Томительно тянулись мизуры, как вдруг неожиданно раздались позывные радиосигнала, а затем ожило и видеополе. Это был один из двух третейских судей, с надежного расстояния наблюдавших за «качелями» корабля «АП Весельчак».

— Официально лучшее время — девяносто четыре и двадцать четыре сотых мизуры. Мы поздравляем вас с рекордом, Джонферсон-сан. Вам действительно удалось нас удивить.

— Не могу сказать того же о себе, — простонал Зер Альман. — И все же спасибо.

Вантера и Юнипа уже превратились в маленькие диски, постепенно исчезающие в космосе, когда Зер Альман наконец оторвал руки от рукоятей управления и передал командование бортовому компьютеру. На рукоятях остались влажные отпечатки, а сам он весь дрожал от избытка адреналина. И хотя Зер Альман чувствовал себя на седьмом небе от счастья, ему казалось, что его только что четвертовали. Состязания он выиграл. В этом нет никаких сомнений. Еще два пилота, тоже собиравшихся осуществить маневр «двойных качелей», могли спокойно отказаться от полета, потому что перекрыть время Зера Альмана было просто невозможно. Но, естественно, они свою попытку сделают.

Скорость полета «АП Весельчака» после двойного маневра была так велика, что он долетел до Ледды меньше чем за одну стазуру. И что-то внутри него неустанно подгоняло его, причем так, что он начал торможение буквально в последний момент. С языками пламени, вырывающимися из двигателей, через сорок мизур корабль плыл по небу как символ победы — во всяком случае, так это воспринимали почти все зрители, ожидавшие его на Лед-де, — пока бортовой компьютер не посадил корабль с точностью до миллиметра на то же место, с которого тот стартовал.

Грохот двигателей постепенно уменьшался и наконец после слабого повизгивания стих окончательно. Вокруг царила тишина, но в голове Зера Альмана все еще раздавался шум мотора. Какое-то время он не шевелился, ощущая сильную усталость, потом сделал глубокий вдох. Он отстегнул ремни и встал, чувствуя, как дрожат колени. Когда открылась створка шлюза, ему пришлось зажмуриться от яркого света. Прямо перед его лицом жужжал коммуникационный шмель-дрон. Раздались крики «Браво!» и аплодисменты.

— Мой дорогой коллега шеф! — восхищенно кричал Гегебалий.

Теладинец, переваливаясь, спешил ему навстречу по красной дорожке, протянувшейся от ракетоплана до трапа «АП Весельчака». С обеих сторон дорожку ограждал металлический барьер, за которым толпились десятки ликующих зрителей.

— Дорогой коллега, брат и шеф Джонферсон-сан! — задыхаясь, произнес Гегебалий, поравнявшись с Зером Альманом. — Это был шедевр! Я никогда не видел ничего подобного!

Зер Альман слабо улыбнулся:

— Представьте себе, что вас привязали к гигантской петарде и выстрелили ею в воздух. Я и не мог ничего испортить.

— Тшш! — фыркнул теладинец. — Скромность победителя!

Бесконечное количество рук тянулось к Зеру Альману через ограждение. Следуя какому-то внутреннему порыву, он перешагнул через ограждение и пошел сквозь толпу, пожимая протянутые ему навстречу руки. И вдруг остановился, будто пораженный ударом грома. Гегебалий продолжал еще идти, но потом обернулся к шефу.

Зер Альман стоял, разинув рот и уставившись на людскую толпу с выражением невероятного изумления на лице. Он неотрывно смотрел на красивую женщину с длинными косами и светло-голубыми глазами, неподвижно стоявшую у барьера. Она улыбалась:

— Ты выглядишь как полудохлый аргну, Зер!

В душе Зера Альмана смешались узнавание и неверие. Теперь он знал, чьи это были глаза. Они принадлежали очень дорогому для него человеку, исчезнувшему давным-давно и объявленному погибшим. Несколько сезур он хватал ртом воздух и искал хоть какие-то слова. Потом сумел взять себя в руки настолько, что пролепетал ответ, который мог быть только таким. Это он тоже знал наверняка.

— Мне кажется… мне кажется, у тебя весь хобот в грязи, Йош!

Не существует проблем, есть только вызов.

Бомандролас Сисинфин Нианделей Восьмой, заведующий отделом сбыта

Профит Телади, Пик Профита

561 год по теладинскому летоисчислению

Задыхаясь от восторга, Ильяна наблюдала, как гигантская станция с двойным кольцом величественно сбрасывает с себя тень планеты. Как и многие теладинские станции, она была спланирована в форме колеса, так как из соображений профита ящеры предпочитали силу притяжения, производимую центробежной силой, а не гравитационные генераторы. Но в отличие от большинства подобных сооружений у этой станции было еще и второе, внешнее колесо, которое по сравнению с вращающимся внутренним выглядело совершенно неподвижным. В то время как обычные посадочные карусели могли одновременно обслужить только несколько транспортных средств, станции с двойным колесом без задержки обеспечивали старт и посадку большому количеству кораблей.

Легкая пульсация в правой лодыжке вернула Ильяну к действительности. И как это ей удалось подвернуть ногу при пересадке на корабль! Она потерла ноющее место и вздохнула. На Терпентине для подобных случаев имелись хорошо оборудованные автомед… Нет! Она потрясла головой — об этом лучше не думать. Никогда больше ее нога не ступит на землю Терпентина, даже вывихнутая! Лучше пусть совсем отнимется!

Посадочное колесо возникло перед кораблем как фасад высотного дома. Огромные, сверкающие двустворчатые ворота раздвинулись и открыли проем такого диаметра, что туда без труда могло бы пройти несколько транспортных кораблей большего размера. Вспомогательный туннель полуметрового диаметра целенаправленно продвигался к соответствующему устройству на обшивке корабля, а его зажимы, выглядевшие весьма хрупкими, уверенно захватили транспортник и зафиксировали его. Далеко позади корабля очень медленно закрылись двустворчатые ворота. Космолет остановился у боковой внутренней стены внешнего колеса.

Прихрамывая, Ильяна покинула корабль вместе с двумя боронцами в космических костюмах и вступила в посадочную зону, где отсутствовала сила притяжения. Все в зоне было окрашено в бледный цвет, известный как теладинская зелень. Она с любопытством огляделась. Слева и справа от транспортника находились корабли самых различных конструкций, различного происхождения и даже один паранидский истребитель с неуклюжими геометрическими формами. Прозрачные подвижные туннели постоянно мелькали между прибывшими кораблями и внутренним колесом станции, которое неторопливо вращалось за прозрачной стеной из стеклометалла. Это было поистине грандиозно! Внутри туннеля, который тут же начал движение, как только в него вступили три пассажира, была создана нормальная сила тяжести, отчего Ильяна испытала чувство большого облегчения. Не то чтобы свободное падение доставляло бы ей большие трудности, но вывихнутая лодыжка постоянно отвлекала бы ее. Зато теперь она могла не думать о дополнительных осложнениях.

Ильяне понравилась система движущихся туннелей. Они были прозрачными, их внешняя форма отдаленно напоминала лестничную клетку дома. Туннели свободно передвигались по посадочной зоне, принимая при этом горизонтальное положение, чтобы приспособиться к ритму движения внутреннего колеса. Ильяна уже могла различить некоторые фигуры, которые стояли там, за стеной из стеклометалла, и смотрели вниз на зону посадки. Но… Внимание!