– Тогда я вас всех жду в рубке минут через десять!

– Лучше – через пятнадцать! – поправил его голос Диты. – Я сейчас переоденусь и тоже буду.

– Ура!!! – закричали курсанты. Громче всех голосил, конечно, «непутевый».

– А чё вы так орете?

– Так, радуемся, что Вы снова с нами! – ответил за всех самый «политкорректный» – Дягилев.

– Рано радуетесь. Помогите-ка лучше Демьяна из аппарата выгрузить!

– Нечего меня выгружать! – сипловато пробурчал Паршин. – Сам все сделаю! Я себя чувствую вполне нормально! Хоть выспался, наконец! Все снова засмеялись.

Дита медленно прошла по кают-компании, осторожно опустилась в кресло командира корабля. На тонкой голубой тунике отчетливо пропечатались упругие соски. Заречнев вспомнил про свою вольность, густо покраснел.

– Сначала – о моем здоровье и состоянии Маши. Знаю, все равно ведь спросите.

Машина показала, что крупных повреждений – переломов, разрывов сосудов, отрывов внутренних органов ни у кого нет. Мелкие разрывы сосудов и растяжения, сотрясение мозга – не в счет. Что лично меня просто поражает. Ни разу в жизни – а вам даже представить сложно, сколько времени я уже живу – мне не доводилось попадать в такой переплет. Если бы не Маша…. Нас всех давно уже не было бы в живых. В общем, когда посмотрите, все поймете сами!

Запись событий, происходивших с кораблем, велась изнутри и с трех внешних точек яхты – спереди, сзади, и посредине. Я запустила программу реконструкции событий…. Вы все увидите как бы со стороны, в трехмерном изображении.

Времени на последнюю, окончательную обработку данных даже нашему чудо-мозгу потребуется минут десять-пятнадцать. Я предлагаю это время потратить на то, чтобы послушать наших, так сказать, «диверсантов» – курсантов Заречнева и Арраха. Ну-с, кто начнет? Бывшие гладиаторы переглянулись.

– Наверное, я. – отозвался землянин. – Ар'рахх внутрь корабля попасть не смог – его габариты не совпали с размерами входного люка.

– А кто его обнаружил?

– Люк? Люк обнаружил Ар'рахх! Если бы не он, я эту чертову дверюку искал бы и искал!

– А что было потом, после того, как Аррах увидел секретный вход?

– Мы пристыковались. Я полез вниз, то есть в переходной отсек. Рукояток, или чего-то другого, похожего, на двери не было. Я стал ощупывать заклепки…. Две из них – в правом верхнем от меня углу – маленько придавались. Я их нажимал, нажимал…. Без толку. Ар'рахх подсказал мне, чтобы я их покрутил.

В общем, когда я их отвинтил, обнаружилось отверстие. В нем – кнопка. Я на кнопку ножиком нажал – дверка и окрылюсь!

– Долгонько вы возились с дверью. Не находишь?

– Согласен. Это я чё-то затупил поначалу. Потом было легче. За люком – комната. Небольшая. Два на три, где-то так. В комнате – еще одна дверь. Да, чуть не забыл сказать – все двери – на механике.

– В смысле?

– То есть заперты на механические замки, электрического нет ни одного. Так вот, за второй дверью – коридор.

Александр вытащил из нагрудного кармана листочек с бумажкой, положил перед собой, аккуратно разгладил его на столе.

– Что это? – поинтересовалась бессмертная.

– Этот – план той части судна, в которой находится резервный вход. Мне его Маша нарисовала.

– А она-то откуда знает?

– Сказала, что на ихнем, богомольном крейсере – такое же расположение проходов. В коридорах довольно темно….

– Стоп! Без этих подробностей, пожалуйста! Расскажи, что ты видел внутри двигательного отсека?

– А нету там никакого такого отсека. Там просто комната, с одной прозрачной стеной. За стенкой – какая-то хрень, ну, типа большой стекляшки размером с бочку из-под солярки. По поверхности этой штуковины, и в её глубине, все время бегают огоньки. Много огоньков.

– Что ты сделал?

– Прикрепил пластит. воткнул взрыватель. удалился на безопасное расстояние. использовал детонатор.

– И – что?

– А ничего! Стена осталась неповрежденной!

– Что было дальше?

– Я там, в коридоре, железяку нашел – здоровую такую, типа разводного ключа. Стал долбить этой штуковиной по прозрачной стене, чтобы разбить, значит.

– Разбил? – Сашка не расслышал легкого ехидства в голосе Дягилева.

– Не-е. Не смог. Крепкая, падла.

– И что ты сделал дальше? – очередной вопрос задала бессмертная.

– Там посредине комнаты, на полу – что-то вроде узора. В самом центре мозаики – лючок. Хитро так замаскированный, сразу и не поймешь.

– А ты-то как догадался? – снова «поддел» курсанта Дягилев.

– Жить захочешь – догадаешься! – без вызова, сделав вид, что не заметил подначки, ответил Заречнев. – Ар'рахх так вопил, что все вот-вот погибнут, что у меня мысли не то, что зашевелились – забегали по мозгам. Все заулыбались.

– В общем, в лючке – скоба. Я за неё дернул.

– Был взрыв?

– Нет. Взрыва не было. А вода из дыры полилась. Или не вода – не знаю точно. Но жутко холодная. Вот, на руку немного попало – до сих пор болит.

– А эта «штуковина», за стеклом, что с ней стало?

– Да ничего. Огоньков как-то поменьше стало, а потом они и вовсе исчезли. Потом свет в коридоре потух. Там куча народу в комнатку ломилась. Так они после того, как электричества не стало, обратно свалили. Не знаю, что еще рассказывать? Остальное вы знаете.

– А что это была за вода? – Женьку Тимофеева этот вопрос мучил, видимо, больше других.

– Это не вода. – ответила вместо Заречнева Дита. – Специальная охлаждающая жидкость для искусственного разума. Температура – минус сорок, по Цельсию. При работе столь мощной вычислительной системы, как главный компьютер крейсера, выделяется очень много тепла. Его нужно ведь как-то отводить. Вот, для этой цели и используется такая незамерзающая жидкость. Про антифриз все слышали? Ну, вот, это что-то типа него, только на принципиально иной основе.

– Ихний мозг – того? Погиб? – спросил бывший гладиатор.

– Не думаю. Система защиты у аресян, видимо, выстроена по иному принципу, нежели у нас. Они не уничтожают вышедший из строя искусственный разум, они его просто «оглушают». Риск – больше. Но и затраты на ремонтно-восстановительные операции существенно ниже. Впрочем, это – их дело.

Зачем мне понадобился столь подробный рассказ Заречнева? Я хочу понять, насколько серьезен ущерб, который мы нанесли им своими действиями, а главное – сколько у нас времени до того, как они снова могут появиться в нашем тылу.

– И сколько?

– Максимум – десять дней. Но я думаю, что на практике это время не превысит недели. Почему? Их родная планета – практически рядом, по космическим меркам, разумеется. Пару дней на то, чтобы купить и доставить на крейсер необходимые блоки, взамен тех, что вышли из строя. Еще три дня – на то, чтобы их поменять. День уйдет на обновление программного обеспечения. Плюс день – на непредвиденные трудности. Да, дней через семь крейсер будет способен продолжить преследование.