Касс, слушая все эти подробности, затосковала. Она стянула с себя перчатки и, окинув быстрым взглядом знакомую гостиную, произнесла:

— Пойду поднимусь к ней.

— Да, иди, — ответил мистер Вудбер.

В дверях девушка встретила медсестру, выходившую из комнаты.

— Я Кассандра Мартин, дочь миссис Вудбер. Как моя мать? — тревожно спросила Касс.

— Мне очень жаль, но она в плохом состоянии, миссис Мартин, — мягко откликнулась женщина. — Надеюсь, генерал вас предупредил.

— Да, — кивнула девушка и с тяжелым чувством вошла в комнату. Жалюзи были полуопущены. Посередине большой двуспальной кровати без движения лежала ее мать. Она казалась очень маленькой, словно сморщенной, и очень трогательной; ее красивая темноволосая голова утонула в подушках, лицо было серовато-белого цвета.

Огромный тугой комок вдруг поднялся к горлу Касс. Годы унижений, бедствий, горя и раздоров вдруг забылись, как сон, и вот она снова — маленькая девочка. А рядом лежит ее мама.

— О! — простонала Кассандра, и слезы покатились у нее из глаз. — О, бедная моя, бедная мамочка!

Она присела на постель, взяла мамину руку и прижала ее к своей теплой щеке. Рука была совсем холодная и очень слабая.

На пару секунд — не больше — Дороти Вудбер очнулась и узнала дочь. Она открыла глаза и улыбнулась.

— Привет, Касс-Касс, — прошептала женщина.

От этих слов у девушки перехватило дыхание. Она так долго не слышала этого детского имени — лет, наверное, с пяти или шести, когда ее папа был еще жив. Один малыш, живший тогда по соседству, приходил к ним играть с ней, он и придумал ей прозвище Касс-Касс.

— Дорогая, милая мама. Ты обязательно поправишься. Теперь я здесь, с тобой, — откликнулась она, пытаясь придать голосу бодрость.

Но рука, которую держала Кассандра, не ответила на ее пожатие, и веки миссис Вудбер снова опустились. К постели подошла сиделка, посмотрела на пациентку, потом перевела взгляд на миссис Мартин.

— Думаю, вам лучше попросить отца подняться, шепнула она.

Дороти Вудбер так и не пришла в сознание.

С ужасом ощутив, как зыбка грань между жизнью и смертью, Касс пошла в свою старую детскую спальню и долго горько рыдала там.

Кассандра позвонила Кевину и сказала, что сегодня не вернется, но обязательно приедет завтра рано утром.

— Какой ужас, что мама так внезапно скончалась, — выговорила она.

— Грустно, да, — согласился ее муж. — И тебе тоже тяжело, бедняжка.

— Ты не поверишь, — пробормотала девушка приглушенным голосом, чтобы никто не подслушал. — Но мне даже стало жалко нашего вояку. Он храбрится, как старый солдат, — расправляет плечи, поправляет усы и говорит: «Мы должны вести себя так, как ей хотелось бы». Но мне кажется, он искренне расстроен.

— Не трать на него особенно свое сочувствие. И возвращайся скорее ко мне, ты мне нужна, — попросил ее возлюбленный.

От этого у Касс на сердце потеплело. Пробыв в доме умирающей матери несколько часов, она почувствовала страшный холод близкой смерти. Кассандра отчаянно захотела вернуться обратно к Кевину, очутиться в его объятиях, ощутить его родную, согревающую душу близость.

Мистер Вудбер расплатился с сиделкой, распорядился о перевозе тела жены в морг, затем съел яичницу с беконом, которую приготовила падчерица, и выпил чашку крепкого черного кофе. Он, видимо, был не расположен говорить о смерти жены, и речь за столом шла о политике. После ужина генерал объявил, что похороны состоятся через три дня.

— Тогда мне, придется сначала съездить домой, — заметила девушка. — Но, разумеется, я приеду на мамины похороны, и, если вы не возражаете, мой муж прибудет со мной.

Отчим вытер усы салфеткой и уставился прямо перед собой.

— Как хочешь, — недовольно проворчал он наконец.

— Я хочу вам сказать, — продолжала Касс, — что я очень сожалею о кончине мамочки. И сожалею об этом тем больше, что мы с ней расходились во мнениях по поводу моего замужества и в последнее время совсем не виделись.

— В этом нет ее вины, — холодно ответил генерал.

Кассандра не стала с ним пререкаться в такой момент. Пусть старик остается при своем мнении. Кто бы мог подумать, что придет день, когда она будет готовить ему еду! Девушка вдруг почувствовала, что очень устала, и ей захотелось плакать.

Она попыталась продолжить разговор с отчимом, но он наглухо замолчал. Наконец Касс спросила его, какие у него планы на будущее.

— С этим все ясно, — последовал сдержанный ответ. — Скорее всего, я продам этот дом и буду жить у себя в клубе. Я не хочу оставаться здесь один, без твоей матери. — Тут мистер Вудбер позволил себе единственную похвалу в адрес жены, в первый и последний раз: — Бедная Дороти, она была хорошей женщиной и так славно ухаживала за мной.

«Да, — думала про себя девушка, — ты-то, бездушный старик, за ней никогда не ухаживал».

А может быть, она слишком строга к отчиму? Чем старше становилась Кассандра, тем сильнее она начинала понимать, что все люди живут по-своему — и любят по-разному. Может быть, генерал тоже любил маму своим холодным сердцем. Но для него заботиться о жене значило оплачивать счета и командовать в доме.

Как такой человек, как Майлз Вудбер, может знать, чего на самом деле хочет женщина? Что требуется жене? Только любовь, нежность и привязанность, близость, при которой любые неприятности кажутся не такими страшными. Такая любовь, какая связывает их с Кевином.

— Я знаю, вы никогда не были высокого мнения о моем муже, но он чудесный человек, — внезапно произнесла Касс. — Я с ним очень счастлива.

Генерал перевел на нее желчный взгляд.

— Что ж, судя по твоему виду, тебя не бьют и ты не голодаешь, — ответил он с неожиданным юмором.

Девушка порадовалась этому и стала расписывать достоинства Кевина, пока преувеличенно громкий кашель отчима не предупредил ее, что ему это наскучило. Но в целом он пытался быть любезным. Ей стало жаль, что мама так никогда и не узнает, как неплохо они ладят со стариком сейчас, после ее смерти.

Кассандра была удивлена еще больше, когда генерал сообщил, что «не имеет возражений», если падчерица заберет некоторые вещи, принадлежавшие ее матери: например, туалетный набор из черепахового панциря с серебром, кожаную сумочку и прочие, по мнению отчима, «безделушки». Она может забрать также опаловые кольцо и брошку — подарок Дороти от отца Касс.

Девушка в изумлении уставилась на генерала.

— О, спасибо большое, — произнесла она негромко. — Думаю, маме это было бы приятно.

— Я так понял, что вам крупно повезло, — добавил мистер Вудбер. — Как бы это выразиться… В общем, твой муж получил в наследство загородный дом.

— Да, он принадлежал одной из его тетушек, — сообщила падчерица. — Дом прекрасный, но он слишком велик для нас, и нам предстоит еще придумать, как заработать на него денег.