— Пошли, — сказал Пайк, запирая машину. — Давай побыстрее разберемся с тем, зачем мы сюда приехали.

Дом стоял ближе к концу улицы. Они подошли к входной двери и постучали огромным латунным дверным кольцом. Ноэль заглянул в окно. Он увидел пустую комнату, оклеенную модными полосатыми обоями, но там не было ни мебели, ни ковров.

— Вроде, никого, — сказал он.

Пайк тоже заглянул в окно.

— Попробуем зайти со двора, — решил Пайк.

Они втроем спустились вниз по шатким каменным ступеням во внутренний дворик и подошли к другой двери. Пайк позвонил. Некоторое время они подождали.

— Там должен кто-то быть, — сказал Пайк, звоня еще раз. — Кто-то же ответил по телефону.

— Может, он вышел.

Пайк принялся молотить кулаками в дверь, потом стал звать хозяина через щель для писем. Никакого ответа. Он подошел к окну, которое было закрыто газетой, и постучал в него. Снова ничего. Окно было заперто, и они не смогли приоткрыть его.

— Попробуем. — Ноэль оглянулся, чтобы удостовериться, что их никто не видит, и ударил по двери пяткой. Она даже не задрожала. Зато ужасная боль пронзила его ногу, даже в позвоночник отдало.

— Вот зараза, — сказал он и сел на ступени, потирая поясницу.

Пайк уже собрался сам ударить по двери, когда они услышали дребезжание цепочки и звук открываемой щеколды.

Ноэль только успел встать и сойти со ступенек, как дверь открыл худощавый молодой человек в круглых очках, как у Джона Леннона. У него была бледная угреватая кожа и жирные черные волосы, коротко стриженные сверху, по бокам и длинные сзади. Одет он был только в черную футболку, шорты-боксеры и носки. На шее — вроде куска нитки с крошечными бусинками. Парень смотрел на них настороженно.

— Что вам нужно? — сказал он с мягким иностранным акцентом, посмотрев на Пайка, Ноэля и затем на Кирсти.

— Чес, — ответил Пайк.

— Мне жаль, но вы ошиблись адресом, — молодой человек попытался закрыть дверь, но Пайк, положив руку ему на грудь, втолкнул его внутрь.

— Нет, Герман, — сказал он. — Ты знаешь, что у нас правильный адрес.

— Тебе придется поговорить с нами, Герман, — сказал Пайк. — И чем быстрее, тем лучше. Мы не уедем просто так. А теперь скажи, был здесь Чес?

Ноэль видел, что Пайк сдерживается, не давит на парня, но вести себя подобным образом ему все труднее. Герман ничего не говорил, даже не смотрел на них.

— Ну же, Герман. — Ноэль старался говорить как можно дружелюбнее. — Он все-таки мой брат.

Какое-то время все молчали. Нарушила тишину Кирсти. Все это время она стояла с открытым ртом, глазея на множество компьютеров в комнате, наконец подошла к Герману и подергала его за руку.

— У тебя есть батарейки? — спросила она, показывая свою игрушку.

— О, «Гейм Бой»! — Герман улыбнулся. — Во что ты играешь?

— «Супер Марио-лэнд».

— Первая часть?

Кирсти пожала плечами.

— Это старая игра, — добавил Герман. — Но очень хорошая. Кажется, у меня где-то были батарейки.

Он улыбнулся ей и подошел к старому кухонному столу, прогибающемуся под тяжестью двух огромных цветных мониторов и трех клавиатур. Вся комната была заставлена техникой. По подсчетам Ноэля, здесь было, по крайней мере, десять разных компьютеров, расставленных на столах, партах, специальных черных металлических подставках и даже на полу. И не только компьютеры. Там было несколько телефонов, факсов, стенка с музыкальным оборудованием, деки, CD-плееры, усилители, графические эквалайзеры, секвенсоры и еще какие-то штуки, назначение которых Ноэль не понимал: глянцевые черные коробки с кнопками и мониторы. Куда ни кинь взгляд, повсюду вспыхивали и мигали красные и зеленые лампочки, а по экранам пробегали потоки информации. Все мелькало. Провода тянулись от техники, для которой, по идее, не были предназначены, и подсоединялись к чему-то еще. Штепсельные коммутаторы с воткнутыми вилками были раскиданы по всей комнате. В паре мест стояла наполовину разобранная аппаратура. Ее начинка была разворочена, вокруг свисали провода — наверное, с помощью этих деталей ремонтировали другие машины.

В комнате было тепло, пол покрывал толстый ковер. Окно было закрыто газетой, и уличный свет сюда не проникал. Только маленькие встроенные лампочки отбрасывали мягкие пятна света то тут, то там. Из динамиков лилась невыразительная музыка, абстрактная и успокаивающая, за ней слышался электронный фон: гудение компьютеров, жужжание вентиляторов, время от времени высокочастотные писки, похожие на птичьи. Это напомнило Ноэлю зоопарк: электронное оборудование, расставленное повсюду, включая полки и карнизы, бормотало и попискивало, мерцало, шевелилось и стрекотало.

Герман порылся в ящике, вытащил несколько батареек и ловко вставил их в игрушку Кирсти.

— Теперь можешь играть. — Он опустился на колени рядом с девочкой. — Ты ведь Кирсти, да?

— Да.

— Чес рассказывал мне о тебе.

Лицо Кирсти засветилось, когда «Гейм Бой» снова начал работать, и она принялась играть.

— Я могу показать тебе кое-какие ходы, — ласково сказал Герман, и Кирсти улыбнулась.

— Где Чес? — спросил Пайк, усаживаясь в суперсовременное офисное кресло.

— Я не знаю, где твой дядя Чес, — ответил Герман Кирсти.

— Ты должен сказать нам, — добавил Пайк. — Мы не единственные, кто его ищет.

Парень пожал плечами, даже не взглянув на них.

— Ой! — Он увидел, как девочка, играя, скорчила рожицу. — Тебе следует быть очень осторожной и точно рассчитывать время для прыжка. У меня есть несколько игр, которые должны тебе понравиться.

— Какие игры?

— Я тебе покажу. — Герман подвел ее к компьютеру и несколько секунд набирал что-то на клавиатуре, его пальцы быстро двигались по клавишам. Потом он протянул Кирсти джойстик.

— Правая кнопка, чтобы стрелять, левая — для прыжка. Я сделал тебе бесконечное число жизней.

Кирсти села и принялась изучать экран с самым серьезным видом. Ноэль наблюдал, как она управляла каким-то сказочным существом из причудливого магического королевства, которое убивало разных тварей с помощью волшебной палочки.

— У меня нет никакой причины врать твоему отцу. — Глаза Германа тоже были прикованы к экрану монитора. — Так или иначе, но он все равно все выяснит.

— Расскажи все, — попросил Пайк, но Герман, казалось, его не слышал. Он сидел на кресле, сложив ноги в позе лотоса.

— Как ты думаешь, Кирсти, стоит рассказать все твоему отцу? — спросил юноша после затянувшейся паузы.

— Не знаю, — ответила девочка. — Это хорошая игра.

— Но он — брат Чеса, — сказал Герман. — Поэтому… Скажи своему отцу, что я все расскажу, потому что знаю: он не втянет меня в то, что произойдет.