– Это уже не один вопрос, – опустив взгляд, хочу отстраниться, но на этот раз Демьян не позволяет.

Приобняв за плечи одной рукой и схватив за подбородок другой, вынуждает смотреть ему в глаза.

– Ты знаешь, что Снежана считает твою мать беглой преступницей? Я хочу знать, почему.

Глава 19

Демьян

Эля в один миг ощетинивается и, отпрянув от меня, опускается на лавочку.

– Что? Хочешь нарушить условия договора? – встаю напротив неё. – Мы же договорились, помнишь? Ты пообещала, что ответишь честно. Я же ответил.

– Ты задал слишком много вопросов, – она пытается взять себя в руки и не показывать раздражение и даже страх, которые мгновение назад явственно промелькнули на её лице. Старательно небрежно отмахивается: – В нашей с мамой истории нет ничего интересного… И уж тем более криминального. Мы просто ищем место, где нам понравится жить.

Но я не верю её словам. Вот ни капельки. Сев рядом, жду, когда она посмотрит на меня, и говорю совершенно серьёзно:

– Ты можешь доверить мне свою тайну. К тому же я терпеть не могу Горгону и, в случае чего, мне будет проще защитить и тебя, и твою маму, если я буду владеть информацией.

– Горгону? – хмыкает Эля. – А ей подходит, кстати.

– О, да! Хотя Рус называет её Блонди.

Эля вновь хмыкает и натянуто улыбается. Потом вздыхает, смотрит прямо перед собой и наконец тихо говорит:

– Мы, и правда, всё время убегаем. Но мама никакая не преступница! Это мой отец преступник. А ещё пьяница. И мошенник. Ещё давно набрал кучу кредитов, а маме пришлось выплачивать… Поначалу она прощала его. Потом просто дошла до ручки и захотела уйти. Только вот он решил её не отпускать. С тех пор мы бегаем из города в город, потому что он как-то умудряется нас находить.

Мне кажется, это очень маленькая часть истории. Хоть Эля и не рассказала подробностей, но всё-таки донесла до меня суть. Они с мамой скрываются от её отца – алкоголика и преступника. Вот это ничего себе!

– Даже если и в этот раз он вас найдёт, то вряд ли попадёт в наш дом, – пытаюсь вселить в неё уверенность. – К тому же с моим отцом лучше не связываться, он быстро решает проблемы с подобными типами.

– Да зачем твоему отцу вмешиваться? – вновь отмахивается Эля. – Сразу уволит проблемную горничную, вот и всё!

– А я бы поспорил, кстати, – усмехаюсь. – Сегодня стал свидетелем весьма интересного происшествия в столовой. И мой отец встал на защиту твоей мамы, а не близнецов и Снежаны.

– Правда?! Даже как-то не верится… – изумляется Золушка.

– Вот и я был немного в шоке, если честно. Но видел всё собственными глазами, так что можешь верить.

– Ла-а-дно! Поверю! – протягивает она с улыбкой.

Мы ненадолго замолкаем. Вновь сидим на лавочке и смотрим прямо перед собой. Наши плечи соприкасаются… Наконец Эля нарушает молчание:

– Я ответила на твой вопрос?

– В общем-то, да, – отвечаю после недолгих раздумий.

– Тогда давай уже придумывать, как добираться домой будем.

Она встаёт с лавочки, оглядывается по сторонам, безошибочно определяет, где выход из парка, и начинает двигаться в том направлении.

Я иду за ней.

– Уже устала от меня, да?

– Да, немного, – обернувшись, кокетливо бросает она.

– А врать ты совсем не умеешь, – расплываюсь в улыбке и нагоняю Золушку.

Испытав сильнейший порыв взять её за руку, без раздумий делаю это. Переплетаю наши пальцы, и Эля, опустив голову вниз, смотрит на наши руки. Я вижу, как она сомневается… И, возможно, хочет забрать свою руку. Но всё-таки этого не делает.

А я не припомню, чтобы вообще когда-либо вот так ходил с кем-то за ручку по парку. Сто процентов мог и раньше это сделать, ведь бывал в этом парке не раз и, в основном, с девчонками. Но, вероятно, никогда не хотел быть настолько к ним близко. Поцелуи, объятья не в счёт. Это другое. Есть в переплетении пальцев какая-то особенная интимность…

И мне становится даже смешно, что я рассуждаю сейчас об этом.

Когда мы выходим из парка, сразу нахожу глазами такси, они всегда здесь стоят. Договорившись с водилой, помогаю Эле забраться на заднее сиденье, а сам обхожу тачку и сажусь с другой стороны, но тоже назад.

В тёмном салоне авто между нами странным образом начинает искрить ещё сильнее.

Машина трогается, набирает скорость… Моя рука скользит по сиденью до тех пор, пока не находит ладошку Золушки. Она вздрагивает, но я решительно вновь переплетаю наши пальцы.

Когда в салон попадает свет фар едущих навстречу авто, я хорошо вижу лицо Эли. Вижу, как она смущена и как стеснительно улыбается мне.

Эта девчонка временами бывает настолько дерзкой и колючей, что как-то даже дико видеть её сейчас такой стеснительной скромницей. Но не буду скрывать: и то, и другое в ней меня цепляет.

Всю дорогу мы едем молча и лишь держимся за руки. В салоне играет негромкая музыка, водитель уверено управляет машиной. Вот ехать бы и ехать так… Бесцельно… Однако цель есть – нам нужно вернуться домой. Разойтись по своим не только комнатам, но и домам.

Или, может быть, нет?

Расплатившись за поездку, помогаю Эле выбраться. Такси уезжает, а я смотрю на ворота собственного дома и отчего-то не желаю туда идти.

– Как ты смотришь на то, чтобы ещё немного погулять? – улавливаю мольбу в собственном голосе и вмиг прячу эти «сопли» за привычным паясничеством: – Или мы могли бы пойти в мою комнату и полюбоваться звёздами. С четвёртого этажа великолепный вид. А ты ничего, кроме моего шкафа, не видела. Да и его только изнутри.

– Очень смешно! – фыркает Эля, стукнув меня по плечу. А потом, как мне кажется, с грустью, протягивает: – Мне нужно вернуться, пока мама не заметила моего отсутствия.

– О-о, так ты сбежала? – воодушевляюсь.

Меня всегда волнует, когда кто-то ведёт себя неправильно, нарушая установленный порядок. Потому что со своим отцом я себе