— Н-да, — вздохнула Нольвен, — обидно, но ожидаемо.

Сверху прохода не было — бусина со звоном ударилась в какую-то преграду.

— Диагност? — вопросительно посмотрела на меня лисонька.

Но я покачала головой:

— Нет, пока — нет. Попробуем справиться без него.

— Я попыталась проклясть, и мое черное пламя соскочило, — вздохнула Нольвен.

А я вдруг вспомнила, как матушка распекала одну из служанок. Та вынесла постельное белье на улицу, а в тот день был сильный мороз. Сильный, даже по нашим меркам. И потом все белье поломалось, или как-то так… Хм, а что, если?..

Обычная заморозка не подойдет, а вот если…

— Облей плиту водой, — отрывисто бросила я.

Нольвен не задала ни единого вопроса, а просто вскинула ладони, и о преграду разбилась мощная струя воды. В ту же секунду я ударила двойным холодом и, не дожидаясь реакции вплетенных в плиту защитных чар, метнула предпоследнюю бусину. Резкий хлопок, и несокрушимая преграда становится просто горкой обломков. Обломков, которые…

— Бежим! — крикнула Нольвен и, схватив меня за руку, рванула вперед.

И вовремя, потому что плита восстановилась меньше, чем за полминуты.

— Надо было догадаться, что среди боевиков достаточно разрушителей, — едва переведя дух, выдавила я. — Это, надо понимать, была вторая дверь.

Скастовав заклятье особого взора Риграсса-Вальдо, я с подозрением уставилась на пол. На полностью черный пол с тонкой ниткой чистого безмагического цвета.

— Ты это видишь? — подозрительно спросила я.

— Вижу, — сосредоточенно кивнула Нольвен. — Ну что, кто идет вперед?

— Я, — отозвалась я и тут же возмущенно спросила: — Если ты сама все решила, то зачем спрашиваешь?

А Нольвен, уже наступившая на эту тонкую свободную нить, полуобернулась и пожала плечами:

— Чтобы не молчать. Не люблю ждать, если честно. Начинаю бояться больше, чем оно того стоит.

Как только моя лисонька перенесла на чистый участок пола и вторую ступню, все зачарованные плиты растворились и она оказалась на тонком-тонком шесте над…

— Лучше бы это была пропасть, — с чувством произнесла Нольвен.

Под растворившимися плитами пола пряталась жирная грязь. Жирная пузырящаяся грязь.

— Только не дергайся, я подстрахую тебя левитацией, — тихо произнесла я.

Вот только левитационное заклятье не сработало.

— Брось на меня заклятье истинного спокойствия, — попросила Нольвен. — Я паникую.

— Принято, — отрывисто ответила я.

Короткий пасс, и моя лисонька, расправив плечи, уверенно идет вперед. Шаг за шагом она преодолевает препятствие так, будто ее в принципе не пугает перспектива окунуться в грязь. Она как будто плывет над этим тонким мраморным шестом, и я, если честно, ей завидую. Потому что мне заклятье истинного спокойствия не светит: она попросту не дотянется им до меня с того конца коридора. А если лисонька повернется сейчас, то упадет: даже кристально-ясный разум спасует перед такими кульбитами над грязью.

— Теперь ты. — Нольвен замерла на той стороне. — Хаос, я не добрасываю до тебя заклятье.

— Ожидаемо, — хмыкнула я.

Поставив одну ногу на этот тонюсенький мостик, я зачарованно уставилась на волнующуюся грязь. Клянусь, пузырьков стало больше, как будто эта субстанция обладала собственным разумом и боялась, что сегодня ей жертв не достанется.

Не удержавшись, я бросила вниз диагност. И через несколько секунд получила отклик — это болотная грязь с небольшой толикой магии и крохотной каплей конского навоза. Какая прелесть. Но зато я знаю, что не утону: глубина там примерно мне по грудь.

«Костюм надежно зачарован, — сказала я себе. — Давай, шевели лапками. Здесь искупалось не одно поколение студентов».

Я не плыла над грязью, нет. Меня шатало из стороны в сторону, и я, чтобы восстановить равновесие, махала руками, как бесноватая мельница. Что с каждым мгновением делало ситуацию хуже и хуже. И в итоге, оказавшись на середине этого дурного коридора, я окончательно потеряла равновесие и едва не упала. Успела ухватиться руками и поджать ноги. Хотя, по-моему, сапогом все равно немного черпанула.

Втащив себя на этот издевательски тонкий, округлый мостик, я замерла. Я сидела на этом шесте на коленях, как курочка на жердочке, и совершенно не представляла, что теперь делать. Ну не яйца же нести, право слово!

— Я добью до тебя заклятьем истинного спокойствия, — хладнокровно произнесла Нольвен.

— А толку? У меня подошва ботинок в жидкой грязи. Встану и сразу поскользнусь. Хотя, падая, буду спокойна, но…

— Тогда ползи, — прервала подруга мой словесный поток.

И я поползла. Боком. Есть такое понятие, как приставной шаг, у меня был… Я даже не знаю, как это назвать. Вначале я на чуть-чуть передвигала вперед одну руку. Потом одну ногу, а стояла я (или сидела), напомню, на коленях, что усложняло задачу. И так, одну за другой, я передвигала все свои конечности. И вожделенный конец понемногу приближался. Ничто не предвещало беды.

Но, когда я в очередной раз переместила коленку, я приземлила ее на остатки нанизанных на нитку бусин. Одна из бусинок лопнула и… Это была боль с большой буквы Б. Вскрикнув, я дернулась, разжала руки и схватилась за ногу.

И через мгновение я осознала себя сидящей у ног Нольвен. Лисонька, тонко усмехнувшись, поймала одну крошечную фиолетовую искру и, показав ее мне, кивнула на дверь:

— Третья.

А я, едва переведя дух, с отвращением посмотрела на пузырящуюся грязь.

«Спасибо, капитан», — мысленно произнесла я и повернулась к двери.

Нет, на самом деле мне не сложно сказать «спасибо» вслух. Но я почему-то уверена, что не стоит этого делать. Он ведь не должен был мне помогать. Это нечестно по отношению к другим студентам, которые выкупались в грязи.

— Ты спишь, подруженька? — Нольвен толкнула меня локтем. — Смотри, в дверном полотне ни замка, ни ручки.

— Это полоса первого уровня сложности. — Я потерла переносицу. — Значит, дверь открыть можно.

В четыре руки мы ощупали гладкое дверное полотно и убедились: нет никаких сколов, царапин, подсказок и невидимых замочных скважин. Что ж, не страшно. Разойдясь по две стороны от двери, мы принялись ощупывать стены, и удача улыбнулась нам уже через две минуты! Мы нашли два рычага.

— Мой рычаг находится в середине деления, — сосредоточенно пыхтя, объявила моя лисонька. — Можно дернуть вверх, а можно — вниз.

— У меня так же, — вздохнула я. — Ну что, вверх или вниз?

— Погоди, — усмехнулась Нольвен и принялась что-то выглаживать вокруг рычага.

Потратив пару минут, она уверенно произнесла: