эпизод с торпедой – сказка. Тем более что как раз над ней-то он и работал. Так что, принимая во внимание Галин диагноз, реальность нашего канадца в этой части совпала с нашей, общечеловеческой, на все 100 %. И мне, поверьте, сейчас стало страшно, – Талеев был так серьезен, что даже вездесущий Вадим воздержался от любых комментариев. – Теперь всем отдыхать. Новые планы будем строить на свежую голову.

– Командир, – это заговорила Гюльчатай, – а как мы поступим с Севой? – беспокойство о своем напарнике было вполне естественным.

– Галчонок, Галчонок… Может, в самом скором времени мы все позавидуем его чистой и уютной медицинской палате.

– Черный юмор у тебя, Вадька! Может, Севу выписать и забрать оттуда?

– Категорически нет! Даже если он вполне для этого выздоровел. Наше количество в дальнейших действиях вряд ли будет иметь решающее значение. Вообще, я сказал, всем спать! С планами завтра определимся.

Самое трудное было заставить себя отдыхать. Десятки вертящихся в голове мыслей не давали сосредоточиться даже на подсчете баранов, проходящих через новые ворота.

Тогда Гера стал считать подводные лодки, выплывающие из фешенебельного грота. На удивление это подействовало. Напряжение последних суток куда-то отступило. Очередная субмарина, зачем-то вильнув русалочьим хвостом, погрузилась в пучину, куда за ней последовал и сам Талеев…

Он все-таки заснул последним.

Глава 9

Джаск, расположенный на берегу Оманского залива, был немаленьким по иранским меркам городом – более сотни тысяч жителей. С севера подступали отроги горного хребта, в которых брали свое начало десятки мелких речушек. Но большинство из них по пути к заливу пересыхали, а вот глубокая и быстроходная Пираб хоть и не отличалась завидной протяженностью, но без потерь несла в соленые воды Оманского залива пресную чистоту горных источников и даже тающие снега вершин. Из города было рукой подать до ее устья.

Российских фирм и компаний в городе практически не было. Правда, существовали две посреднические торговые организации, числящиеся на бумаге собственностью российских предпринимателей, но все посты в них занимали иранцы. Лишь корпорация «Роспосэл» была русским оазисом, к сожалению, немногочисленным. Занималась она строительством ГЭС и открыла свой офис в Джаске, когда было подписано соглашение с иранскими властями о разведке на реке Пираб подходящего участка и строительстве небольшой электростанции, способной обеспечить этот южный регион.

На этой компании Талеев и остановил свой выбор. Связавшись через Юрия с консульством в Тегеране, Гера убедился, что через день нужные ему директивы поступят в главный офис в Джаске и там с распростертыми объятиями встретят московских корреспондентов и телеоператоров.

Так все и произошло. В кабинет исполнительного директора Гера зашел вместе с «оператором» Анатолием. Из-за стола от большого во всю стену окна к ним навстречу вышел подтянутый, сильно загорелый молодой мужчина лет 35 и, сверкая белозубой улыбкой, радостно затараторил:

– Привет, привет, земляки! Боже, вы же не просто редкие гости, вы – единственные гости! Аркадий Лукич из консульства накануне вечером позвонил, встречай, говорит, известного московского журналиста! А я и так вас знаю. Нет-нет, не лично, конечно, но читаю прессу и репортажи видел. Классно! Вся планета. Великолепно! – с одинаковой теплотой и сердечностью он уже по второму разу самозабвенно тряс руки Гере и Анатолию, вероятно, все-таки сомневаясь, кто же из них этот известный журналист.

Чтобы не мучить вежливого человека неопределенностью, Талеев чуть выступил вперед и вполне официально заговорил:

– Я Усольцев, Герард Дмитриевич. Вы явно преувеличиваете мою популярность.

– Ох, забыл представиться! Здесь не только хорошие манеры позабудешь, русский язык за стенами этого офиса не услышишь! Меня зовут Ролан Филиппович Кулик, и здесь я отвечаю за все! Это ни в коем случае не похвальба! Генеральный директор окончательно в Москве обосновался, технический постоянно на объектах. А штаты нам пришлось основательно сократить. Нестыковочки стали появляться в первоначальных планах… Ну да мы ведь не об этом. Проходите, пожалуйста, располагайтесь, где понравится. Сейчас чай принесут.

Гера понял, что, если он не возьмет все нити беседы в свои руки, придется тут заночевать.

– Ведь это хорошо, что мы у вас тут первые. Я не люблю это слово, но «Иран» – это сейчас в мире очень модный БРЕНД.

– Да, в столице кого только не встретишь!

– Вот видите, «в столице»! А мы покажем, какими прочными и взаимовыгодными отношениями наши страны связаны уже давно, невзирая на мировую моду. И не на столичных дипломатических раутах, а в глубинке, помогая строить эффективную экономику этой страны. Кроме того, у нас есть еще одно задание от наших, так сказать, смежников. Телепередачи «Путешествие вокруг света», «Живая природа» видели?

– Да-да, приходилось, с удовольствием…

– Вот обещали им видовой фильм минут на 30. Горы, знаете, бурная река… Сценарий у нас есть. Но главное, конечно, ваше строительство, электростанция.

– Ну, ничего грандиозного здесь нет. Это не Нурек и не Саяны, хотя, кое-какие оригинальные решения просто уникальны. Вот только…

– Какие-то проблемы?

– Нет-нет, скорее, местная специфика.

– ?

– У государства почти в этом же районе появились… э… свои интересы. Нам порекомендовали слегка переместить вверх по реке основной узел. Пришлось на ходу менять проект, проводить новые изыскания. Все это существенно затормозило работу.

– Неужели даже государственные интересы в таком захолустье стоят затяжек в строительстве?

– Иран – страна закрытая. Много национальной специфики. Если тебе советуют не заниматься изысканиями в каком-то секторе, то лучше даже не смотреть в ту сторону. Но это ни в коем случае не ущемит ваших интересов. Я так и сказал Аркадию Лукичу. Наш техдиректор уже много лет здесь работает, всю округу как свои пять пальцев знает. Он будет надежным гидом.

– Не хотелось бы отрывать человека от работы…

– Ну, что вы, тем более что как раз его работы и пришлось значительно свернуть из-за этих национальных интересов. Он сам русский, но женат на иранке, дети здесь воспитываются. Я попрошу его подойти к вам в гостиницу в удобное время. Договоритесь обо всем.

Технического директора звали Василием Степановичем. В противоположность своему коллеге он был неразговорчив, неулыбчив и нетороплив. Первый ознакомительный поход занял у Талеева и Вадима двое суток. Василий показал остов будущей плотины, участок шлюзов и еще какой-то узел станции выше по течению. Он коротко давал необходимые технические пояснения и совершенно не интересовался окружающим пейзажем. От сопровождения корреспондентов по местам будущих натурных съемок вежливо уклонился. Лишь отметил на карте для Талеева наиболее проходимые места и красным фломастером провел границу, пересекать которую категорически не разрешалось иранскими властями. На расспросы о причинах такой секретности лишь пожимал плечами и проронил фразу о