— Что произойдет? — спросил Ноэль. — Что ты имеешь в виду?

Герман опять лишь пожал плечами.

— Чес приезжал сюда во вторник ночью? — спросил Пайк.

— Да. — Герман наклонился ближе к Кирсти. — Я думаю, вы это знали, иначе бы сюда не приехали.

— Они ищут дядю Чеса, — сказала Кирсти. — Он убежал.

— Чес приехал ко мне с очередным своим проектом, — ответил ей Герман.

— О, нет. — Пайк медленно выдохнул.

— Боюсь, что да. Он был очень возбужден. Он… Это совсем другой проект.

— Какой другой проект? — спросил Пайк.

Герман положил руку на плечо Кирсти:

— Запрыгни на цветок, солнышко… Да, вот так.

— Что у него был за проект? — переспросил Пайк.

— Чес не сказал мне. Он сказал, что мне нужно только выполнить его задание. Посмотри, Кирсти, здесь… — Он обвел рукой комнату. — Я все делаю здесь. То, что Чес вытворяет снаружи, меня не касается. Я только знаю, что у него был проект, но для этого нужны были определенные инвестиции. Без денег он ничего не мог, но с ними мог бы разбогатеть. У Чеса не было денег. Он часто приходил ко мне с просьбой сделать что-нибудь, чтобы раздобыть для него наличные. Но это всегда было слишком опасно. Я сидел в тюрьме и не хочу туда опять.

— В тюрьме? — спросила Кирсти.

— Очень плохое место. Темница.

— Я знаю, дядя Чес тоже был в тюрьме.

— Так что случилось во вторник? — терпеливо спросил Пайк.

— Чес приехал ночью. Счастливый и немного напуганный, как мне показалось. Он сказал, что у него есть способ, как раздобыть стартовую сумму… С моей помощью.

— Он рассказал, что у него есть данные об одном солидном накопительном счете, — добавил Пайк.

— Да… счет мистера Пайка.

— То есть мой.

— Да. Он сказал, что если мы воспользуемся им, то владелец не обратится в полицию. А это очень важно, на накопительные счета залезть очень трудно. В конце концов все раскроется. Но если я знаю, что никто не поднимет тревогу… Чесу нужно было всего несколько дней, неделя. Он хотел одолжить денег на неделю, разбогатеть с помощью своего проекта, а затем положить деньги обратно. Но в эту неделю я должен быть уверен, что мужчина, которому принадлежат деньги, ничего не предпримет.

— Он знал, что я сам буду разыскивать его.

— Это был допустимый риск. Кирсти, жаль, что ты не видела, как я это проделал. У меня уже были схемы кодов доступа и пароли, чтобы влезть к ним в систему. Я раздобыл их на какой-то доске объявлений в сети. А когда у меня появился номер счета и все данные, я наконец смог реализовать идею, которую вынашивал в течение долгого времени.

Сейчас Герман был взволнован, он быстро говорил и кивал головой. Это был совсем другой человек. Свет с экрана монитора отражался в его очках.

— Жаль, что ты не видела, Кирсти. Все было гениально. Сначала я пустил дымовую завесу и спрятал счет мистера Пайка. Он все еще был там, но его никто не видел. Чес заставил меня оставить свое имя, К. Барон, чтобы мистер Пайк не стал докапываться. Послание было сделано таким образом, что стиралось сразу после прочтения. Потом я стал переводить деньги. Прямо как в «Стар трэк».[36] Ну помнишь, когда они используют транспортер. Фрррррр… — Герман издал воркующий звук. — В целях безопасности, если нам понадобиться больше времени, мы разбили общую сумму на тысячи маленьких. Что-то шло через Австралию, что-то через Испанию, что-то через Гавайи, вокруг всего земного шара… А потом я их снова свел на один счет.

— В карман Чесу, — закончил Пайк.

— В конечном счете да. Но денег было очень много, и, чтобы избежать лишних подозрений, Чес снимал их частями в разных местах, разными способами. Это было замечательно. Я ждал долгое время, чтобы испробовать эту схему…

— Мне это неинтересно, — сказал Пайк. — Я только хочу знать, где сейчас мои деньги и где Чес.

Герман показал на экран:

— Иди направо, солнышко. Продолжай быстро идти и все время стреляй, они не смогут тебя остановить.

— Где Чес? — спросил Пайк уже более нетерпеливо.

— Чес мертв.

— Что? — Ноэль соскочил с крышки стола, на которой сидел. — Что?!

— Чес мертв, а где деньги, я не знаю.

— К черту деньги! — закричал Ноэль. — Чес не может быть мертв. Он не может быть…

— Когда это произошло? — спокойно спросил Пайк.

— Прошлой ночью.

— Нет, бросьте… — Ноэль готов был рассмеяться. Он не мог в это поверить, слишком это было нереально.

— Приезжал Паттерсон.

— Паттерсон?

— Он приехал вместе с женщиной, Марти. Он очень разозлился, увидев здесь Чеса. Предполагалось, что я не должен видеться с Чесом. Они спорили о чем-то наверху. Я сидел здесь, внизу, я никогда наверх не поднимаюсь. Я слышал, как они втроем там кричали друг на друга. Потом раздались глухие удары. Ну знаешь, типа: бум, бум, бум по полу. Крики тут же прекратились, а Паттерсон сказал, что они уезжают. Я спросил, где Чес. И он сказал, что Чес уже ушел. Но я знал, что это ложь. Никто не может войти или выйти из дома так, чтобы я не знал. Тогда я посмотрел, как они вдвоем с Марти уезжают, Паттерсон нес большой куль наподобие мешка. Это было пуховое одеяло. Он положил его в свою машину, черный джип с затемненными стеклами, «чероки». И они уехали. Но я знаю, что в мешке был Чес.

— Ты не можешь знать, — сказал Ноэль. — Ты не можешь знать наверняка, что Чес мертв. Ты не видел его мертвым.

— Он мертв. А теперь я хочу, чтобы меня оставили в покое. Мне не следовало ничего говорить. Все, что мне нужно, это работать, и все. Я не хочу ничего знать о том, что происходит снаружи. Я не хочу ничего знать о людях, что они делают, об их машинах, дорогах и магазинах. Я хочу, чтобы вы ушли. Я не хочу ничего знать о Чесе, мистере Паттерсоне, о всех вас. Я хочу, чтобы меня оставили одного.

Герман снял очки и потер глаза. Без очков он выглядел еще моложе. Ноэль понял, что ему немногим больше двадцати.

— А деньги? — спросил Пайк.

Чертов Пайк. Почему он хоть на минуту не может перестать думать о своих сраных деньгах? Он начинает действовать на нервы.

— Не знаю, — ответил Герман. — Они были у Чеса с собой. Он уже собирался уходить и собрал их. А теперь он умер. Деньги? Я посмотрел, их здесь нет. Похоже, их забрал Паттерсон.

— Мать твою! — Пайк вскочил и начал вышагивать по комнате. — Только этого мне не хватало.

— Заткнись на минутку, — сказал Ноэль. — А как насчет меня? Этот ублюдок убил моего брата.

— К черту твоего брата, Ноэль. Сам виноват. Идиот.