохо.

– Просто уходи по-хорошему, – говорю ей почти спокойно. – И перестань сюда приходить.

Я стою в проёме дверей, а она – снаружи. Быстро повернувшись ко мне, хватается обеими руками за мою футболку.

– Ну же, Демьян… Скажи, неужели тебе совсем не интересно? – вновь лукаво прищуривается.

– Нет. Иди, Ева, – пытаюсь оторвать её руки от футболки, но у меня это не