С пронзительным криком вниз сорвался Ройбирд и с легкостью перышка опустился Коннору на плечо.

— Дешевые трюки и домашние питомцы, вот все, чем ты можешь похвастать! — презрительно процедил Кэвон. Затем высоко воздел руки, широко расставив пальцы. Камень на его шее окрасился в ярко-алый цвет крови.

В нескольких дюймах от сапог Коннора в землю вошла молния, и сразу едко запахло серой.

— Я мог бы убить тебя одной силой мысли. — Голос Кэвона перекрывал раскаты грома.

Уж это вряд ли, решил про себя Коннор и с улыбкой склонил голову набок.

— Дешевые трюки и домашние питомцы? Я могу вызвать огонь, воду, землю, воздух. Испытай мою силу, если тебе самому это по силам! И ястреб мой верный мне предан безмерно. Мы с ним и мы трое долг наш исполним. Мой меч — это свет, правда — мой щит, путь предо мною от века лежит. И я принимаю его добровольно, чтоб землю избавить от черного зла.

С этими словами Коннор нанес удар. Мечом, возникшим из огненного шара, рассек воздух, но по противнику не попал. Бицепс левой руки пронзила боль, будто в него вонзился раскаленный клинок.

Не замечая боли, Коннор двинулся вперед и снова занес меч. Волосы его развевались в бешеном вихре, клинок блестел в темноте.

И когда он ударил на этот раз, Кэвон исчез.

Тени расступились, туман уполз.

— Вот моя воля, — негромко, но страстно проговорил Коннор. — Да будет так!

Он выдохнул, набрал полную грудь воздуха, ощутил вкус ночи — сладковатой, влажной и зеленой. Где-то вдалеке с вопросительной интонацией протяжно ухнула сова, какая-то зверушка торопливо бежала через подлесок.

— Ну вот. — Ройбирд подался к хозяину, и их щеки соприкоснулись. — Занятно. Сколько ставишь на то, что мой пикап заведется с полоборота как миленький? Я сейчас к Фину, а ты проводи меня и нанеси визит Мерлину. Или лети назад, домой. Сам решай, брат, — прибавил он по-ирландски.

С тобой, услышал Коннор — и мысленно, и сердцем. Всегда с тобой.

Ройбирд взмыл в небо и устремился вперед.

Еще чувствуя слабость и головокружение от последствий противостояния белой и черной магической силы, Коннор забрался в машину. Она завелась легко, заурчала и быстро домчала его до жилища Фина.

Он сразу прошел в дом. В камине трещал огонь, и это был знак гостеприимства, однако на диване с пивом наготове его никто не ждал.

Зная этот дом не хуже собственного, Коннор прошел в его заднюю часть и услышал голоса.

— Если хочешь горячей еды, — громыхал Бойл, — женись на ком-то, кто тебе ее будет готовить!

— Зачем, если у меня всегда ты под рукой?

— Затем, что я себя прекрасно чувствовал дома с бутербродом и чипсами!

— А у меня в холодильнике прекрасный кусок свинины…

— Зачем ты покупаешь прекрасный кусок свинины, если не знаешь, что с ним делать?

— Вот те на! А с чего бы мне его не купить, если я знаю, что у меня рядом ты?

Несмотря на легкую головную боль, как от больного зуба, перебранка заставила Коннора рассмеяться. Он прошел дальше.

Странно, у него было такое чувство, будто он уже выпил пива, причем немало. Его вроде бы несло верным курсом, но пол под ногами словно имел уклон от середины к стенам.

Коннор вошел на кухню, где так ярко горел свет, что он невольно заморгал, а в голове запульсировала боль.

— Свининка бы сейчас хорошо пошла!

— Ну вот видишь? — Фин с усмешкой обернулся — и лицо у него вытянулось. — Что стряслось?

— Так, мелкая стычка двух магий… Господи, да у вас тут африканская жара!

Слегка пошатываясь, Коннор стал стягивать куртку. И уставился на свою левую руку.

— А ну, гляньте-ка! Что-то у меня рука дымится.

Его качнуло вперед, друзья кинулись подхватить.

— Это еще что за чертовщина? — воскликнул Бойл. — Да он у нас сейчас сгорит!

— Здесь очень жарко! — твердил Коннор.

— Да ничего не жарко! Это все Кэвон, — определил Фин. — Чую его запах.

— Дай-ка я с тебя рубашку сниму.

— О, обычно мне это девушки говорят…

Фин в нетерпении стянул с него рубашку.

Коннор смотрел на свою руку, на огромный черный ожог, на облезающую, в волдырях, кожу. Смотрел как бы со стороны, словно разглядывал какую-то диковину под стеклом.

— Нет, вы только гляньте! — прошептал он. И потерял сознание.

Фин наложил на обожженное место ладони. Его пронзила боль, но он не убирал рук. Не давал ожогу разойтись.

— Говори, что делать! — потребовал Бойл.

— Дай ему воды! Я могу предотвратить растекание, но… Тут нужна Брэнна.

— Я ее привезу.

— Слишком долго! Неси воды!

Фин закрыл глаза и распахнул свое энергетическое поле, дал ему выйти за пределы оболочки. Коннор ранен. Приходи. Приходи скорей!

— Вода тут не поможет. — Бойл опустился на колени. — Ни ему, ни тебе. Посмотри на свои руки, они тоже горят! Мне это знакомо.

— И ты знаешь, что это поправимо. — По лицу Фина струился пот, тонкой струйкой бежал по спине. — Если не буду держать — неизвестно, чем это для него закончится.

— Может, льда? Фин, он же горит! Может, сунуть его в ванну со льдом?

— Обычные средства тут не помогут. Быстро иди в мою мастерскую и принеси… Уже не нужно, — с облегчением выдохнул он, видя, как в кухню влетают Брэнна с Айоной, а между ними — Мира с выпученными глазами.

Брэнна кинулась к Коннору.

— Что случилось? — набросилась она на Фина.

— Не знаю. Кэвон — это без всякого сомнения, но ничего более определенного сказать не могу. У него жар, даже небольшой бред. У меня под руками черный ожог, глубокий и расползающийся. Я его пока сдерживаю.

— Дай взглянуть. Дай я сделаю!

— Брэнна, я его сдерживаю. Я мог бы сделать больше, но, боюсь, мне не все под силу. А вот у тебя получится. — Он стиснул зубы от боли. — Но я его не отпущу, даже ради тебя!

— Ну хорошо, хорошо. Но мне надо увидеть. Почувствовать, понять. — Она закрыла глаза, сконцентрировала всю энергию и положила руки поверх рук Фина.

Глаза ее вновь распахнулись, в них стояли слезы, ибо боль у нее под руками была нестерпимой.

— Смотри на меня! — велела она Фину. — Сам он не в состоянии, так что ты смотри за него. Стань им. Почувствуй то, что чувствует он. И исцелись за него. Смотри на меня! — Ее глаза приобрели цвета серой озерной воды и сделались спокойными, очень спокойными.

— Айона, ты положи свои руки поверх моих, отдай мне свою силу.

— Бери всю!